Пришла в себя на постели, с тревожно бьющимся сердцем и осознанием неудачи. «Ее блядское высочество, кайфоломка проклятая!..» Дешевые трюки, придуманные когда-то владычицей Острова, не должны влиять на Нойс! Однако ж, они действовали. Потому что она боялась, что подействуют! Хозяйка была пси так называли редких индивидуумов, которые умели читать (худо-бедно) чужие мысли и внушать людям свои. Или временно казаться невидимками, уходя от слежки. Строго храня секрет собственного уникального дара, Наоми Вартан предусмотрела, что ее соперником окажется индивид, наделенный схожими талантами.
Для таких птичек нужна специальная клетка. Обычный человек этих особенностей даже не заметит. Чихал он на завитушки, начертанные на земле в неохватном масштабе. Древние люди что-то учудили!
Не древние. Подневольные рабочие, выполнявшие нелепый приказ Хозяйки. Расчертили местность, выкапывая неглубокие траншеи на темной, каменистой поверхности. Мелкий гравий на дне ничем по цвету не отличается от почвы. Но, с большой высоты, траншеи выглядят тонкими белыми линиями. Образуя творение художника-абстракциониста. Созданное для постановки помех ментальному зрению.
Помимо этого, разрушить видение могут природные условия. Геомагнитный фон. Очертания местности. Цвет и характер растительного покрова. Бывают ландшафты, где человеком овладевают беспричинная тоска и уныние. Надо лишь найти такой, и, по возможности, усилить его злые свойства. Злые с точки зрения человека-пси. Гасящие ментальную энергию, не позволяющие воспользоваться своим даром. Превращающие мага и волшебника в обычного смертного. Такого, как все.
Гигантская работа, на много лет трудовой повинности. Хозяйка предпочитала не убивать поверженных врагов, а заставляла трудиться. Все же выгода, да какая! Наоми Вартан доказала (по крайней мере, самой себе), высокую производительность рабского труда. Свободный человек не станет рвать жилы, всецело отдаваясь работе. Передохнет, покурит, перемолвится с приятелем. В общем, найдет способ отлынивать. Глядишь, и водяное колесо изобретет. Паровую машину. Все, что угодно, лишь бы не работать, как вол.
Хозяйка, конечно, была не прочь воспользоваться достижениями цивилизации. Но когда она, совсем молоденькая, волею случая, получила в руки абсолютную власть В Мире не было ничего из техники, кроме примитивных паровых машин! О, да, конечно, мы помним: в руках юной владычицы оказался ящик Пандоры, полный секретов, как настоящего, так и будущих веков. Скажите на милость, как в век крестьян и ремесленников она бы построила ядерный реактор? Да хотя бы автомобиль? Если ручная обработка деталей не давала требуемой точности? Когда о свечах зажигания никто понятия не имел, как и вообще об электричестве? Пришлось избавляться от ручного труда, поднимая экономический базис, простите за каламбур, вручную. И поднимали, и подняли, под свист бичей и ругань надсмотрщиков.
Остров долго сохранял лидерство в Мире, благодаря научному и техническому превосходству. Жестокая власть, жестокий режим. «Я работаю для будущего»,говорила Хозяйка.«Путь наш долог, труден и светел»
Когда сооружение сверхнадежной тюрьмы приблизилось к концу, Хозяйка, лично курировавшая проект, впала в дурной настрой. Срывалась, кричала на подчиненных, ее карие глаза метали молнии; темную растрепанную шевелюру она часто поправляла рукой, убирая падавшую на лоб непокорную прядь. Очередной приступ гнева закончился неожиданным заявлением:
Не выполняйте никаких моих приказаний, ухудшающих чье либо положение! Пока не уберемся отсюда. Ясно?!
Чего не понять. Наоми страховалась от услужливости собственных сатрапов. Ляпнешь в сердцах кому-то: «Что б ты сдох!»,глянешь наутро, ан нет человека. Убили, думая, что выполняют волю начальницы.
Когда-нибудь, Иомен,сказала она директору Службы безопасности,Я брошу всё и стану простой домохозяйкой. Никто и знать не будет
Был бы рад за вас, Ваше высочество,отвечал майор Иомен, глава REGRa Exelensa Gardano.Но вам с этой дороги уже не свернуть. Вы это понимаете в глубине души, оттого ваше настроение сейчас такое плохое.
Хочу обратно в Вагнок, Иомен. Здесь давит что-то. Словно выстроила тюрьму для самой себя.
