Я вынесла кожаную обертку на улицу и постелила ее перед домом. Затем сложила на нее все книги. Солнце уже почти село. Серое солнце на сером небе. В прошлую встречу Кертан напомнил мне, как прекрасен красочный закат. В какие нежные цвета окрашивается небосвод. Насколько алым становится светило, подходя к горизонту. Это была высшая магия, волшебство природы. Сглотнув ком в горле, я достала из сумочки, которая все это время висела на боку, два флакона. Черный порошок и белый. Осторожно начала высыпать черный на землю, так, чтобы образовать полукруг возле стопки книг. А потом, с другой стороны, высыпала белый порошок. На концах полукругов они не соприкасались.
Нет. Неправильно.
Я потерла пальцами виски, да так сильно, что искры перед глазами побежали.
Неправильно. Все было неправильно.
С глухим стуком сумочка упала на землю. Что в ней еще было?..
Медный браслет. Брин. Как давно любовь к человеку сменилась сожалением о несбывшемся? Как долго я позволяла несбывшемуся одурманивать мою жизнь?
Одним резким движением распрямила браслет. Мягкий металл легко поддался и не сломался. Я положила браслет так, чтобы одним концом он соприкасался с белым порошком, а другимс черным.
Никто меня такому не учил, прошептала я. Шаас никогда не узнает о том, что придумала его неблагодарная ученица.
Итак, древние книги были заключены в круг, образованный белой и черной магией. С одной стороны они соединялись медью, а с другойничем. Я села на землю возле этой прорехи. Что будет, если я соединю порошки? Книги обуяет пламя? Или они просто исчезнут в небытие? Или не случится ничего, а я в который раз получу подтверждение собственной глупости?
Приглушенный стук копыт становился все громче и громче и, наконец, из рощи выехала лошадь с седоком. В сгустившихся сумерках я не видела лица, но знала, что это Кертан. Спешившись, он побежал было ко мне, но застыл, увидев на земле книги, окруженные полукружьями порошков.
Ты нашла их, Кертан задохнулся, будто пробежал весь путь на своих ногах.
Как видишь, я поднялась с земли, но не подошла к Золлину.
Почему что ты соорудила вокруг книг?
С удовлетворением я поняла, что Кертан не рискует заступить за порошковый круг. Дотянуться до фолиантов он тоже не мог.
Небольшая защита, пожала я плечами.
От меня?
Разумеется.
Кертан сделал шаг ко мне, но я предостерегающе подняла руку.
Вопросы. У меня столько вопросов к тебе, Кертан. Не знаю даже, с которого начать.
Что ж. Твое право, Золлин скрестил руки на груди и сверлил меня взглядом темных глаз. Скоро станет совсем темно. Надо действовать быстрее.
Ты убил Дирну?
Неужели именно это тебя сейчас интересует? что-то похожее на разочарование послышалось в его голосе. Я не планировал убийства. Это был обычный подкуп.
Ты заплатил Дирне, чтобы она открыла для тебя хранилище?
Да. А когда пропажа обнаружилась бы, Дирна должна была вспомнить, что Шаас прямо-таки рвался в хранилище. Многие в библиотеке были тому свидетелем.
Что же пошло не так?
Некоторое так скажем, несогласие по поводу суммы и времени оплаты, кривая ухмылка на губах Кертана была различима даже во тьме. Пришлось от нее избавиться. В любом случае, все подозрения должны были пасть на Шааса.
Аннику тоже ты убил?
Нет. Ее прикончил Финни, как я и говорил. Приревновал, ограбил и зарезал, придурок. А потом пил на ее деньги несколько дней.
А со мной ты общался в надежде, что если не получится с Дирной, то я стану твоим ключом в хранилище?
«И то нападение в переулке ты подстроил, чтобы я доверилась тебе, спасителю», эту мысль я не стала озвучивать.
