Журналист кивнул и тут же взял её под локоть. Как по волшебству, на углу улицы показалось такси.
Когда их кеб притормозил напротив одного из самых дорогих ресторанов Лондона, она взглянула на своёго спутника вопросительно.
- Не мог же я повести такую роскошную женщину в забегаловку, - легко оправдался он, подавая ей руку. - Это одно из самых моих любимых заведений в этом городе, - добавил вскользь.
Действительно, метрдотель его знал. Им быстро приготовили укромный столик на двоих, услужливый официант аккуратно пододвинул за её спиной стул и бесшумно ускользнул куда-то по дворцовому паркету. Народу было на удивление немного, и даже старинные ростовые портреты английских лордов не выглядели слишком устрашающе.
Но выбор ресторана по-прежнему её смущал - тяжеловесная лобовая роскошь как-то не гармонировала со щетиной и помятым модным костюмом журналиста. Ему скорее бы подошла обстановка в стиле хайтек, черные дубовые столы с изящной дизайнерской посудой, а не стопудовые серебряные канделябры на топорщащихся крахмальных скатертях. «Странно все это», - решила она про себя, но дальше анализировать не стала.
У подлетевшего сомелье Стас заказал шампанское. Тем временем им принесли меню. Её спутник, мельком его пролистав, вступил в переговоры с официантом. Александра отметила, что говорил он по-английски практически без акцента.
- Где вы учили язык? - поинтересовалась она, когда с заказом было покончено.
- МГИМО.
- Ну как же я сразу не догадалась, что вы шпион, - засмеялась она.
- Увы, я гораздо менее романтическая личность, Александра. Хотя ради вас готов на многое.
«Явный перебор, - подумалось ей. - А ведь неглупый мужик, совсем неглупый». Она посмотрела на него изучающе, но он в ответ обжег её таким жарким взглядом, что она тут же отвела глаза.
- Александра, давайте сегодня говорить только о вас. Вы где учились?
- В Строгановке.
- Вы по образованию художница?
- Искусствовед.
- То есть работаете по специальности?
- Можно и так сказать.
- А что заставило вас открыть ваш собственный аукционный дом? - продолжал допрос Стас.
- «Заставило» - слово какое-то нехорошее, - задумчиво протянула она.
- Ну хорошо, вдохновило?
- Стас, мы ужинать сюда приехали или вы всё-таки решили взять у меня интервью? - нахмурилась Александра.
- Простите великодушно, разумеется, ужинать, - спохватился Стас. - Хотя не скрою, мне ужасно хочется расспросить вас, вы необыкновенная, интереснейшая женщина. Если честно, я вами покорен.
«И снова перебор», - подумалось ей. Но отчего-то ей не было неприятно.
Официант принес внушительную пузатую бутылку, словно по волшебству на столе возникли высокие бокалы на тончайших ножках.
Александра про себя вздохнула. Надо было решаться: либо перестать рефлексировать на каждую его фразу и отдаться мгновению, мерцанию свечей в ладьях-подсвечниках, глухому бою напольных английских часов, необыкновенной вкусовой гамме «Дом Периньон» тринадцатилетней выдержки - короче говоря, флирту с красивым и умным мужчиной, - либо извиниться и уйти.
Между тем в бокалах-дудочках заискрилась драгоценная влага и пламя свечей заиграло чуть ярче.
- Давайте выпьем за вас, Александра. - Стас едва слышно выдохнул. - Я очень хочу узнать вас поближе.
Их бокалы сошлись, отозвавшись тихим ксилофонным звоном.
Пришлось признать, что шампанское здесь значительно лучше, чем у «Вайта».
- А почему вы решили стать журналистом, Стас? - поинтересовалась Александра.
- Я потомственный репортер. Но давайте больше обо мне сегодня не будем говорить, я скучный, я ничего ещё в жизни толком не добился. В отличие от вас.
- Ну, я тоже пока немногого добилась, - улыбнулась она.
- Вы отважились осуществить свою мечту, а это, согласитесь, уже многое. Практически никто в наше время не рискует поменять синицу в руках - работу, положение, карьеру - на журавля в небе. Много ли людей вы знаете, которые, как вы, бросили все и занялись любимым делом?
Александра пожала плечами.
Он снова поднял свой бокал:
- За вас.
- За меня мы уже пили.