Стройка благополучно завершилась, рабочих перебросили на другие объекты. Хозяйка с многочисленной челядью отбыла в столицу, Первый город МираВагнок. Царствовать и наслаждаться властью. Э-э, простите, бескорыстно служить народу.
На какое-то время тюрьма среди вечных снегов оказалась забыта. Тут как раз случилась Вторая война с Эгваль, в которой Хозяйке опять не удалось одержать победу. Затем то, да сё, суматошные полтора года. И, внезапно, громкое «дело о поношении имени». Столько лет никто не осмеливался и, вот, экая дерзость! Да от когоот лупоглазой школьницы, с дурацкими косичками!
Как вдруг, забыв обо всем, Хозяйка засобиралась в отпускподобное происходило настолько редко, что предыдущий случай никто не помнил. Где, в каких дальних пределах ее носило, неизвестно, но вернулась она бодрая, загорелая, с дерзким блеском в глазах. Совсем непохожая на усталое, мрачное существо, какой соратники видели ее в последние годы. Наиболее осведомленные приписывали переутомление чрезмерной сосредоточенности Ее высочества на проекте «Ренессанс». Необычайно сложном, весьма важном и настолько таинственном, что на его материалах стоял лично изобретенный Хозяйкой гриф «Секретнее не бывает». Что ж, активный отдых помог Наоми избавиться от депрессии. С новыми силами она окунулась в государственные дела. Тебе скоро пятьдесят четыре - ха, какие наши годы! Живи и работай.
Первая партия заключенных прибыла в лагерь в Арктиде 14 марта 1358-го. В их числе находилась шестнадцатилетняя девочка, чье насмешливое четверостишие в адрес Хозяйки, волею случая, стало широко известно. Майор Иомен, лично изловивший злодейку, не раз жалел об этом и упрашивал Ее высочество проявить снисходительность.
Я мягка, точно воск. Давеча за поношение имени полагалась смерть. А теперича, я год форы дала, да и вовсе на ссылку сменяла,отвечала Хозяйка.Не просите большего. Не дам себя дразнить, и тыкать палкой. Да, Иомен, ядеревенская девка, что когда-то свиней пасла. Не смотрите на стройность фигуры, рука у менятяжелая.
И сочинительница преступных вирш отправилась за колючую проволоку в Арктиду. Будто, останься она на воле, то рухнуло бы государство «Светлого пути». Так, в минуту раздражения, Наоми Вартан из небытия сотворила нет, не соперницу себе во власти. Она создала имя. Его будут повторять, оно станет известно. Потому, что его носительница так запросто посмеялась над Живой Богиней, на что никто никогда не осмеливался. Теперь же, как зайдет речь о Хозяйке, так сразу вспоминают насмешницу.
Седу Аделию Лин.
В течение дня Нойс окончательно убедилась, что внутреннее зрение, отказывается ей служить. Образы расплывались, ни на чем не удавалось сосредоточиться. Она вконец изнемогла и долго лежала на постели в полной прострации. За бесплодными попытками пропустила обед: не услышала дурацкий метроном. После получаса ожидания кормушка закрылась. Оставалось помянуть недобрым словом чертову бабушку с ее садистскими придумками. То есть великую и гениальную, мать ее так, несветлая ей память
Хорошо, ужин не прозевала. Уныло ковыряя еду пластмассовой ложкой, Нойс перебирала в уме оставшиеся варианты. Из оружия при ней, вот оналожечка; и половина котлеты. Ими она сразит сонмы врагов, выйдя победительницей из очередной передряги. А что естьпобеда? Осталась жива, невредима, вот и хорошо. Премудрость Ваги, пирата и флотоводца, правившего Островом до Хозяйки. В те патриархальные времена, когда будущая владычица четверти Мира мыла полы и вытряхивала коврики. Кухонные дела ей не доверялито работа не для примитивных умов. Так и есть. Дурочка. Сам предложил ей руку и сердце Что вы думаете? Отказалась! Не поняла своего счастья.
Своевольничала, дружила не с теми, с кем положено. Дочь правителя, Пини, то есть Пенелопа Картиг много сил и нервов потратила на вразумление подруги. Напрасные старания. Сомнительные приятели, измена, участие в мятеже против Первого адмирала Острова Конечно, Пини переживала, когда Наоми прилюдно вздернули на виселицу. Приговор привела в исполнение Брендасестра Ваги, женщина суровая и беспощадная.
Кто виноват в том, что Вагу от таких треволнений разбил паралич?
Кто виноват в том, что страшный ливень, с грозой, разразился сразу после того, как бездыханную Наоми вынули из петли?
