- Какой пафосный финал! - подольстилась ведущая, а Иржи передернул плечами и произнес:
- Редкостная мерзость. Но насколько часто встречается в жизни...
Он уже хотел переключить канал, но популярный режиссер исчез, и начались последние новости.
- А теперь мы снова хотим порадовать истинных ценителей прекрасного! Департамент безопасности наконец договорился с владельцем коллекции редких ювелирных изделий средних веков. И она, исходя из возможности посещения большим количеством народа в ближайшем будущем, разместится в выставочном зале суперсовременного отеля "Хрустальная звезда". Билеты уже в продаже! Смотрите наши выпуски, и вы все узнаете первыми!
Быстро вернувшийся Игнац обрадовал художника.
- Лодка нас ждет! - Ковач, глядя на Иржи, светился искренней улыбкой.
- Замерзнешь. - Прокомментировал художник его наряд. - Мне для этюдов нужно несколько часов.
Ковач весело кивнул головой:
- В прокате мне обещали положить в лодку сапоги и дождевик. Для вас я тоже взял, на всякий случай!
- Заботливый ты мой! - Буркнул Иржи, запирая номер. - Идем.
- Хотите, я понесу Ваш этюдник? - забежав вперед, поинтересовался охранник.
- Свои вещи предпочитаю носить сам. - Вежливо приподняв уголки губ, ответил тот.
Новенькая моторка завелась с полоборота. Вежливый дядька рассадил гостей, и они помчались по озеру. Закутываясь во взятый Ковачем плащ, художник улыбнулся. В лицо бил свежий весенний ветер, и водяные брызги весело летели не только в разные стороны, но и на одежду. Иржи искоса посмотрел на охранника. Тот, подставив лицо солнцу и прищурив глаза, наслаждался быстрым полетом катера. Иногда, прыгая с волны на волну, тот неожиданно проваливался вниз, а потом взлетал вверх, словно на качелях. Художника слегка затошнило, а охранник лишь довольно улыбался.
- Тебе нравятся водные прогулки? - прокричал сквозь шум Иржи.
- Я служил в морском десанте. Мы плавали постоянно и на чем только можно. - Откликнулся Игнац. - Иногда целый день по пояс в холодной воде. Поэтому Вы не волнуйтесь. Со мной ничего не случится. Просто дань прошлому. Можно сказать, ностальгия.
- Как супруга? - Немного подумав, спросил Иржи.
- Радуется!
- Чему?
- Что я сейчас работаю с Вами.
- Интересная и не поддающаяся анализу логика. - Пробормотал себе под нос Иржи и замолчал.
Они шли вдоль берега большого красивейшего озера. Когда строили комплекс, его почистили, избавив от тины и топляка, подрезали деревья и насадили декоративные кусты, гармонично вписав их в естественный ландшафт. А маленькие тенистые бухточки засадили лилиями и лотосами. Но цвести им было рано, и на поверхности вод медленно плавали широкие, еще набирающие размер, листья. Постепенно протока сужалась, а берега поднимались, зажимая воду узким каменным каналом.
- Смотрите, - прокричал лодочник, - сейчас выйдем в следующее озеро, правый берег поднимется еще выше и там, прорезая скалу узким заливом, в него впадает речка. Вот как раз в этом месте и водопад!
- А войти в залив можно?
- Лучше пришвартоваться подальше. Выход неширокий, а течение сильное. Немного придется пройти пешком!
Иржи кивнул головой, любуясь стройными красно-коричневыми соснами, качающими макушками на высоких скалах правого берега. Терпкий запах нагретой солнцем смолы долетал до его ноздрей, заставляя вдыхать чаще и глубже. Песчаные пляжи манили к себе отличными купальными местами. Как жаль, что еще только весна! Левый берег, наоборот, был достаточно отлогим и заросшим всяческой растительностью, не боящейся весенних паводков. Даже сквозь рев мотора были слышны раздающиеся оттуда птичьи голоса.
- Гнездовья! - снова крикнул лодочник. - У нас здесь водится большая бурая чайка!
- А медведей бурых случайно нет? - улыбнулся ему Иржи.
- За ваши деньги - хоть амазонский удав! - рассмеялся тот.
Скоро они начали приближаться к берегу. Постепенно лодка начала сбрасывать скорость.
- Сейчас будем швартоваться. Видите тот вырез в скалах? Где сосна вилами растет? Вот этот водопад - там.
- Раньше мы редко сюда забирались, - продолжил лодочник, подтащив к берегу лодку и намотав канат на вбитое бревно. - Нехорошее это место. Разное люди видели. Говорят, некоторые не возвращались.
- И что говорят? - продрогший художник достал флягу с коньяком и глотнул.
- Пойдемте наверх, там есть бревна, светит солнышко. Присядем - расскажу.
Когда они расселись, и Иржи налил охраннику, а затем лодочнику по колпачку спиртного, разговор принял более оживленный характер.
- Так что в этом месте плохого?
- Видели старики девушку. Представляете - непроходимая чаща, скала, а на ней - красивая девушка. Плачет, протягивает руки и говорит: верните мне сердце! А через нее лес да траву видать...
