Кристэну было наплевать.
На всё.
Порой ему становилось так плохо, что он готов был плюнуть на свою гордость и помчаться к Эвелине. Но в подобные моменты, он доставал короб с хранящимися в нём пластинами для эфирограмма. Просматривая записи, всматривался в улыбку супруги, предназначенную другому, останавливал изображение в тот миг, когда его жена прижималась на улице, не стесняясь прохожих, к своему любовнику и запрокинув голову, смеялась. Эти записи отравляли, выжигали, но сразу отрезвляли разум, помутневший от желания увидеть Эвелину.
Кто знает, сколько бы Кристэн так прожил, пока в один из дней к нему не заявился канцлер. Пожилой мужчина устало опустился в кресло, отказался выпить и проницательно посмотрел на подчинённого.
Крис, ты знаешья никогда не лезу в личную жизнь подведомственного мне персонала. Но ты, мальчик мой, не один из всех. Ты мой лучший специалист и я не имею права оставаться в стороне, начал канцлер, на что Кристэн вскинул ладонь вверх, прерывая начальника:
Если вы прибыли читать мне нотации
Не нотации, покачал головой канцлер. Я прибыл тебя предупредить. Если ты в ближайшие дни не прекратишь вести разгульный образ жизния отстраню тебя. Сначала временно, а затем сниму с должности.
Кристэн, запрокинув голову, рассмеялся, затем налил в бокал крепкий алкоголь, с усмешкой посмотрел на пожилого мужчину:
Не получится. С моим даром управления эфиром
Даром? вздёрнул бровь канцлер. А что случилось с твоим даром, когда ты едва не провалил последнее задание? Разлом с огромным трудом удалось затянуть силами твоей команды!
Всего лишь досадная ошибка, поморщился Кристэн и поднёс бокал к губам, но так и не выпил, услышав:
Ошибка? Ты был пьян! повысил голос пожилой мужчина. Как и на предыдущем задании, когда едва не потеряли в разрыве двух твоих подчинённых. В общем так, мужчина поднялся на ноги, смерил Кристэна уничижительным взглядом и закончил: либо ты бросаешь пить, либо вылетаешь в Бездну из канцелярии! И даже покровительство короля тебе не поможет. И ещётвоя мать навещала меня, и я тебе рекомендую её выслушать, а ещё лучшепоследовать совету.
Канцлер давно ушёл, а Кристэн ещё долго сидел перед камином, глуша кипящую вулканом ярость.
Как он и ожидал, стоило ему утром отправить матушке вестника, как она сразу же явилась.
Ну наконец-то ты выглядишь достойно звания главы рода! воскликнула трэя Бенедикта, осмотрев сына и усевшись в кресло. Крис, как же я
У меня был с визитом Канцлер, оборвал реплику матери Кристэн, окинув родительницу холодным взглядом.
Трэя Бенедикта осеклась, нервно улыбнулась и пожала плечами:
А что мне было делать? Сын, ты довёл меня до крайней точки отчаяния! Ты хоть представляешьчто мне приходилось выслушивать о твоих загулах?
И что же? Мне просто интересно, Кристэн расслабленно устроился в кресле напротив матери и его равнодушие, спокойствие разозлило женщину. Поджав недовольно губы и сузив глаза, она бросила гневный взгляд на сына:
Интересно ему. Ты опозорил имя Аладун! Приходил на светские приёмы в непотребном виде, при этом таская за собой девиц отвратного происхождения. Тебя видели в борделях, в притонах со всяким сбродом! пылая негодованием, трэя Бенедикта вскочила на ноги.
Какая досада, усмехнулся Кристэн, отчего его матушка, часто заморгав, поперхнулась воздухом и закашлялась. Воды? Кристэн протянул ей стакан. И чего же ты от меня хочешь? Чтобы я жил как раньше? Ты прекрасно знаешьэто невозможно.
Ты должен развестись! безапелляционно заявила трэя Бенедикта.
Развод. О нём Кристэн задумывался и тотчас гнал мысль о разрыве брачного союза. Понимал, что рано или поздно ему придётся принять кардинальное решение, решая сложившуюся ситуацию. Но только кто бы зналкак он не хотел, как противился тому, что придётся отпустить Эвелину, дать ей и себе свободу. Но в то же время он устал. До безумия устал вариться в этой сумасшедшей лаве из эмоций. Он был опустошён, раздавлен, не зная, как жить дальше. И вот оносамое правильное и верное решение.
