С водой была проблема. Для людей дождевую воду закипятили и залили в фляги, попили чаю, а остатки отдали лошадям. Нужно было найти источник воды и напоить лошадей, а людям пока и одной фляжки достаточно. Обстановка с водой напряженная, то густо, то пусто. Надо учесть и научиться её решать. После завтрака пошли не сразу, Иван решил провести обучение бойцов работе с пулемётами из контейнера. Причём решил учить не только парней, но и девиц. Пулемётов два, а это значит, что вторыми номерами у парней будут девицы. Сам Иван для себя решил разобраться с ПТР, пока парни будут учить девиц работе вторыми номерами на пулемёте.
К шоссе вышли через три часа, после начала движения. Могли и раньше, да зашли на хутор в три дома. Хутор пустой, но с криничкой. Пока проверили наличие людей, пока запаслись водой, потом сварили немудрёную похлёбку типа кулеша с банкой тушенки, вот ненароком и задержались. Была мысль, то люди в лесу прячутся и могут выйти пообщаться с гостями хутора. Но не свезло, никто не подошел. Ничего страшного, горячий навар готовить надо по любому. Это горячая вода для человеческого организма и дополнительные калории тепла в сырую погоду. Вчера днём промокли люди основательно, теперь согрелись.
Может, раньше этот грейдер с гравием был стандартным местным шоссе, только после проезда по нему тракторов с тяжёлыми орудиями на прицепе, это было знаменитое японское препятствие типа «то яма, то канава». Надо отдать должное умению дорожных строителей, воды в ямах на дороге не было. Иван не был специалистом по дорожному покрытию, но подозревал, что если бульдозером подравнять разбитый гравий, то дорога будет почти идеальной. Тем не менее, дорога вполне позволяла двигаться по ней телеге отряда, изредка ныряя в ямы, если их совсем уж нельзя было объехать.
Дорога была пустынна и безмолвна. Ни одной живой души на дороге и даже птицы попрятались. Дождь загнал всех в укрытия, и только отряд Ивана оживлял пейзаж под серыми и низкими тучами. Солнце ни разу за день, так и не показалось ни единым лучиком. Тоска. На каждом привале приходилось распрягать лошадей, вытирать их от воды и прятать под попону и плащпалатку. Засыпали торбы зерном и ожидали, пока лошади их не опустошат. Хрупкий организм у лошадок и простудиться на ветру мокрая животина может мгновенно. Трофейный градусник показывает температуру более двадцати градусов Цельсия. Кажется тепло, но побудь при такой температуре в мокром не один час, да на ветру, даже самом малом, это верное переохлаждение организма!
Лошади греются под попоной, а люди подогревают жидкий кулеш, поглощая потом горячую похлёбку с галетами. Передвижение отряда неспешное, без фанатизма, чтобы достичь какуюлибо цель рядом с дорогой. Звуков моторов не слышно и это уже хорошо. Значит, фрицы пока не догоняют, хотя вполне могли уже и обогнать. График движения отряда простой, два часа идём, а потом час греем лошадей под попонами. На третьем отрезке пути решили прекратить движение, а переждать усилившийся дождь в деревне, до которой от шоссе примерно километр. Может, вечером пойдёт отряд дальше, но сейчас и лошадей стоит всё же поберечь, и людям дать отдых. Не стоит широко шагать.
Как выяснилось, решение было верным. Вопервых, в деревне нашлись пустые дома для отдыха, а вовторых, узнали хорошие новости. Оказалось, что впереди на дороге окопались красноармейцы числом в сотню или более человек, это где шоссе делает поворот на мост к городу. Сутки они там находятся. По карте до указанного места по дороге около пяти километров и от того места до моста через реку столько же, а там и город рядом.
Иван раскрыл карту и посмотрел. Кто не знает, что гипотенуза короче, чем два катета в любом треугольнике? Может такие и есть, но геометрию Иван учил прилежно, и такая премудрость геометрии ему была известна. Если не идти по дороге, которая не то, что шоссе, а хуже любой лесной изза ям и колдобин, то лесной дорогой или даже тропой, где проедет телега, до города лучше двигаться напрямки к мосту. Так надёжнее, пока некая часть прикрыла дорогу на город. Сидеть им там по приказу до тех пор, пока их немцы не сгонят с позиции. В этом Иван был уверен на все сто. Похоже, что высокие отцы командиры пришли в себя за время прошедшее от первых боёв и драпать, как раньше, не могут. Может они и продолжили бы драп «нах ост», но более высокие чины из главного штаба РККА, начали интересоваться тем, что конкретно в войсках конкретного командира происходит.