Нет! Мара, разумеется, нет! Кертан сделал было шаг, но передумал и отошел назадТебе, естественно, сложно мне поверить теперь, после таких признаний. Но я полюбил тебя! Мара, дорогая, поверь! Ведь именно тебя я вижу спутницей своей жизни. Сейчас мы возьмем эти книги и вместе обучимся магии ветров. И тогда О, Мара, тогда для нас не будет ничего невозможного! Ты будешь видеть мир в цвете! Я встану во главе магов этой страны и не только. Столько дорог, любимая, столько чудес ждет нас! Только представь! Представь!
Представила, кивнула я. Бери книги.
Кертан радостно перешагнул полосу белого порошка и присел рядом со сложенными друг на друга томами. Руки его дрожали от возбуждения. Он нежно взял в руки одну из книг, словно это было новорожденное дитя, и всмотрелся в ее страницы. Видел ли он буквы в темноте опустившейся ночи? Возможно, Золлин видел в этот момент нечто большеенаше прекрасное будущее, обещанное ему в мечтах. Я опустила взгляд себе под ноги и разжала кулак, в котором держала остатки черного порошка. Мелкие песчинки прилипли к моей потной ладони, но большая часть вещества высыпалась на землю и соединилась с полукругом, образованным белым порошком.
И круг замкнулся.
Я ждала чего-то ужасного. Что меня отбросит взрывом, оглушит, обожжет огненным ветром? Ничего этого не случилось снаружи круга. Но внутри него бушевало черно-белое пламя. Даже со своим неполноценным зрением я знала, что пламя именно такое.
И медные всполохи, свой собственный шепот напугал меня больше, чем бесшумный огонь, буйствовавший в магическом круге.
А потом раздался вопль. Короткий, но яростный, полный муки и ненависти.
Тебя я тоже предала, проговорила я, но уже в пустоту. Пламя стихло и исчезло, не оставив после себя ничего. Ни обгоревшей земли, ни книг, ни Кертана. Ни медного браслета, ставшего соединительным звеном моей магии. Сгинуло все. В том числе и последние знания о магии ветров. Ночная тьма собралась вокруг меня. Я опустилась в траву и обняла руками колени. До рассвета еще так много часов. Время, чтобы подумать обо всем.
Эпилог
Дурой ты была, дурой и останешься.
И я люблю тебя, Арла.
Не пытайся подлизываться!
Я не сдержала слова. Ведь клялась себе, что ноги моей не будет в особняке сестры. Но вот я снова в ее гостиной, сижу в мягком кресле и, не стесняясь, пью чай с бисквитом. Арла, поджав губы, сидит напротив и крутит в руках крошечную чашечку с кофе.
Мы с тобой никогда не ладили, сестра. И уже не поладим. сожаление мое было искренним, и Арла об этом знала. Но ты меня не бросила в беде.
Это ты называешь «не бросила в беде»? сестра сердито поставила чашку на стол, украсив белую скатерть темными кофейными брызгами.
Ну, не меня, конкретно, улыбнулась я. Но за Шааса спасибо.
А он-то как мне благодарен, наверно, скривилась Арла. Быть изгнанным из страныэто ж такая милость.
Лучше, чем гнить в тюрьме, пожала я плечами.
Ты же понимаешь, что оправдать его мы никак бы не смогли!
Что это? Арла сама оправдывается? Я не верила своим ушам.
Я знаю, сестренка, мне хотелось пожать ее ладонь, но ничего хорошего из этого не вышло бы.
Да. Я сделала все, что было в моих силах, подняла все связи, чтобы Шааса просто изгнали, а не Ну, ты поняла.
Я благодарна за это.
Все равно ты дура, Арла встала и расправила пышные юбки. Пошли. Седри уже заждался.
Мы пошли по светлому, пахнущему розами коридору.
Деньги не потеряла? Будь внимательна, лишишься по дороге кошельканичем не смогу помочь. Как корабль называется, помнишь?
«Холодная дева». Капитан Ярмек. У меня все в порядке с памятью Арла.
Мы вышли из особняка и прошли парк. Перед воротами стоял экипаж. Рядом переминался с ноги на ногу скучающий Седри.