«Пора», глухо, тяжело отозвался внутренний голос и Кристэн через силу, заставляя себя, кивнул:
Хорошо.
Глава 24
Трэя Бенедикта собиралась до последнего отстаивать свою позицию, уговаривая сына. Отразить любую гневную тираду и выдвинуть десятки доводов, но никак не ожидала услышать безразличное согласие. Она на мгновение замерла, удивлённо глядя на Кристэна, и неверяще переспросила:
То естьты согласен? Не услышав отрицания, мгновенно сориентировалась, потребовала: И жениться! На родовитой, одарённой девушке. Роду нужны наследники!
Как скажешь, отрешённо пожал плечами Кристэн, глядя за окно, где разгулялась вьюга.
Сын, тихо позвала трэя Бенедикта, ещё не веря, что он согласился: Ты слышал, что я тебе сказала? Ты готов развестись и жениться?
Я произвожу впечатление глухого или умалишённого не отвечающего за свои слова и действия? Кристэн повернулся к матери, обжёг её ледяным взглядом и покидая гостиную, где вёлся разговор, добавил: Сегодня же отправлю прошение королю. Как только он его одобрит, женюсь. Тебе же нужны наследники.
Кристэн, постой! трэя Бенедикта чувствуя, как за спиной распахиваются крылья триумфа, подхватив юбки, бросилась за сыном. Ты помнишь мою подопечную? Она из рода Мадиан. Чудесная, достойная девушкаОтарина. Да, род Мадиан в какой-то степени конкурирующий нашему, но ваш союз свяжет и укрепит твоё влияние не только в нашем королевстве. Ну и конечно, не стоит забывать, что Отарина благородного происхождения, воспитана должным образом и что немаловажнос сильным даром. Если ты женишься на ней, то дети унаследуют ваши способности. Достойные приемники главы рода. Ты меня слышишь, сын? воодушевлённо блестя глазами, трэя Бенедикта торопливо шла в ногу с сыном.
Мне плевать на ком жениться. Как её там зовут? Хотя не важно. Пусть будет она, махнул рукой, заходя в свой кабинет и захлопывая дверь перед носом матери.
Не откладывая принятое решение, Кристэн вызвал секретаря, составил прошение монарху о разводе, указав причины. И всё же он не удержался. Когда помощник встал, чтобы покинуть кабинет, спросил:
Как она?
Вам составить отчёт? мгновенно понял о ком идёт речь, поинтересовался секретарь.
Нет, покачал головой Кристэн. Только в общих чертах.
Если в общихжива, здорова. Первое время были попытки покинуть поместье, но выставленные щиты эфира конечно не смогла преодолеть. Пару раз задерживали её няню в близлежащем городке. Хотела пронести послание от вашей супруги.
Кому? вскинулся Кристэн, затаив дыхание.
Вам, трэл. Конверты были изъяты и по вашему ранее высказанному требованиюуничтожены. Так же ваша супруга сократила штат прислуги. Сейчас там
Довольно, вскинул руку, обрывая секретаря. Подготовь мне документы. После нашего развода отписать трэе Эвелине имение, в котором она сейчас проживает. Также назначить финансовое содержание в двадцать тысяч залудней в год, диктовал Кристэн, старательно отбрасывая, глуша свои эмоции.
Секретарь, услышав сумму вскинул удивлённо бровь. Прокашлялся, прежде чем уточнить:
А если ваша, на тот момент уже бывшая супруга вновь соберется замуж, финансирование урезать?
Кристэн услышав вопрос, дёрнулся всем телом, что не ускользнуло от цепкого взгляда секретаря.
Урезать, процедил Кристэн. Сжал кулаки, протяжно выдохнул и, прикрыв глаза, махнул рукой: В общем, сам набросай все вариантычто положено отписывать бывшей супруге в подобных случаях, устало велел помощнику.
А дальше завертелась круговерть, которая мелькала вокруг Кристэна, но не затрагивала ни его эмоций, ни его внимания.
Весть о скорой свадьбе одного из самых одарённых и родовитых женихов мигом облетела не только их королевство, но и близлежащие. Подготовка к торжеству шла полным ходом, когда Кристэн сорвался в служебную поездку. Именно тамв отдалённом от столицы городке он, выпивая с другом, услышал от него:
Тебе действительно всё равно на ком жениться? Ты хоть знаешь, что твою будущую жену с малых лет воспитывала Вигдис?