Вдумчиво так спрашивают старших командиров и генералов, где их войска и техника с вооружением. Для этих штабных не понятно, как это может быть, что из десяти тысяч подчиненных у генерала под командой никого нет. Да что там десять тысяч, если у генерала Павлова несколько сотен тысяч неизвестно где находятся и неизвестно, чем сейчас занимаются. Минск, это теперь чепуха в сравнении с потерей всей Белоруссии. Люди ладно, но огромные запасы на складах военного имущества и горючего для техники. Как понимать, что военная техника РККА не получила ни капли горючего и досталась трофеем врагу? Зато моторы немецкой техники не знают никаких проблем и немецкие танки мчатся, ветер обгоняя, а заодно и Красную армию с её пешим маршем?
Ходят упорные слухи, что отдан приказ отходить всем частям РККА к укреплениям на старой границе и занимать там оборону. Может и так, но Ивану об этом ничего не известно. Правда, есть проблема, которую никто не озвучил. В соревновании, кто быстрее достигнет старой границы Вермахт или Красная армия, для последней вырвать победу в соревновании проблематично. Моторизованная ударная часть Вермахта имеет шанс обогнать противника, поскольку Вермахт Красную армию догнал и многие части уже перегнал. Фронт перед группой армий «Центр» рухнул и теперь препятствие только одно, выносливость техники и людей. Брать можно столько сколько пожелаешь. Точнее, это было верно для первых двух недель войны, тогда экипажи одиночных немецких танков просто указывали отрядам пехоты Красной армии, куда им идти и сдаваться. И шли, и сдавались.
Были отдельные эксцессы, когда приходилось вступать в бой с некими частями, под командой большевиков фанатиков. По здравому размышлению, ни один человек не будет противостоять немецким войскам, они ведь освободители от ига большевиков. Любой немецкий солдат понимал, как глупо противиться ценностям европейской, самой лучшей цивилизации. Ясно, что азиаты никогда не победят воина Германии! Потом Вермахт прозрел, что он сражается не с некими азиатами, а с арийцами, но в иной военной форме. Это был шок!
Вермахт обжёгся и начал дуть на холодную воду. Немедленно на оккупированных территориях начали зачищать всё мужское население, которое могло быть призвано для службы в РККА. Они не служили, а просто могли быть призваны. Про воинов Красной армии, попавших в окружение и говорить нечего, их ждали лагеря для военнопленных. Там же помещали арестованных «по возрасту» гражданских людей. Впрочем, лагерями занимались не только немцы, но и венгры, и итальянцы, вместе с прочими союзниками Германии.
Иван и его отряд благополучно вывернулся из окружения, с боем прорвался и прошагав пешком сотни километров по лесам от Пинска, добрался почти до узлового пункта прямой дороги на Киев. Осталось всего ничего и цель достигнута! Ну, или почти достигнута. Хотелось хорошего и желанного момента, выбраться за линию фронта, чтобы спокойно спать и не дёргаться от каждого шороха. Вот такая странная логика, Иван заучил, что командиры в Красной армии плохие, бойцы красноармейцы никчемные, а тем не менее хочется, чтобы они тебя любимого и всего израненного защитили от немцев. Явно чистый бред раненого мозга!
Перенапряжение нервной системы, ничего хорошего не сулило. Утро выдалось не самое лучшее, чуйка просто надрывалась от метаний по разным вариантам возможного развития событий. Прямая дорога на город изза дождей недоступна, вода поднялась в низинах и достигла уровня «по пояс», а вязкий ил колёса может спокойно по самую ступицу поглотить, а то и по края телеги. Выходило, что ждёт отряд выход на убитое шоссе, заслон и далее на мост в город, если пропустят.
Пояс под золото Иван пошил из парашютного ранца и лент парашютной системы, а деньги рассовал по кармашкам, пришитым к внутренней стороне комбинезона. Не такая там большая пачка денег была, но крупными купюрами. Больше было всяких бумажек и амбарных книг с приходом и расходом, которые очень хорошо сгорели в костре на последней стоянке. «Не доставайтесь вы никому!»это так называлась указанная акция.