Кто виноват в том, что тайно влюбленный в юную мятежницу придворный врач Рональд Гаяр, предпринял отчаянную попытку вернуть Наоми к жизни?
Кто виноват в том, что доктору Гаяру никто не помешал? А благоразумная Пини не стала протыкать себя кинжалом, пока не выяснится, выживет непутевая подруга или нет.
И, наконец, кто виноват, что внезапная непогода вызвала на площади панику, и в узком выходе на улицу Адмиралтейскую случилась страшная давка, в которой погибло больше тысячи человек?
Когда вождь мятежа и любовник Наоми, Второй адмирал Арнольд Сагель привел войска к Вагноку, его ожидали два известия. Оба хорошие. Его драгоценная дикаркажива! А их отчаянный мятеж стал победившей революцией.
Как говорится, сильно хорошотоже плохо. Наоми вскоре охладела к Арни. Она вообще очень переменилась. Стала неулыбчивой, расчетливой, последовательной в решениях. Пережитая временная смерть навсегда наложила отпечаток на ее характер. Вага вскоре умер. Его последняя пассия, тоже из служанок, тринадцатилетняя Антония (Тонка) Аркато, учинила скандал, требуя свою долю наследства и власти. Увы, терзаемый раскаянием Вага, за несколько часов до смерти, вывел дрожащей рукой одну строчку: «Отдайте всё Наоми».
Деньги. Имущество. Власть.
Вот и вся повесть о «девочке из Флаверы».
Дальшедругая история. Жалел ли доктор Гаяр о том, что сделал? Понимал ли, что своими руками создал, как Пигмалион Галатею, Хозяйку Острова? Долгие годы стоявший за спинкой ее трона, нашел ли ответ на горькие слова? «Люди могли меня пытать, мучить, убивать. Почему мне нельзя делать с ними тоже самое?»
«Рука, полная силы» взялась преображать Мир. Пятьдесят шесть лет борьбы, больших побед, малых поражений. Сверхоружиеатомная бомба. Еще немного, и весь Мир выстроится под единый ранжир. Вместо этогобыстрый, ничем необъяснимый крах и капитуляция Острова.
«Всё очень банально. Неограниченная власть лишила ее способности трезво оценивать обстановку и свое место в Мире»,так сказал однажды известный вольнодумецпрофессор Арсений Томкин. А его любимая ученицаЛорианна Парк не преминула поделиться умной мыслью с Нойс.
В вагоне охраны, дежурная сменадвое, зевая, посматривали на мониторы.
Она знает, что мы смотрим?
Если не дура, то да.
На идиотку не похожа.
На шибко умную тоже. Другая бы права качала: где я, кто вы, да как смеете попирать Конституцию; и всё такое. А этанахохлилась и полдня не вылезала из постели.
Проголодаласьвылезла.
О то ж.
Знаешь, что в сопроводиловке? Особо опасна; неусыпный надзор; в случае чего глушить немедля усыпляющим газом.
Охренеть.
Странноене это. Подчеркнуто: ни в коем разе не применять оружие. Не дай бог, дамочке вред причинят, или, Дева защити, убьют.
И чо?
Все, сколько нас есть, сгниём на каторге.
Охренеть.
Что ты все заладил, других слов не знаешь что ли ох, блин, охренеть!
Оба уставились в монитор.
Расправившись с ужином, Нойс вернула поднос обратно в нишу, та, как и положено, захлопнулась. Лады. Дел на сегодня больше нет.
Она стояла посреди купе, голова склонена, руки безвольно опущены. Встрепенулась, внезапнобыстро разделась. Хорошая одёжка, материал теплый, мягкий, эластичный. Облегает тело, но не жмет. Правда, вешаться на нем неудобно; впрочем, она и не думает.
Фу, ты, я грешным делом, подумал, что она решила того Но, что она делает?!
Мониторы показывали обнаженную Нойс, сидящую на постели в позе лотоса. Глаза закрыты, дыхание спокойное.
Охре то есть, я хотел сказать: чудны дела твои, Господи.
Она медитирует.
Чего а, ну, меди-ти-рует, эка важность. А что это значит?
Не парься. Наше делосмотреть. Глаз радует. Что в бабенке такого: мордой лица не так, чтобы очень; росточка среднего, а глаз не оторвать. Пропорции, понял? Соотношение частей, образующих идеальное целое.
Я ж и говорю: охренеть. Смотри и наслаждайся.
Не могу. Чудится, что вот-вот случится что-то нехорошее
Ни хрена. С чего ты взял?