Я знал вернее мать сказала, что девчонка из рода Мадиан. Честно говоряя даже не интересовался её прошлым. Откуда такие сведения? посмурнел Кристэн, на что Айгвард хмыкнул:
В отличие от тебя самого, мне не безразлична твоя судьба. Хотя, если бы ты даже проявил любопытство, то всё равно не раскопал этих данных. Девчонка росла далеко от столицы и с момента рождения род Мадиан скрывал её дар, да и вообще существование. Вигдис переходит все границы, выводя как подопытный материал одарённых.
Но король при этом закрывает глаза на её исследования, мрачно отозвался Кристэн.
Конечно, кивнул Айгвард. Короне выгодно иметь как можно больше сильных эфирриев. Но при этом он никогда не подтвердит сам факт и, если вся эта грязь всплывёт, останется в стороне.
Так что там по этой воспитанницей рода? Кристэн вернул разговор в прежнее русло.
Как-то в служебных целях копаясь в архиве, я случайно наткнулся на расследование, которое грозило разразиться громким скандалом, но его замяли. Так вот там фигурировали девять имён детей. Действительно одарённых, но рождённых путем принудительного, если так можно выразиться, скрещивания эфирриев. Вскоре семеро погибли, не пережив резерва эфира, а двое выжили. Одна из них как раз и есть та самая Отарина. А имя я запомнил, потому что в то время была у меня в любовницах её тёзка. Когда же нарисовалась твоя будущая невеста, я нашёл то дело, чтобы убедитьсяона ли это.
Но зачем? Кристэн вскочил на ноги и вдруг резко посмотрел на друга: А мать? Как ты думаешь, она
Не знает. Вряд ли, покачал головой Айгвард. А на вопрос «зачем», можно строить десятки предположений. Мне кажется верным однотебя хотят убрать с политической арены. А как это сделать, чтобы не вызвать подозрений и гнев короны? Вот тебе и пища для размышлений.
Что ж, оскалился Кристэн и усмехнулся: значит, Вигдис надо обыграть.
Глава 25
Эви, милая, надо поесть. Слышишь меня?
Торветта с тревогой всматривалась в пустой взгляд воспитанницы, устремлённый в окно. Каждый день борьба. За выживание. Торветта что только не делала, чтобы вернуть Эвелину к жизни, но увывсе её усилия и ухищрения, практически не давали результатов. Её девочка, та, которую она когда-то нянчила, растила, радуясь вместе с ней успехам и невзгодам, не хотела жить.
Понимая, что и в этот раз заставить поесть Эвелину невозможно, прибегла к единственному, пока ещё действующему методу. Кряхтя прошла к креслу, положив ладонь на сухонькую грудь, и тяжело в него опустилась.
Фу-у-ух, что-то опять защемило. Вот переживаю, нервничаю из-за тебя и дышать прям становится тяжело.
В глазах воспитанницы вспыхнула тревога и Эвелина, моргнув, перевела растерянный взгляд на нянечку.
Да-да, милая, закивала Торветта: есть отказываешься, а мне между прочим, лекарь, как помнишь, запретил нервничать.
Пожилая женщина, не останавливаясь, говорила о всякой ерунде, боясь, что Эвелина опять замкнётся. Но дело пошло на ладдевушка послушно потянулась ложке и медленно, словно столовый прибор весил с десяток килограммов, начала есть.
Пользуясь всё той же уловкой, после обеда Торветта вывела воспитанницу на улицу:
Лекарь мне рекомендовал, настойчиво между прочимдышать свежим воздухом. А что же я одна буду как неприкаянная бродить? Вот составишь старушке компанию.
Для Эвелины дни сменялись один за другим бесцветным маревом. Она не замечала смену дня и ночи, ела или нет и что на ней надето. Неважно всё, кроме мыслей, которые тягучей, вязкой смолой перекатывались в сознании, кроме воспоминаний, которыми она жила.
Только раз в сутки, после завтрака, Эвелина оживала. Время, когда приносили почту. Ежедневная периодика с новостями королевства. Жадно вчитывалась в каждую строчку, в надежде узнать хоть что-то о любимом. Но так и не найдя, снова потухала до следующего утра.
Эвелина помнила каждую секунду последней встречи с Кристэном, его холодный, отчуждённый взгляд и отношение к ней как к чужому, ненавистному человеку.
В эфиркате, который увозил её, она кричала до тех пор, пока не сорвала голос и рыдала, пока не провалилась в тяжёлый сон. А проснулась, когда дверь экипажа открыл один из стражей и разбудил её, извещая, что они прибыли на место.
