Ты был лучшим из крылатых мечников, Роджер, сказал герцог своему сыну. Это слишком большая потеря для империи. Сапфир, ко всему прочему, предсказал тебе частичную потерю навыка.
Ясно. Ну что же это потом. А сейчас надо как-то научиться жить без ног.
Без ног ты не останешься, заявил, входя, Сапфир. Все думают, что древнейшие такие целые. Моё правое колено, левое бедро и несколько суставов по всему телучистая магия. А слушаются хорошо. Почти все потроха и зубымагия. Пальцы на руках, кожа на спине, руках, ногах и половина шеи тоже. И тебе мы сделаем ноги, не переживай. Но я могу не только дать тебе часть тела, я могу видоизменять её.
Как мои крылья? сощурился Брайан и быстро заговорил: Может, сделаешь что-нибудь с моими шипами, пока на всю длину не отросли? Я понимаю, церковное проклятие должно быть со мной, но чудовищно надоели.
Сапфир оглядел потомка и прикусил губу, опустив глаза. Его глаза посерели; старый ясновидящий помолодел.
Через какое-то время. За определённую цену.
Ты намерен торговаться со мной? глухим голосом возмутился Брайан.
Я Уоррен, тебе пора идти.
Эсса? сразу же насторожился Уоррен. С ней что-то
Ничего серьёзного. Но тебе лучше быть с ней.
Понял.
Подожди, резко выпрямился Роджер. То, что ты рассказывал о Санктуарии, себе и Эссе да, не строй удивлённую мордашкуя пришёл в себя чуть раньше и всё слышал. Тебя в последнюю защиту по голове не били?
О чём ты?
Видимо нет. А меня били, но даже я понимаю, что то, что ты ощущаешь, вполне реально. А раз так, и оно касается Эссы, то ты должен сделать всё, чтобы защитить её от этого. Сделай всё, что в твоих силах и всё, что можешь. Это же так естественно.
Уоррен смотрел на Роджера, израненного и искалеченного, но пытающегося помогать другу, едва очнувшись от беспамятства. Казалось, Роджер и вправду сейчас встанет и пойдёт, оденется и отправится разбираться со всем, что ещё не помнит.
Тебе лучше ещё немного отдохнуть, мой мальчик, мягко сказал Уоррен. Не напрягай так мозги. Но какое слово из моих молитв о твоём здоровье тебя пробудило?
"Придурок", кажется, наклонив голову на бок, Роджер подарил другу любящую улыбку с чертовщинкой в глубине глаз. Волшебное какое-то слово, не помню почему. Прямо за душу берёт. Потом расскажешь, и подмигнул.
Уоррен ухмыльнулся и отправился к себе.
Навстречу ему в холл Мэйнери выбежала взволнованная серветка:
Ваша светлость, принцесса не открывает двери. Леди обеспокоены и уже посылали за вами.
У себя?
Её высочество? Да, у себя.
Уоррен побежал к покоям Эссы. Он уверял себя, что не происходит ничего серьёзного, но обеспокоенность серветки передалась ему и усилилась в сотни раз.
Эсса! он сломал дверь и вошёл, быстро прикрыв за собой проём. Эсса сидела на полу в луже алой крови и осколках от битых бутылок. Он никогда не видел её пьяной, но сразу понял, что с ней. Выпила для храбрости и вскрыла себе вены. Это случилось не так давноона подняла на него почти осмысленный взгляд.
Ах ты негодница, заскрипел Уоррен. Он даже не знал, что именно так звучит его голос, когда он почти не сдерживает гнев, разочарование и боль, но продолжал выговаривать: Дрянь! Стерва!
Я!.. Я вдругона засуетилась, ощутив вину, свою вину перед ним, и попыталась подняться с пола. Я знаю, о чём ты подумал но я не это
Так что же?! Уоррен опустился на колени рядом с Эссой и исцелил раны на её запястьях и ладонях. Почему это повторяется?!
Нет, я не хотела умирать, Уоррен. Это не
Тогда как это объяснить?..
Я хотела сделать себе больно.
Наказать себя за что-то? Мы всё обсудили! Тебе не в чем себя винить!..
Нет! Уоррен, дурак, ты совсем не понимаешь!..
По вспыхнувшим щекам Эссы потекли слёзы, но на губах появилась вымученная, почти счастливая улыбка. Ох, эти ужасные улыбки Эссы! Стоит возненавидеть их, чтобы избавиться.
Когда душа рвётся на части, физическая боль кажется такой!.. Она кажется сладкой. Она кажется приятной, бодрящей. Я будто приходила в себя, делая это. Уоррен, Уоррен!.. Резать себя щекотно, когда так больно внутри.