Теперь, подняв всех, как только сумерки отступили и отдали эстафету серому рассвету, Иван повёл отряд по дороге, постоянно пытаясь выдерживать скорость, пять и более километров в час. Для этого вещевые мешки навьючили на людей, а всё лишнее выкинули из телеги. Облегчили лошадкам поклажу максимально, если бы не оружие и цинки с патронами, то Иван оставил бы лошадей с телегой в деревне. Продукты можно было бы разложить в ношу людям.
Шли до поворота дороги часа три, всего с одной остановкой на отдых, внешний вид людей подсказал решение, сбросить поклажу на телегу. Пусть пойдёт отряд медленнее, но люди сэкономят силы для боя. Впрочем, можно бойцов взбодрить, если дать им наркоты, но этот шаг применим, только в крайнем случае. Когда все силы покинут, а надо будет идти вперёд. Таблетки «последнего шанса», чтобы оторваться от врага и ни есть, ни пить не хотелось.
Заслон встретил отряд ефрейтора Ковалёва настороженно. Микола с Тимохой были одеты как все прочие бойцы Красной армии, а на каске Ивана была приколота красная звёздочка. Правда оружие было всё трофейное, но документы людей и предписание о направлении отряда в госпиталь города Киева. Придраться конкретно было не к чему и Иван был уверен, что вскоре их отправят дальше. Как максимум их могли направить в местные органы НКВД, что обеспечивало проход в город без особых проблем. К этому всё и шло, но шесть девушек медичек в трофейном камуфляже и с трофейным оружием для командира заслона, старшего лейтенанта были как магнит. Начались расспросы. Старлей решил показать свою значимость для некоторых штатских. Он тоже не пустое место и является здесь и сейчас очень значимой фигурой. Вот здесь, героическая рота, под командованием старшего лейтенанта, остановит на этом рубеже Вермахт и погонит его до самого Берлина. Почему нет? Откуда было знать старлею, что эти штатские уже были в бою. Форма на них висела, как на корове седло, а оружие в руках было насмешкой над здравым смыслом. И как говорится, старлея понесло.
Выяснилось, что старлею дан приказ, лично сопровождать всех задержанных на заслоне или передавать таких старшим начальникам, что прибудут из города. В общем, старлея понесло не на шутку от личной значимости. Пришлось упростить ситуацию и спокойно ожидать своей участи на заслоне самодура и губошлёпа.
Иван, как старший в отряде испросил разрешение у героя старлея заехать в лес, чтобы не демаскировать заслон. Поскольку было понятно, что ждать препровождения в город отряду придётся долго. Поскольку движения между городом и заслоном не наблюдалось. Штатским находиться на военном объекте никак не положено, а их здесь целых шесть человек, поскольку девицы присягу не принимали. Вдруг разболтают чего лишнего? Ивану виновным быть не хочется. Приказ есть приказ, значит, постоим за кустами и деревьями да подождём в сторонке, а заслон пусть несёт службу. Иван это довёл до старлея.
Вроде и не сказали старлею ничего обидного, да только отбрил ефрейтор старшего командира, носом ткнул в нарушение устава караульной службы, кровью писаном. Поэтому отрядил старлей бойца, чтобы присмотрел тот за задержанными. Указал бойцу, чтобы телегу и людей с лошадьми не было с дороги видно и не могли бы задержанные рассмотреть схему позиций заслона. Получалось, что старлей не просто обиделся, а очень сильно осерчал. Да и пусть, это его проблемы.
У Ивана проблем для решения больше чем достаточно у себя в отряде. Лошадей надо напоить, людей проверить на проблемы ног при пешем марше и время для приёма пищи вполне подходящее. Можно и чаи погонять, заварив травки, омытые дождём. Лошадок напоили из лужи, которая не успела высохнуть после ночной грозы. За водой для чая местный боец сходил сам, знание, где она есть, это тайна! Что такое военная тайна в отряде Ивана знали все, даже штатские гражданки. Правда, продержалась эта тайна недолго.
Простая душа у русского человека, напои его шнапсом, те самые боевые сто грамм, накорми и дай чая с сахаром напиться, вот и все своими становятся, а от хорошего человека, тем более красноармейца, какие тайны? Тем более, если закурил табачок трофейный. Своего нет, вторые сутки уши пухнут на мокрой траве и прошлогодних листьях.