Стоя под моросящим дождём, Эвелина с тоскою смотрела на поместье. Она помнила этот особняк. Когда-то, словно в прошлой жизни он принадлежал её роду, который впоследствии был уничтожен из-за воздействия смертоносного эфира Бездны.
Как-то Кристэн ей рассказал, что поместье отошло ей в наследство, а после заключения брака, стал собственностью рода мужа. Но эта новость не порадовала её.
В далёком прошлом её родители приезжали в этот дом на светские увеселения и зачем-то брали с собой маленькую Эви. Оказавшись изгоем среди других детей, девчушкой, она излазила все закоулки этого поместья. Отличаясь мягким характером и робостью, а не заносчивостью как остальные дети, приглянулась местной челяди и подружилась с добротной кухаркой, которая подкармливала малышку вкусностями.
Пролетело столько лет, но тройка человек из оставшейся прислуги вспомнили Эвелину. Управляющий, он же и дворецкий, уже седой мужчина, лакей и экономка окружили заботой приехавшую Эвелину, а через два дня, в поместье примчалась Торветта. Захлёбываясь рыданиями, девушка поведала нянечке о случившемся и в её душе затеплилась надежда, после слов пожилой женщины:
Девочка моя, тебе надо просто подождать. Кристэн любит тебя. Очень любит. А кто-то хочет разлучить вас. Твой муж поймёт и обязательно приедет. Просто дай ему время остыть, проанализировать. Ну не будет же он верить слухам и наговорам? Так? Вот отойдёт от гнева и приедет. Ты и расскажешь ему всё.
Торветта и сама верила в свои слова, но они не знали, что в этот раз те, кто хотел разбить пару, поступили изощрённеепредоставив Кристэну не пустые слухи, а доказательства весомые, в которые невозможно было не поверить.
Эвелина, воодушевившись словами нянечки, пыталась покинуть поместье, но увывладения по периметру были обнесены силовым щитом эфира. Тот устанавливался в целях защиты от незваных гостей и грабителей, но вдруг оказалось, что в его плетения внесли изменения, и теперь девушка просто не могла преодолеть невидимую черту.
Эвелина писала письма Кристэну, где всё подробно рассказывала и о центре, куда отправила запрос и о своей поездке, где и встретила Вистара. Но прислуге были отданы весьма строгие распоряжения, и никто не хотел рисковать не только своим местом, но и здоровьем и все отказывались передать её послания. Нянечка, которая хотела помочь своей воспитаннице, прихватив письма, отправилась в ближайший городок, также не сумела их отправить. На пункте приёма только испуганно замахали руками:
Нет-нет, из вашего поместья не можем принять послания. Вообще никакие! Ни от слуг, ни от хозяйки. Нам запрещено!
Торветта попыталась нанять экипаж, чтобы самой отправиться к Кристэну, но и в этом её постигла неудача. Пожилая женщина изумлялась такой строжайшей изоляции своей воспитанницы. Не могла понятькак Кристэн мог так поступить с супругой? Только вот за всеми приказами стоял не он, а его матушка.
Пользуясь тем, что сын забросил все дела, трэя Бенедикта временно взяла управление родом в свои руки. И предупреждённая, наученная главой рода Мадиастрэей Вигдис, матушка Кристэна перекрыла Эвелине все способы связаться с её сыном.
Дни летели. За окном всё чаще шёл снег и морозы становились крепче. Старое поместье, не зная должного ухода, практически не прогревалось. Торветта с экономкой и дворецким посовещавшись, решили запечатать два крыла, оставив для проживания малую часть комнат. А Эвелина, частенько натыкаясь на сочувствующие, и бывало насмешливые взгляды челяди, резко сократила штат прислуги, оставив самый минимум.
В итоге их поместье и до того не пышущее жизнью, превратилось в маленький мирок, похожий на затухающий камин.
Дни летели, а в глазах Эвелины таяла не только надежда, но и жизнь, что очень беспокоило Торветту. Девушка уже не слушала уверения нянечки, что всё обязательно наладится, но, как и прежде, каждое утро жадно вчитывалась в страницы периодики, а после снова сникнув, погружалась в апатию.
Где периодика? Эвелина требовательно посмотрела на дворецкого, когда не нашла на столике новостных изданий.
Так не привозили. Намедни завьюжило всё, наверняка замело дороги, нервно одёргивая форменный сюртук оправдывался пожилой мужчина.