Что за глупости! Больная идиотка! Скажи эту чушь тем, кто лишился конечностей на защите!.. Скажи это тем, кого забили до полусмерти!..
Ты я Мне так больно! она отвернулась, спрятала лицо в ладонях и заплакала.
Эсса, Эсса
Уоррен уселся рядом с ней и привлёк её к себе. Но она вырвалась, чтобы посмотреть на него с ужасом и воскликнуть:
Уоррен, ты сидишь на стекле!
Не зачем так орать. Я почувствовал сразу, как сел. Чуть позже тебе придётся вытаскивать осколки из моего шикарного зада.
Ну и кто из нас дурак?
Да, всё верно, однажды я должен был перестать верить в свою неуязвимость. Хорошо, что только так, а не как-нибудь похуже.
Эсса тяжело вздохнула.
Знаешь, одна из бывших жён Роджера, Луиза, однажды сказала мне кое-что, припомнил Уоррен. Она говорила, что однажды у меня появится любимая, у которой будет крупный недостаток, дурная привычка, безумство или что-то такое же неискоренимое. Что-то настолько серьёзное, что раньше не мог поверить, не мог представить себе без смеха или ужаса, что будешь терпеть это. Но однажды вдруг поймёшь, что уже завяз в этом, причём переносишь легко, почти не надрывая душу. Принимаешь этот недостаток или привычку как часть любимого.
К чему ты это? К тому, что моё постоянное лицемерие, моя подавленность и даже якобы попытки самоубийства это ты принял это?
Нет, не принял. Я ответил тогда Луизе, что если это серьёзный недостаток, то сумею уменьшить его или нивелировать. Сказал, что никогда не приму спокойно то, что должно было меня задевать. Но я начал понимать её, мои прежние возражения потеряли смысл. Ты превзошла всё, ты подарила мне рай и ад на земле.
Звучит как ругательство.
Это оно и есть. Я пытаюсь выразить тебе, насколько серьёзное помешательство ты вызываешь у меня.
О А Луиза Почему ты начал понимать её?
Я ждал от тебя чего-то подобного этому. Без ужаса, хотя, как все знают, я невероятно сильно люблю тебя.
Любишь, она слабо улыбнулась.
Почему стесняешься сказать, что хочешь боли? Я бы тебе устроил взбучку.
Когда ты рядом, боли не хочется.
Уоррен посмотрел в глаза Эссы, и она мило улыбнулась ему. Иногда после таких слов он ощущал растекающееся по груди тепло, будто услышал крошечную часть признания в любви. Но вот эти слова можно было отнести к его влиянию как чудотворца, а не того, кто нравится.
Тебе нужно переодеться и помочь мне избавиться от пары осколков, Уоррен отвёл взгляд и демонстративно вытащил небольшой кусочек стекла из колена.
Ты будто боли не чувствуешь.
Когда дружишь с двумя драчливыми Сильверстоунами, боль быстро теряет остроту и важность.
Валери тоже любит подраться?
Это сложно. После возвращения Роджера с Пенрина всё будто вернулось в первые годы моей с ними дружбы. В ранней юности, как ты могла бы догадаться, священные тексты не останавливали Брайана от того, чтобы врезать тем, кто, как он знает, не обидится, а соберёт зубы, исцелит пасть и с удовольствием врежет в ответ. Ключевое словос удовольствием.
И ты умеешь с удовольствием?
Стал бы я предлагать тебе испытать боль в моих руках. Хотя, полагаю, моё удовольствие всё же спортивного и мстительного порядка, а не Ветреного.
Люблю тебя за это, мягко и очень сладко сказала Эсса.
На этот раз в груди стало совсем горячо.
Едва возникла возможность, Уоррен отправился к двойняшкам Росслеям. Ему немного не повезло, и он нарвался на благочинную семейную посиделку с шоколадом и чтением вслух. И любимая всеми Росслеями Мелисса тоже присутствовала. Она-то, единственная леди в доме, и была занята чтением. Но, не смотря на явное обожание во всех взглядах, направленных на Мелиссу, двойняшки всё же не проигнорировали Уоррена и ушли с ним в кабинет Дануина.
Двойняшек Росслеев, как и близнецов Си, было легко отличить друг от друга. Старший, Мэлвин Дануин, не любил стричь свои тёмно-синие волосы, но знал в этом меру и тяготел к тому же стилю, что и Роджер. Его синие глаза, почти того же оттенка, что и у Сапфира, чаще всего смотрели добродушно и светло. В силу происхождения Мэлвин видел ангелоподобных существ. Пусть они казались ему призраками, но почти не бывало такого, чтобы переставал различать их вовсе. Мэлвин как-то раз гулял по столице около трёх свечей, чтобы убедиться, что не потерял способность видеть потустороннее. Но в конце концов его очень расстроил тот факт, что в течение трёх свечей в зоне видимости не оказывалось ни одной живой души, объятой яркими и сильными добрыми чувствами, способными привлечь ангелоподобных.