С утра она спокойная была. Потом в окно пялилась, ходила взад-вперед. Словно ждала чего-то. Теперь вот, что учудила.
Смирится, увидишь.
Нойс вздохнула, выходя из транса, с минуту сидела, опустив голову. Микрофоны уловили тихие слова:
Ураганувремя созреть. Держись и правь в гущу. Откроется глаз бури, наступит момент истины. Или тынастоящий или на дно. Так он говорил.
Ну, охре Что там на нас наступит?!
Время для правды. Придет, так сказать.
Оно нам надо?
Откуда я знаю. Хорош базарить, смотри, давай.
Нечего. Ни глазеть, ни слухать. Дрыхнет. Вишь, в одеяло завернулась.
Рано.
Кому рано, а кому в самый раз. Толку бдеть? Нам с тобой судьбаглаз не смыкать. А ей лучше покемарить. Глядишь, хорошее приснится. Наяву веселье ей не светит. Любопытно: за что ее так? Девчонка-то симпатяга, как поглядеть.
Не знаю. Никто не знает. Серьезное за ней тянется, так я скажу.
Ну, охренеть, чо.
Заканчивались тягостные вторые сутки. Впоследствии Нойс не смогла в подробностях вспомнить этот день. Поезд полз медленно, за окном в ночной тиши проплывали придорожные огни. Многие фонари не горели. Прерывистая, тусклая цепочка огней терялась вдали, съеденная темнотой. Когда-то, давно, такая картина вызвала бы душевный подъем. Путь долог, труден, но этотвой путь.
Ты едва сдерживаешь рыдания. Нет впереди ничего. Тьма и безнадежный тупик. Вокругразвалины былого великолепия. В отчаянии и растерянности стоишь ты на останках мечты. На руинах «Светлого пути»
Лязгнул, отпираясь, замок. Динамик в потолке зашипел и прогнусавил:
Выходите. Теплая одежда и вещмешокв тамбуре.
Набычившись, отодвинула дверь в сторону. В коридоре очутимо тянуло холодом и Нойс, обхватив плечи руками, поспешила в тамбур. Ага, штаны, свитер и куртка-штормовка. Ботинки на толстой кожаной подошве и матерчатые чехлыих натягивают поверху, чтобы не попадал снег. Бррр Ежась, быстро облачилась, застегнулась, постояла, согреваясь. Никто не торопил, не подталкивал в шею. В смысле: вокруг не было ни души. Как будто поездразумное существои сам привез тебя в далекие места.
Нойс натянула капюшон на голову, завязала шнурки, открытыми остались лишь глаза. Кто бы заглянул в них, увидел боль, отчаяние, гнев. «Спокойно, радость моя. Сломаться в самом концене для тебя. Тысильнее всех». Где обещанный вещмешок? Ах, вот он, дожидается. Нойс подхватила мягкий тюк с лямками на плечо и замерла в ожидании.
За дверью заскрипело, залязгало. «Откидывается трап». Нойс испытала болезненное удовольствие от того, что спустя столько лет механизмы передвижной тюрьмы нормально работают. Хорошо спроектировано, да? Как наяву увидела усмешку Хозяйки. Ее высочество лично составляли спецификацию, по которой группа талантливых инженеров разработала механическое чудо. Простенько, но со вкусом. «Подожди дорогая, то ли еще будет»
Дверь сама собой открылась. Нойс шагнула по ступеням, вдыхая режущий ноздри морозный воздух. «С удовольствием бы увидела людей. Даже расстрельную команду. Сказала бы: «Глаза не завязывайте. Командовать церемонией позвольте мне. На изготовку! Не тушуйтесь, парни Целься!.. Огонь!» В последний раз увидеть ночное небо, пусть в облаках и не видать звезд Главное: знать, что они есть»
Эдакими бреднями Нойс растравила себя донельзя. Так и сошла с поезда, глотая слезы и шмыгая носом. Огляделась. Она стояла перед черной пастью входа. Справа и слева тянулась сложенная из перекрещивающихся разно-форматных стальных балок стена. Как далеко, во тьме не увидеть. Высоту на глаз тоже не определить. Нойс и не трудилась, так как знала точно. «Сорок метров. Наружный периметр».
Вошла и обнаружила себя внутри коридора, сложенного из металлических прутьев. Ветер свободно гулял меж ними. Раздался мерный рокот, окончившийся тяжким гулом, позади нее сошлись стальные створки наружных ворот. Подавила желание оглянуться. «Допустим, я здесь с инспекцией. Приехала проверить, хорошо ли работает спецтюряга». Маленький самообман помог сохранить хладнокровие и верность шага.