Ты на целый день остаешься без средства передвижения, усмехнулась я.
У менясамые быстрые лошади в городе! вздернула нос сестра. Через пару часов вы уже будете в порту. А к вечеру Седри вернется. Как раз вовремя, чтобы мы успели на бал.
Спасибо еще раз.
Давай, не тяни время, Арла махнула рукой Седри, и тот помог мне залезть внутрь экипажа, а затем и сам сел напротив. На лице его читалось такое неудовольствие предстоящей поездкой, что я задумалась, не предложить ли ему остаться. Но лошади всхрапнули и побежали по улице. Я выглянула в окно. Светло-серое утреннее солнце освещало серый город. Бесцветные цветы благоухали на многочисленных клумбах, черно-белые бабочки и пчелы роились, чтобы добыть утренний нектар. Редкие белые облачка на светлом бесцветном небе обещали жаркий день.
А какого цвета море, я так и не увижу!
Что вы сказали? встрепенулся Седри.
Мысли вслух, улыбнулась я ему.
Жаркое марево ползло над пустыней, словно невидимый туман. Вся моя одежда пропиталась потом и отчаянно воняла. Волосы под тюрбаном представляли собой мокрый ком, который, я надеялась, все же можно будет как-то расчесать. Я старательно прятала лицо под лёгким шарфом, но кожа все равно обгорела, и нос мой выглядел, как линяющая ящерица. В общем, я представляла собой удручающее зрелище. И это всего за три дня путешествия по пустыне. Наш караван медленно брел по пескам, оранжево-красным для всех остальных, совершенно серых для меня. Мысль о том, что именно отсюда родом все магические порошки, уже не казалась такой волнующей. Не покидало ощущение, что скоро пот во мне иссякнет, я рассыплюсь на мелкие песчинки и стану частью Великой пустыни. А потом из меня изготовят магический порошок для Арлы. Я хмыкнула и почувствовала боль в потрескавшихся губах.
Справедливости ради я была бесконечно благодарна сестре. Несмотря на нашу взаимную неприязнь, она дала мне с собой столько денег, что я с комфортом разместилась в отдельной каюте на борту «Холодной девы». Судно благополучно доставило меня по морю прямо к южному порту, где я смогла купить место в караване. Особенно мне повезло с тем, что ехала я практически возле погонщика. По крайней мере, это гарантировало мне меньше вони от идущих в ряд верблюдов.
А вот присмотритесь, госпожа Мара, погонщик Али повернулся ко мне и указал пальцем куда-то вперед. В дрожащем мареве я заметила что-то похожее на темное пятно.
Уверены, что это он?
Тут нет другого, ухмыльнулся Али. Оазис Изгнанныхвы же о нем говорили?
О нем, кивнула я, однако быстро мы.
Вы-то да. А нашим верблюдам еще идти и идти.
Караван Али шел в Акмергород в песках, до которого еще несколько дней пути. Я была счастлива, что моя цель оказалась намного ближе.
Скоро я уже могла рассмотреть оазисвысокие пальмы плавно покачивались на горячем ветру, темные кустарники, блестящий на солнце источник. Нас встретил маленький тощий человек, который сразу же подошел к Али и заговорил с ним на незнакомом языке. Я надела на плечи рюкзак и, махнув погонщику рукой, поспешила вперед. В тени деревьев расположились жилищапрохудившиеся, истерзанные ветрами и пустынным песком. И ни одного человека, кроме того, что вышел нас встречать. Я с трудом подавила нарастающую панику и ускорила шаг. В ближайшей же хижине, скрипнув, открылась дверь, и вышел высокий худой человек в изношенной одежде. Из-под темного тюрбана выбивались седые волосы, выглядевшие как нечто чужеродное по сравнению с потемневшей кожей. И лишь глаза мужчины были как две льдины, растопить которые не в силах даже безжалостное солнце Великой пустыни.
Я нашла вас, Шаас, сказала я.