Тайлер, с его откровенно жёлтыми глазами, обладал копной чуть волнистых пепельно-белых волос, казался замкнутым, тихим и очень вежливым парнем. Он всегда был немного мрачноват, но это легко объяснялось способностью видеть тех, кого до панического ступора боялся Уоррен. Тайлер видел их почти постоянно и с самого рождения. И Уоррен долгое время был единственным, кто, кроме Мэлвина, знал об этом. А эти мальчишки были единственными, кто знал о страхе Уоррена.
Теперь Уоррен откровенно рассказал Тайлеру и Мэлвину о своих проблемах.
Император знает? первым делом спросил Тайлер.
Наверняка. Пэмфрой обязан докладывать ему о состоянии дочери.
Тогда скажем полнокровным и обществу тайны, что дело государственной важности.
Но я готов заплатить.
Это поможет, кивнул Мэлвин Дануин.
Но им ещё нужно объяснить серьёзность дела, чтобы восприняли правильно, пояснил Тайлер. В империи не любят, когда полнокровные действуют по чьей-то указке. В империи любят, когда у полнокровных есть право отказаться. Потому форма контракта с нимилучшее решение. Мы возьмём всё на себя и организуем всё через общество тайны. Ты слышал об этом обществе?
Да. Почему я сам не могу пойти в общество?
Как-нибудь потом, уклончиво протянул один из братьев.
Потому что не было прецедента, сказал другой. Никто ещё не пытался нанимать полнокровных. Церковь делает вид, что они не существуют, а народ боится даже разговаривать с полнокровными, как бы не вызвать у них желание покончить с собой, в очередной раз обвинив в этом эксперименты Рицки Рашингавы. Так что до сих пор они действовали от своего имени.
Это было так ужасно? Я об экспериментах Рицки Рашингавы.
Внешне вполне приемлемо, сказал один из двойняшек.
Кстати, продолжил другой, я думаю, что об этом стоит поговорить. Ты не слишком торопишься? Эсса-при сейчас может быть в опасности?
Я не тороплюсь, а на счёт опасности Я наставил в спальне столько крестов, что, пожалуй не важно. Так что же?
Как ты знаешь, чувства полнокровных затрагивает нечто необъяснимое. Одни видят тёмные силы, другие ощущают присутствие светлых. Хуже всего с рождения было тем, кто ощущает присутствие тёмных ещё острее, чем присутствие живых разумных рядом. Для первых таких полнокровных это было столь мерзко, отвратительно и столь губительно, что даже под контролем принца Рашингавы они, бывало, совершали самоубийство. Рашингава разрешил им исповедовать нашу веру и уверовавших полнокровных возмутило его желание использовать тёмные и светлые силы, как люди использовали водяные мельницы в древностидля практических задач. Это возмущение не в то русло, к сожалению, направила Феб Мистодна из полнокровныхи всё пришло к массовому самосожжению. Оставшиеся в живых полнокровные не такие, как ты, но растёт новое поколение полнокровных, остро чувствующих присутствие демонов, и в последнее время я постоянно привожу им в пример тебя. Как тебе удаётся оставаться таким спокойным и выдерживать атаки дьявола?
Я уже не молод, парни. Многое повидал.
Совет набраться терпения им сейчас не поможет, вздохнул и отвёл взгляд Тайлер.
Понимаю, но у меня нет особенного секрета. Просто справляюсь и всё.
Он святой, братишка, напомнил Тайлер Мэлвину. Он не был таким раньше. Благодать Единого с ним прямо сейчас.
Но мы не сможем сделать святыми всех полнокровных.
Верно.
Парни, но ваши полнокровные, как я видел, пользуются какими-то жезлами Рашингавы, очищающими даже Три-Алле от проклятия. Что мешает им
Использовать те штуки? Общество тайны призвано сдерживать использование технологии Рашингавы, взаимодействующей с тьмой.
Зачем?
Сапфир предсказал, что бесконтрольное использование технологии приведёт к катастрофе, в которой погибнет девять из десяти разумных этой вселенной. Рашингава обещал следить за этим со своей стороны, однако полнокровные теперь отделены от него и контролем заведует общество тайны. А мы полностью доверяем обществу. Что означает поиск другого способа.
Расскажите об этом обществе тайны.
Нет ничего особенного, что стоило бы знать о нём. В нём всего-то принц Вир и его супруга Клаудиа, её племянница Рхетта, виконт Ойфред и мы. Мы имеем право давить на принца Рашингаву и допрашивать полнокровных. Вот и всё.
Это всё странно. Но это значит, что вы поможете мне.
