Я здесь родилась, но сама до сих пор всего этого не понимаю. Люди умирают там, а появляются здесь, вот и все. Это Великая Спираль, тут много загадок.
Кто ты? Почему ты такой красивый женщина?
Нет, Лили, красиваяты. Моя внешность иного свойства
Один из загадки, да?
Наверное, да.
Они умылись и вышли обратно в предбанник. Когда Альтаир одевалась, Лили внезапно прильнула к ней всем телом и быстро, но с искренней нежностью поцеловала в губы. Альтаир оцепенела: еще ни один мужчина не целовал ее с такой любовью. Лили немного смущенно смотрела ей в глаза и улыбалась.
Благодарность тебе.
Да Хорошая благодарность.
3. Истинный Медианн
Срединный мир встретил грязью дорог, скрипом колес на осях телег, многоголосьем столпившихся на перекрестках нищих. Пастухи гнали мулов через пустые пастбища; стояли полуразрушенные храмы с распахнутыми дверьми, а в воздухе хищно вились вороны, изредка пикируя, чтобы схватить объедок из руки зазевавшегося человека. Однажды ворон и прочих птиц стало слишком много, а кабину заполнил тошнотворный сладкий запах, от которого сморщились даже привыкшие ко всякому мужчины-попутчики. Вскоре из-за поворота появился и источник смрада.
Вдоль дороги на деревянных крестах были распяты десятки людей. Их окровавленные тела обмякли под тяжестью собственного веса; вороны выклевали их глаза, а мухи вились на сладком пиршестве, успевая откладывать личинки в загноившихся ранах казненных. Самым страшным оказалось то, что многие из людей были еще живыони вяло шевелились, пребывая то ли в беспамятстве, то ли уже на пороге смерти.
Господи, что это?! взвизгнула Альтаир.
Местные порядки, буркнул ей в ответ Кьезон, Казнокрады, насильники, убийцы: всех трибун вешает на крест!
Римляне подытожил Зэмба. Не в обиду тебе, Кьез, но ваши порядки иногда чересчур жестоки.
Цезарь, сказала вдруг Лили, и все оглянулись на нее с удивлением.
Что «Цезарь»?
Он вешал тоже. Но нечасто. Давал жить. Многим.
Что она несет, Альтаир? спросил Зэмба.
Не знаю Может, она жила во времена Цезаря?
Тогда ей лучше помалкивать! В Истинном Медианне многие недолюбливают Цезаря, даже сами римляне. Говорить о нем следует либо плохо, либо ничего.
Лили промолчала.
Они приблизились к фермам на окраине обширного поселения, построенного на холме. Снизу текла река, бурная и широкая, раскинувшая свои воды от одного лесистого берега до другого, где возвышалась судоверфь с деревянными стапелями и несколькими промышленными зданиями. Сезарро притормозил у верфи.
Ладно. Луций, на тебе машина, отгонишь ее. Кьез, Зэмба, пакуйте наших девочек и айда со мной на баржу.
Начался новый этап их путешествия, на сей раз по воде. Вечером они погрузились в рыболовецкую баржу, курсирующую вниз по течению реки. Альтаир и Лили досталась тесная каюта с одной кроватью. За одной стенкой храпел Кьезон, за другой Сезарро. Египтянка ехидно посмотрела на подругу, когда они готовились ко сну:
Кровать тесный, спать будем в обнимку?
Уже ночью, когда они занялись любовью, Лили задала удивленный вопрос:
Альтаир, я чувствовать себя так хорошо И мои царапины, мои ушибыничего больше не болеть.
Девушка ласково погладила любовницу по щеке.
Так будет каждый раз. Поэтому я необычная.
Ты лечить людей любовью?
Можно и так сказать Каждый, кто переспит со мной, избавится от болезней и ран.
Лили помолчала, обдумывая сказанное.
Это мир чудес?
Мир злых чудес. Здесь всякое бывает.
Знаешь, мне так хорошо, как с тобой, быть когда-то с одним человеком. Но это быть мужчина.
И кем же он был?
О, это быть великий царь. Он побеждать всех. А я быть царица.
Сказав это, она повернулась на бок и уснула.
За круглым иллюминатором проплывали берега срединного мира, окрашенные в лиловые вечерние сумерки. Альтаир впервые в жизни видела ночь. В Дорае никогда не темнело.