- Ну почему вы все время сопротивляетесь, - полушутя пожурил Стас и, наклонившись через стол, приблизил свой бокал к её. Александра наконец решилась и залпом допила своё шампанское.
Им принесли ассорти из морепродуктов. На огромном блюде со льдом рассыпаны были большие и маленькие раковинки со съедобными существами: плоские мидии, глазастые креветки и более крупные усатые креветки, загадочные моллюски велкс из тропических морей и свои, винклз, из Шотландии. Венчал же все это великолепие напомаженный расфуфыренный лобстер. Блюдо с морскими чудами водрузили в середине стола на алюминиевую подставку вроде трона, сопроводили всевозможными щипцами, иглами и прочими подходящими инструментами для чревоугодия - и почтительно удалились.
Александра вдруг почувствовала, что страшно голодна, и подцепила с блюда аппетитнейшего лангустина. Стас же отдался процессу целиком, движениями знатока выковыривая и отправляя себе в рот ледяные тельца, безжалостно круша и ломая тоненькие панцири.
- Так о чём вы хотели бы взять у меня интервью, Стас? - поинтересовалась она, когда с морскими гадами было покончено и официанты унесли со стола серебряные мисочки для ополаскивания рук после пира.
- О вас. О том, для чего и почему вы решились открыть аукционный дом, и о том, что это такое на самом деле. - Стас отложил в сторону салфетку, которой он тщательнейшим образом вытер каждый палец, и снова сосредоточился на Александре.
Она сидела в задумчивости.
- Наверное, я хотела жить в собственном мире, - наконец ответила она.
- Ну, это не очень конкретно.
- А какую конкретику вам хотелось бы услышать?
- Скажите честно - вы решили заработать много денег, торгуя русским искусством? - прищурился журналист?
Она улыбнулась:
- Стас, я вас разочарую. Я не мечтаю заработать много денег - просто я знаю, что никогда их не заработаю.
- Это почему же? - не поверил он.
- Потому что для того, чтобы заработать много денег, надо их не просто любить - в них надо верить. Надо пожить детдомовской сиротой, чтобы искренне уверовать, что большие деньги могут что-то изменить в жизни, сделать счастливым, свободным, талантливым. Возвысить вас над людьми.
- А вы в это не верите?
- Я знаю, что это не так Давайте ваш следующий вопрос.
Журналист как будто смутился немного:
- Александра, я ведь сегодня не готовился Давайте вы мне сами расскажете о вашей работе.
- О чем, например?
- Ну, например, о том, как вы отбираете работы для аукциона.
Она снова улыбнулась:
- Беру те, что нравятся.
- Так просто?
- Конечно. Главный критерий - качество вещи. Я стараюсь найти хорошие работы хороших художников.
- А что такое хорошая работа?
- Прежде всего подлинная. Желательно не этюд, а полноценная вещь, такая, в которую живописец пытался вложить душу. Такая, которая ему была дорога.
- Тогда кто такой хороший художник?
- Для меня, как для аукциониста, - тот, который продается.
- Вы шутите?
Она ухмыльнулась:
- Нет, я абсолютно серьезно.
Принесли вторые блюда - ей камбалу на гриле, а ему огромный кровоточащий стейк.
Голода она больше не чувствовала и потому не спеша ковыряла свою рыбу, наблюдая за Стасом. Тот, приходилось признать, был великолепен: ел с чисто мужской настойчивостью, но вместе с тем без жадности, изящно расправляясь с огромным куском мяса. Сейчас он показался ей гораздо моложе, чем при первом взгляде у «Вайта», лет тридцать от силы.
Он чувствовал на себе её пристальный взгляд, но, казалось, ничуть им не смущался, утоляя голод здорового сильного зверя.
«Поди, качается каждый день», - промелькнуло у Александры в голове.
Вдруг Стас поднял голову и взглянул так, будто она была продолжением его стейка.
У неё перехватило дыхание. Он как будто ухмыльнулся про себя и продолжил трапезу как ни в чём не бывало.
Наконец с едой было покончено, и оба они заказали кофе.
Стас о чём-то задумался. Она мельком посмотрела на часы. Господи, почти одиннадцать.
Уж как-то чересчур сильно она позволила себе расслабиться с этим малознакомым мужчиной, вяло поругала она себя.
- Александра, скажите, а подделки часто вам попадаются? - наконец прервал он молчание.