Да, легко и уверенно кивнул Мэлвин.
Через три дня первый контракт с полнокровными был заключён. Эсса набиралась сил под присмотром Томаса Пэмфроя, полнокровные следили за динамикой тёмных облаков в Мэйнери, и в начале зимы принцесса тихо объявила о том, что настало идеальное время для зачатия.
Ты готова к мысли, что скоро появится ещё кто-то, так же сильно нуждающийся в тебе, как и я? ласково спросил тогда Уоррен.
Эсса посмотрела так, будто она совершенно не верит в возможность родить здорового малыша.
И Уоррен бессознательно почувствовал что-то мерзкое. Он призвал священный символ, но ощущение отвратительного не ушло. Мелькнула догадка и Уоррен задался вопросом о том, где Ветреный. Как всегда, его словно за одежду потянуло прямо вперёд. И потянуло не сильно. Он рядом. Направляется в Мэйнери. Скоро о его визите было доложено. Уоррен отказался принимать его в гостиных и вышел к нему на лестницу, перед этим приказав не спускать глаз с Эссы.
Хочешь видеть Эссу?
Не без этого, тут же отозвался Ветреный.
Он выглядел так, будто его всё забавляет.
Она не сможет тебя развлечь.
А я не ради развлечений здесь. У меня к ней разговор надо обсудить кое-что, связанное с отцом.
Я против.
Тогда может быть, мне стоит обсудить это с тобой?
Может быть. О чём пойдёт речь?
Мне нужна помощь. Я вызнал уязвимое место отца и готов нанести удар. Но мне нужно разрешение императора и Сапфира.
8. Истина сама себя обнаружит
Уоррен сжал губы. Ветреный поразил его до глубины души своими словами. Этому мальчишеского вида перевёртышу хочется ударить своего отца в уязвимое место ради острых ощущений? Он достаточно умён, чтобы понимать, что убить Классика не сможет. И достаточно умён, чтобы знать, что Классик ответит. Однако не боится. Значит, у него всё чётко просчитано и всё, что он может потерять в конфронтации с родным отцом, точно не будет целью ответного удара. Скорее всего, у Ветреного просто нет ничего, что бы он ценил, кроме самого себя. А пока он самсобственность Классика, кроме изощрённых пыток Ветреному ничего не грозит. Зачем Ветреному столько боли и ужаса? Ведь не ради развлечения? Или он так же изменён, как и Эсса, и хочет этой боли? Или у него припрятано что-то ещё? Перевёртыши-наследники, как известно, изо всех сил стараются превзойти своих отцов, чтобы однажды занять место лидера предела. В ход идут приёмы всех уровней бесчестности. Но Классик его так просто ни за что не взять. Значит, есть что-то ещё.
Почему тогда ты в Мэйнери, а не в Нью-Лайте и не в Сердце Цитадели?
Потому что мне запрещено появляться в обоих дворцах.
Тогда будешь говорить с Эссой при мне.
А теперь зачем мне с ней говорить? Ты ей просто всё передашь. Или зашевелишься сам, а я посмотрю, что ты будешь делать.
Я? Мне нужно время, чтобы всё обдумать.
Только по-настоящему умные парни просят время на обдумывание, уважительно протянул Ветреный. Но дело в том Ах, ты созовёшь полчище крылатых, доспешников и полнокровных, которых нанял? Позовёшь их всех, чтобы я не смог незаметно вынести твою супругу?
Значит, тебе нужна именно она?
Не так, что бы очень, но ведь ты именно этого опасаешься, да? Тогда я атакую тебя с этой стороны, если не сделаешь так, как угодно мне в этом деле с отцом.
И всё же дай мне время.
Я хочу встретиться с ней на берегу озера подле Накханского предела.
Понял. Вечером.
Ветреный окинул его взглядом и ушёл. Классик, хорошо зная наклонности своего сына, подумает, что Ветреный пришёл к Эссе ради потакания прихотям, но если это не так
Ты знаешь слабое место Классика? пересказав странный разговор жене, спросил Уоррен.
Нет, но, возможно, это слабое месторазрушающаяся личность. Или же его забота о Сапфирте. Возможно, Хоакин окружил её таким же количеством своих ребят, как и тыменя. Если Ветреный как-то узнал об этом, он мог решить, что онаего слабое место. Да, скорее всего он так и решил. Ведь проклятие явилось в день разрыва их контракта. Ветреный наверняка сопоставил эти два факта. К сожалению, она держится как можно дальше от Классика, и он не так уж быстро узнает, если с ней что-то произойдёт. Будь я Ветреным, я бы сыграла на нервах Классика с помощью этого расстояния. Да, если Классик уже начал меняться, то Ветреный мог подумать, что это тоска по Сапфирте делает его таким.