* * *
Спустя еще неделю баржа причалила у многолюдного города Фоэторис. Свечение эфира ослабло: где-то вдали терялись замысловатые строения и узкие улочки, а из-за повисшей в воздухе кисло-сладкой вони испражнений, машинного масла и рыбы горло сразу стискивало влажным комком. Таков он был, Фоэторисгород тысяч национальностей, сотен языков, миллионов человеческих лиц, мелькающих на грязных улицах. Уже на верфи их встретили сидящие за переносными прилавками торговцы, наперебой предлагающие свои товарывсе, что угодно, от ухвата для сковороды до восточных пряностей. Китайцы, японцы, египтяне, хетты, ассирийцы, англичане, галлы, даки, римляне Люди из разных эпох и их отпрыски, воспитанные в традициях предков. Люди, многие из которых прибыли из ниоткуда, чтобы отбыть здесь свой короткий век и отправиться дальшев следующую загробную жизнь.
В Амадисе довелось повидать всякое: и голодающих, столпившихся около Дворца во время празднеств, и ополоумевших убийц, способных вонзить кинжал в сердце за один косой взгляд. Но столь отвратительной нищеты Альтаир не могла себе и представить. Отходы, судя по всему, просто выплескивали из окон на улицу, поэтому всюду воняло мочой; от многочисленных лестниц разило прогнившим деревом и крысиным пометом, со скотобоен несло выпущенной кровью и бараньим салом, из дубиленщелочью, от кладбищсладковатым смрадом разлагающихся человеческих тел. Люди мочились и испражнялись в подворотнях, ненадолго подняв подол платья или спустив штаны. Исхудалые коровы бродили по индийским кварталам, тощие псы дрались за огрызок кости с нищими, совсем потерявшими человеческий облик. Мануфактуры пыхтели копотью и чадом из толстых труб. Городовые стояли на площадях и перекрестках, важно задрав шапки и не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг безумие.
С баржи они сразу сели на два паланкина, в одном из которых поехали Альтаир, Лили и Сезарро, а на другом оставшиеся двое мужчин. Крепкие носильщики быстро несли их по улицам, а бегущий спереди здоровяк с дубинкой разгонял нищих и случайных прохожих. Альтаир выглядывала наружу и видела заполненные людьми улицы и площади: перекошенные рты с плохими зубами, изувеченные язвами лица, грязная одежда и уродства. Где-то во дворе детский хор распевал строки на латыни. Пьяница бранился с бакалейщиком. Лавочник торговался с покупателем. Уличный музыкант бренчал по клавишам плохо настроенного старого пианино. И над всем этим нависало нагромождение домов, похожее на гигантский уродливый муравейник.
Не смотри на улицу, прошипел Сезарро, нервно сжимая свой пистолет-пулемет.
Почему?
Это плохой район, тут хватает разных ублюдков.
Почему так много калек?
От границы с Хадесом лезет всякая пакость. Не задавай лишних вопросов.
А после, подумав, добавил зачем-то:
Большинство этих бродягпришлецы.
Через пару часов они достигли латинского квартала, где располагались префектура и здание магистрата. Здесь было разительнее чище и спокойнее. Может, из-за гвардейцев и крепких даков, патрулирующих улицы. А может, благодаря населению, состоящему преимущественно из римлян разных эпох, итальянцев и прочих европейцев. Дощатый настил сменился ровной брусчаткой. Здания из хаотичного нагромождения строений приобрели единый архитектурный стиль. Альтаир начала понимать, почему в Истинном Медианне римляне заняли главенствующее положениеблагодаря своему воспетому в веках педантизму и любви к порядку.
Выгрузились у небольшого здания с колончатым фасадом и кариатидами на фронтоне. Сезарро рассчитался с носильщиками и повел всех по коридорам Префектуры, наполненным нервными людьми с кипами бумаг.
Оглянувшись на женщин, Сезарро строго сказал:
Мы идем к начальству. Без выходок, ясно?
На третьем этаже они зашли в кабинет и увидели человека, одетого в европейский костюм-тройку. Он восседал за широким дубовым столом, на стенах кабинета были развешаны алые штандарты с орлом и надписью S.P.Q.R. С этого мужчины можно было лепить бюст: в его точеных чертах лица угадывались воля и мужество античных военачальников. Он посмотрел на гостей и царственно протянул руку Сезарро и Кьезону.
Мое почтение, господа. С работой вы справились.
А когда мы не справлялись, Клавдий? спросил Сезарро, усаживаясь в кресле напротив. Кьез вообще проделал работу, за которую ему положены как минимум медаль и трехгодичное жалование.
Я сегодня же отправлю рапорт в Танториум. Кто из них та самая кудесница-весталка?