- Разумеется.
- А почему люди приносят фальшивки на продажу - по незнанию или обмануть хотят?
- По-разному.
- А почему аукционные дома их продают?
- Никто не застрахован от ошибок.
- Даже «Вайт»?
Александра кивнула. Действительно никто.
- Это поэтому вы отказались сегодня говорить о «Бриге «Меркурий»?
- Стас, сколько экспертов, столько мнений.
- Но мне интересно именно ваше мнение. - Стас прилип к ней своим масляным взором.
Она молчала.
- Пожалуйста, почти умолял Стас, - я очень хочу разобраться в этой картине.
Александра колебалась:
- Это не для интервью, я надеюсь?
- Ну что вы, Александра, строго между нами и строго конфиденциально.
- Её хороший художник нарисовал, - наконец осторожно ответила она.
- Но не Айвазовский?
- Нет.
- Но ведь так похоже!
- Похоже, - согласилась она. - И приемы-то все Айвазовского: тут вам и доминирующий цвет, и множество его оттенков, тут вам и темно-синий ободок вокруг луны, и сизая дымка на просвет сквозь бегущие облака, причем они написаны, конечно же, более плотной краской, чем небо и море. И волны такие безупречно гладкие, что без труда отражают лунный свет, а главное, они прозрачные, а сверху - кремовые барашки, тоже, конечно, положенные мазками более густыми.
И волны классические, с безупречной градацией - от полупрозрачного аквамарина до черно-чернильных непроницаемых глубин, причем все это на одном дыхании, без видимых швов и переходов.
- Так чего ж вам ещё?
- Видите ли, секрет Айвазовского заключается в том, что при всем его необыкновенном натурализме каждый его холст - это грандиозная фантазия. Он рисовал не с натуры, он рисовал по памяти, по прихоти, если хотите. А прихоть, в отличие от техники, подделать невозможно.
Оба замолчали.
- Простите, Александра, а вы уверены, что не ошибаетесь? - с сомнением произнес Стас.
- Уверена.
- А почему вы так уверены?
- Потому что я - эксперт, - улыбнулась она. - А у эксперта должно быть своё мнение, которому сам он обязан доверять. Ведь судить о работе - это все равно, что ставить диагноз. Иногда смертельный. Для этого надо безоговорочно верить в себя, в своё знание и в свой «глаз».
- Значит, вы, Александра, абсолютно уникальный человек, вы это признаете? - Глаза его сверкали неподдельным восхищением.
- Насчет уникальности - не знаю, но, разумеется, у меня есть талант. Ведь талант нужен в любом деле. Разве не так?
- Так, - тряхнул шелковистой гривой журналист. - Скажите, Александра, а поставить ложный диагноз вы могли бы?
- Зачем? - не поняла она.
- Ну, не знаю, ради денег, ради карьеры, ради славы Ради любви, наконец.
Она открыла было рот, чтобы ответить. И вдруг, со страшной силой, наотмашь хлестнули её воспоминания. Сердце запнулось и на мгновение перестало биться.
- Стас, я очень устала, - наконец произнесла она. - А вы задаете мне какие-то дурацкие вопросы.
- Простите, Александра, милая, я не хотел вас утомлять. Но всё-таки?
Она встретила его взгляд:
- Мы все - вы, я, весь род человеческий - только и делаем, что врем. Это неизбежно. Просто некоторые из нас стараются делать это меньше и только в случае крайней необходимости.
Неожиданно молодой человек подался вперед и сжал её руку:
Признаться, Александра, я не ожидал от вас такого ответа. И потому не стану вам сейчас врать - я очень хочу, чтобы вы поехали со мной. Это для меня чрезвычайно важно. Мне кажется, что это изменит и вашу, и мою жизнь. К лучшему.
Казалось, говорил он сейчас искренне. Он почему-то страшно разволновался и продолжал сжимать её пальцы. Как же в тот момент ей хотелось ему поверить, хоть ненадолго, но забыться в объятиях сильных мускулов жадного, требовательного, безрассудного мужского существа.
Она осторожно высвободилась.
Я вам очень признательна за ужин, Стас, но я действительно устала, и завтра у меня тяжелый день.
Что-то вдруг погасло в его глазах, и он посмотрел на неё тускло, почти с неприязнью. Некоторое время они молчали. Официант принес счёт.