Может и есть на свете прочие занятия, которые нравится делать людям вечно, но самое главное из тех занятий, это слушать новости. Даже малые крупицы любой информации имеют свою значимость. Ценность информации на войне вообще стоит иногда жизни. После полученных знаний обстановки вокруг отдельно взятого пришедшего от самой границы артиллерийского гаубичного полка, чуйка начала в очередной раз вопить о необходимости немедленного драпа поближе к Киеву и подальше от этого места. Не потому, что это прописано в неком предписании, а потому, что начиная с границы и первого перехода полка вглубь страны, через каждые двое суток немцы догоняли полк и он принимал бой. На удивление ни разу не пришлось побывать ему под бомбёжкой, хотя иногда орудия вели огонь по немцам с утра и до полдня. Вот где брали снаряды и прочее понять трудно. Простому бойцу этого знать не положено.
Простой боец должен на службе жить на всём готовом и выполнять требования устава, а если война, то идти в поход и защищать родину. Только тяжёлая это доля для бойца Красной армии, старлей вообще зверь. Приснул боец в карауле под шум дождя и вот вместо отдыха, как все в его взводе приходится красноармейцу Петрухе бодрствовать. Этот казус ему командир роты объяснил просто, ударом под дых и убойным пояснением, что кто спит ночью работает днём и наоборот. Старлею что, он два офицерских пайка получил, а остальные в роте только по одному. Правда, покормили их хорошо при занятии позиции, с добавкой, так и старлей от той каши не отказался. Сухпай на вторые сутки смололи, утром, а ночью в карауле ноги топтать сил не было. Вот и решил немного постоять у дерева, а старлей сразу в крик и под дых задвинул.
Короче, вскоре или питание подвезут или с позиции отведут, тут полковой командир мужчина правильный, требует, но и заботится о людях. Вот пополнит полк на станции или на складах боезапас и двинет полк дальше и рота за ним. Рота эта сборная, а не полковая. Самим артиллеристам трудно против пехоты воевать, вот и набрали прикрытие с бору по сосенке, из отдельно и группами, бегущих бойцов. Всем хорошо и все довольны. Недовольных полковой особист перед строем всего полка расстрелял, очень наглядно, чтобы понять про мать родину и её верных присяге сынов.
Такая вот информация к размышлению. Есть и здесь правильные люди. С одной стороны они правильные изза своей должности, а с другой стороны знают правильный подход к ситуации текущего момента. Родина помнит, родина знает, даже если ты, мразь, забыл. Ага. Должок! Он самый! Жестоко, но справедливо! Поэтому нет бунта и саботажа приказов. Манипуляция чистая, когда каждого приподнимают над убитым своей значимостью. Скажи и покажи человеку, что он великий и он будет к этой планке стремиться. Не замечая ничего иного. Слаб человек перед лестью, даже таким кровавым действием. Поэтому слова «победа будет за нами», списали все потери и лишения народа.
Народ жаждал победы, любой ценой и он её получил! Точнее он её получит, а слова эти исторические должны уже прозвучать. И теперь бойцы и командиры Рабочекрестьянской Красной армии не приказы исполняли, а вели войну за Победу советского народа в этой войне. Это у всех застряло на подсознании, хотя внешне с виду ничего не изменилось формально, а вот на уровне психики люди стали иными, пробудился в каждом гений войны. Как всё просто. Не нужна эфемерная некая общая идея, нужна конкретная цель, мерилом которой будет справедливость.
Иван улыбнулся. Всё просто, ночью спишь, днём работаешь и наоборот! Знание, это мощь! Не такие они плохие, эти знания из его будущего двадцать первого века. Надо их уметь применять! Никакой это не парадокс, что их применяют, хотя предметов по управлению вроде нет. Эти знания не так просты и не каждый сможет управлять людьми правильно. Будут управлять по правилам и аксиомам, вбитым в голову, а понимание цели, ради которой это надо делать не будет. Мелкая она будет, как спичка, пых и всё, смотри на неё и радуйся. Это как сон бойца, что за ними должен смотреть. Знает он, что смотреть за Иваном и его бойцами глупейшее занятие, просто старлей типа сурово наказывает проштрафившего, но и шанс даёт выспаться, как и прочим из ночного караула. Сонный боец ему не нужен. Вот из таких маленьких хитростей и состоит служба. Только так вырабатывается изворотливость у бойца. Если кто этого не понимает, тому грозит новое наказание.