Кьезон молча указал на Альтаир. Девушка уставилась в пол, когда префект Клавдий встал и подошел к ней ближе. Он взял ее за подбородок, посмотрел в глаза и хмыкнул.
Вы уверены, что это та самая?
Я лично проверял, уверил его Кьезон.
А вторая?
Подобрали почти месяц назад на границе. По радиосвязи сказали забрать и отвезти в Фоэторис.
Ах, да, что-то припоминаю Знаешь, она мне напоминает кого-то. Одну царственную египетскую особу
Эта? Красивая, но точно не высокого рода, расхохотался Кьезон, больно живучая. Мы забрали ее из зиндана, где она жрала тараканов и пила собственную мочу, чтоб не сдохнуть от жажды.
Ладно В общем, сделаем так. Вторая девка тоже ничего так, отправим их в Танториум вместе, но позже. Пока побудут здесь. В Фоэторисе сейчас напряженная обстановка, в японском квартале убийства, с этим разбирается мой доверенный человек. Отвечать за обеих будете вы трое, я дам денег и необходимые полномочия. Пока отправляйтесь в публичный дом у Рыбного рынка, знаете такой?
Конечно, отозвался молчавший доселе Зэмба.
Вот и отлично. Располагайтесь, как у себя дома. Хозяйку я оповещу. Сегодня приду сам к Кхм, как там тебя зовут?
Альтаир, пискнула Альтаир, по-прежнему не решаясь поднять взгляд. Хотя стоящая рядом Лили безбоязненно смотрела на Клавдия.
Вот, сегодня навешу Альтаир. Проверим, на что способна ваша женщина с ангельской кровью.
* * *
Он навестил. Неоднократно. Прошла неделя, две, а их не торопились отправлять в стольный Танториум. Помимо префектаКлавдия Септимия Маенусадевушку навещали еще несколько человек, явно недешево заплативших за подобный визит. От них пахло болезнью и скорой смертью; их потроха настолько испортились, что Альтаир удивлялась, как эти люди еще умудряются держаться на ногах. Один оказался импотентом. Но секспонятие растяжимое, и она проделала несколько трюков в постели, после которых посетитель вышел излеченным от своей хвори.
Лили принимала клиентов в соседней комнате. У нее не было столь привилегированного положения, поэтому ее часто избивали. Альтаир это приводило в бешенство. В конце концов, она ворвалась в комнату соседки и устроила скандал, отчего мамочка публичного дома ее возненавидела, но ничего поделать не моглау дверей Альтаир денно и нощно дежурил вооруженный до зубов Зэмба.
Под утро к ней приходила Лили. Чаще всего они просто спали в обнимку, измотанные тяжелым днем. Лили похорошела. Если раньше она выглядела как неплохо сохранившаяся моложавая женщина лет сорока, теперь ей нельзя было дать больше двадцати пяти. Ангельская любовь делала свое дело!
О своем прошлом на Земле подруга помалкивала. В приватных разговорах лишь пару раз обронила, что там, в другом мире, она была далеко не последним человеком. Лили знала несколько древних языков. Призналась, что имела доступ к знаменитой Александрийской библиотеке. Была знакома лично с римскими диктаторами и полководцами. Римляне Медианна представлялись ей жалким подобием тех, настоящих римлян.
Однажды в дверь к Альтаир, когда она отдыхала после очередного клиента, постучался Зэмба. В последнее время чернокожий охранник проникся к ней симпатией. В то время как Кьезон и Сезарро пьянствовали где-то, он работал за троих, охраняя подопечных девушек. И, естественно, им приходилось много общаться.
Зэмба выглядел мрачно. Он присел на край кровати, безостановочно массируя выпяченную челюсть.
Знаешь, подружка, я тут слышал о тебе всякое Брешут, якобы ты лечишь людей, когда трахаешься с ними.
Она кивнула. Неудивительно, что охранник был в курсе всех дел.
Зубодеры в Фоэторисе паршивые, понимаешь А я уже скоро на стену полезу от боли. Терпеть совсем мочи нет. Ты можешь что-нибудь сделать, подружка?
Вместо ответа она молча обняла его и потянула к себе в постель.
4. Побег: путь на границу, Тоттенланде
Тогда, приласкав Зэмбу, Альтаир впервые задумалась о побеге.
Кьезон приходил время от времени. Справлялся, как у нее дела, спал с ней пару раз. Разок дорвался и Сезарро, но он не смог возбудиться. У нее возникло подозрение, что Сезарро гомосексуалист. И все равно она обслужила его как могла, ведь секс не всегда одинаков. Спустя пару дней мужчина с довольным видом сообщил, что у него перестали болеть почки.