Попрощались они сухо и тотчас же расстались.
Сидящий за письменным столом мужчина выключил диктофон и откинулся на спинку кресла.
- Все, как вы и предполагали, - наконец решился прервать молчание замерший на почтительном расстоянии молодой человек.
- Значит, действуем, как договаривались. Вам все ясно?
Все, ответил молодой человек, но по его тону было ясно, что он колеблется. Он мялся и не уходил.
Сидящий посмотрел на собеседника как будто сверху вниз:
- Что-то ещё?
- Это может привести к непредсказуемым последствиям, - наконец отважился тот.
- Не учите меня, - властно оборвал его человек за столом. И усмехнулся: - Что нас не убивает, то делает нас сильнее.
- А если всё-таки убьет? - совсем тихо произнес стоящий.
- Чистеньким хотите остаться? Раньше надо было думать.
Парень дернулся, но не двинулся с места; видно было, что стоило ему это невероятных усилий.
- Вы хотите отказаться от выполнения задания? - Мужчина за столом покрутил ручку в руках. - Вы, конечно, можете это сделать. Но это уже ничего не изменит. Пленка у меня - и я принял решение. Не вы, так другой доведет дело до конца.
Молодой человек нервно сглотнул, собираясь сказать что-то ещё. Но хозяин ему не дал, резко выпрямившись:
- Хватит нюни распускать. Вы с самого начала знали, что делали. - Он раздумывал, стоит ли продолжать этот надоевший ему разговор. Но в конце концов смилостивился: - Здесь замешаны большие деньги, как вам известно.
Но это, разумеется, не главное. Мы должны установить истину, и, если возможно, вывести преступников на чистую воду. Поэтому вы сделаете то, что я вам сказал. Идите, у меня много работы.
Молодому человеку ничего не оставалось, кроме как исчезнуть.
- Дурак, - беззлобно пробормотал хозяин, когда надоедливый исполнитель наконец ушел.
Он перемотал пленку, собираясь прослушать её ещё раз. Но включать запись не торопился. Ощущение большой удачи, которая, словно огромная рыбина, билась у него на крючке, приносило ему невероятное удовольствие. Наконец-то он сумеет достать этого напыщенного идиота, а если повезет, поссорит его с нужными людьми. Одно его тревожило: могло случиться так, что отведенная девчонке роль окажется ей не по плечу. Тогда весь красивый план полетит к черту. Но - он верил в неё и надеялся, что она справится. Должна справиться.
- Должна, - повторил он вслух.
Он знал про неё многое. Может быть, все. А не справится - это её проблема. Она бросила вызов, а за вызов в жизни всегда приходится платить.
Успокоив себя таким образом, он нажал кнопку. Уверенный голос Александры наполнил кабинет, в котором до этого хитроумный вершитель судеб провел много одиноких часов.
ГЛАВА 11
Бессонная ночь
Заснула Александра только под утро, но уже через несколько часов её разбудил телефонный звонок. Нашарив рукой мобильный и быстро откашлявшись, она выпрямилась на кровати.
Красные цифры электронных часов показывали ровно половину седьмого.
- Александра, привет, это я, Николай, - услышала она голос одного из своих клиентов. - Извини за ранний звонок. К сожалению, у меня для тебя есть неприятные новости.
Она против воли тут же сильно занервничала.
- Что случилось, Николай? - Голос её предательски выдал волнение.
- К сожалению, я вынужден забрать мою картину.
- Как забрать? - не поверила она.
Картина, принадлежащая Николаю, «Зима», стояла на обложке каталога. Это был один из наиболее разрекламированных лотов аукциона, на который Александра возлагала особые надежды. Он был воспроизведен практически в каждой статье об аукционе. Да дело тут было и не только в рекламе: потерять топ-лот накануне торгов - это не просто позор, это ж черт знает что!
Голос в трубке с сожалением выдохнул:
- Да вот так - забрать. Видишь ли, моя матушка передумала её продавать.
Александра невольно повысила голос:
- А при чём здесь твоя матушка?
- Но ведь это её картина.
- Подожди, Николай, но контракт-то я подписывала с тобой. И потом, - она пыталась говорить убедительно, - завтра же аукцион. Как я могу перед самыми торгами, после всех затраченных усилий, после всей рекламы взять и ни с того ни с сего снять обложечную картину с продажи?