Новая клетка, жестяная и с непрочными прутьями, едва сдерживала птицу. Но она боялась побега. А куда бежать? В огромный и жестокий мир, где преступников распинают на крестах, а обыкновенные граждане живут в ужасающих условиях? В страшный, разноголосый, булькающий за окнами хаос? Лучше уж благоразумно оставаться в клетке, чем попасть в Чистилище, коим и является по сути своей МедианнВеликая Спираль, вознесшаяся от сумрачных границ Ада до порогов Рая.
А за окнами бурлила жизнь. Вонь, доносящаяся даже сюдав римский квартал, со временем приелась и перестала беспокоить. Куда больший страх вызывали сожжения демонопоклонников на площади неподалеку от публичного дома. Власти крупнейших городов Истинного Медианна, Танториума, Фоэториса и Маркианополя, лояльно относились к колдовству, пока магия не затрагивала аспектов, противных человеческой природе. Как поняла Альтаир, ее способности могли рано или поздно привести ее тудак тщательно протертому горючей смолой столбу. Она тоже была «ведьмой», властвующей над живой плотью. И это так же вызывало беспокойство.
Однажды под окнами появился молодой мужчина, скорее даже парень лет тридцати. Рыжий, как лис, с бородой и умными печальными глазами. Он шел со стороны префектуры и мелкими глоточками пригубливал муншайн из бутылки. Он остановился у окна Альтаир, чтобы подкурить сигарету, а она в порыве внезапно возникшего озорства распахнула ставни и крикнула на всю улицу:
Как тебя зовут, прекрасный незнакомец?
Он ошеломленно поднял взгляд и громко рассмеялся, поняв, что встал прямо перед публичным домом. После чего галантно расшаркался.
Лейтенант Арктур к вашим услугам, мэм.
Раз уж к моим услугам, то не соблаговолит ли джентльмен подняться к даме? Правда, ко мне вхож не всякий, но ради такого красавчика я сделаю исключение. Тем более наши имена даны в честь звезд. Меня зовут Альтаир.
О, милейшая Альтаир, прошу простить, но мне пришлось пережить такое К тому же, мое сердце принадлежит другой, пускай она уже и покинула этот мир
Альтаир хмыкнула. Отказ случайного кавалера ее взволновал, но верность мужчины женщине она могла понять. Даже если эта женщина уже мертва.
Тогда счастливого вам пути, лейтенант Арктур.
Он устало козырнул и побрел дальше по улице. Не удержавшись, Альтаир крикнула ему вслед:
Куда же вы направляетесь?
Он остановился. На мгновение задумавшись, с горечью в голосе ответил:
Я направляюсь в Ад, мэм.
* * *
Пьяные мысли зачастую приводят к неординарным последствиям.
Альтаир с Лили выклянчили себе выходной и устроили маленькую пирушку. Подруга принесла пузатую бутылку виски, подаренную клиентом. Альтаир достала хорошее вино и организовала стол. Некоторое время они сидели вдвоем, наслаждаясь девичьим трепом, затем Альтаир это надоело, и она позвала Зэмбу. Негр явился незамедлительно, опрокинул две стопки и оперся локтем о колено, мечтательно глядя на них.
Знаете, прекрасней женщин я не встречал.
Ох, Зэмба, прекрати льстить!
Нет, без шуток. Вы действительно лучше всех представительниц женского пола в этом проклятом мире. Провалиться мне на месте, коли я встречал кого-то прекрасней! Зачем возносить молитвы богам, если можно молиться вам двум?
Звучит матриархально, сказала Лили, почти как дома За последнее время она хорошо освоила местное арго, но сильный акцент по-прежнему выдавал в ней пришлеца.
Давайте так, серьезно и почти трезво произнес Зэмба, видите эту винтовку? Она ваша. Все, что прикажете, я сделаю. Хотите, завтра прикончу Сезарро? Меня достал этот напыщенный индюк, что любит пускать хер себе под хвост. А Кьезон? Он столько раз предал обе стороны, что не удивлюсь, если он скоро переметнется к Хадесу. Зачем служить им? Что они дают мне? А выдве богини, притом осязаемые, настоящие, живущие на этой земле. Альтаир лечит от любой болезни. И дарит бессмертие. Лили дает любовь, неслыханную нигде, окромя Рая. Скажи, Лили, ты в прошлой жизни и правда была королевой?