Охранник засмеялся:
- Пить надо меньше! - И с удовольствием опрокинул в себя очередной коньячный наперсток.
- Ей Богу, правда! - Лодочник вытаращил глаза. - Молодая совсем, волосы длинные, светлые...
- Интересная сказка. И где, говоришь, видели?
- Да вон там, за мысом. С той стороны реки.
- Хорошо. - Иржи встал и флягу с остатками коньяка сунул за пазуху. - Пойду к водопаду, попишу. Вы пока костер разведите, что ли. Сыро!
Выбрав удобную и ровную площадку, откуда водопад смотрелся наиболее выигрышно, художник выставил этюдник и принялся за работу.
Ласковое солнышко уже поднялось высоко над лесом и на открытом месте, где стоял Иржи, ощутимо припекало. Он снял куртку и положил на камень. День искрился и переливался бриллиантами водных струй, падающих с каменного утеса в темно-голубые воды лесного озера. Серо-желтый камень скалы под мокрыми брызгами получал какой-то фееричный зеленовато-красноватый оттенок, словно драгоценный камень, вначале неказистый, под умелой рукой огранщика принимает свой истинно королевский вид. Там, на уступах, куда зимой не долетает леденящий ветер, а от воды всегда тепло, росли небольшие березки, тянущиеся к небу еще не окрепшими веточками, а на одной из них хитрая птичка свила себе гнездо. И действительно, ни один хищник не полезет за яйцами или птенцами в водопад! Иржи с удовольствием любовался этой чудесной природной картиной, нанося на холст уверенные мазки. На душе было спокойно и радостно, как и всегда в те минуты, когда к нему приходило вдохновение. И вот уже холмы, водопад и озеро, как живые, смотрели на него с небольшого холста. Художник порадовался: действительно, прекрасное место. Он схватил еще один холст, закрепил и стал набрасывать сами скалы, их цвет, оттенки, причудливо падающие тени и замершие на вершине камни. Разделяя различные цветовые пятна, его опытный глаз вдруг уловил едва намеченную тень на той стороне водного потока. Уж очень она была ровной и округлой. Пещера? Грот? Иржи очень захотелось туда попасть и посмотреть, что же такого замечательного прячет там дивная природа. Он аккуратно сложил эскизы в ящик, замотал тряпкой испачканные краской кисти и куском лоскута протер руки. Ну что ж, пора подниматься! Кинув последний взгляд на радужные струи и запомнив расположение пещеры, он полез вверх, к оставленным наверху людям.
На поляне с видом на озеро, там, где лежали оставленные кем-то бревна, горел небольшой костер. Спиной к нему и лицом к солнцу на сложенном вчетверо непромокаемом плаще сидел Ковач. Пиджак он тоже снял и засучил кверху рукава плотной водолазки.
- Загораем? - Подошел к нему художник.
Ковач сразу открыл глаза и вскочил, опуская рукава.
- Сиди, - махнул рукой Иржи. - Где наш лодочник?
- Пошел вверх по течению реки. Вы же изъявили желание перебраться на ту сторону, ну вот он и вспомнил про мостик, что когда-то здесь был. Сейчас уж должен прийти. - Охранник посмотрел на часы. - Нам пора возвращаться. Обед почти прошел. - Закончил он уныло.
- Не огорчайся, закажем в номер. А потом сходим на ужин.
Иржи присел на бревно, надел куртку и пошарил в карманах. Достал сигареты.
- Вы же вроде не курите?! - удивленно посмотрел Ковач.
- Зато много думаю. Особенно в последнее время. - Иржи чиркнул зажигалкой и прикурил. А потом пояснил: - Отвлекает.
Выдыхая дым, он смотрел на искристое серебро водопада, словно сквозь туман. И, будто наяву, увидел на краю скалы, над самой бездной, легкую девичью фигурку в цветастом платье. Она стояла, прижав руки к лицу. Ветер развевал длинные белые волосы, украшая их россыпью мельчайших капель, играющих на солнце разноцветными искрами. Вдруг девушка отняла от лица руки и посмотрела прямо Иржи в глаза. Ее губы что-то сказали, а рука показала на тот берег. Он вскочил, разгоняя рукой едкий сигаретный дым, и попытался ее разглядеть. Но на утесе никого не было. Художник с досадой бросил вниз окурок.
- Что случилось? - завертел головой охранник.
- Голову напекло. - Буркнул Иржи.
Тем временем, из кустов вылез лодочник и помахал им рукой.
- Ну что, господа хорошие, не пропало желание перебраться за реку? Или все же домой?
- Идем! - Иржи решительно встал. - Веди.
Охранник нехотя отклеился от бревна, поправляя мятый и испачканный в пепле пиджак.
- Ты можешь подождать нас здесь. Мы недолго. - Сказал Иржи.
- Нет. Теперь я с Вами. Вдруг понадобится подстраховать?
- Не, там тропа нормальная. - Поведал лодочник. - Пойдемте, господа.
И они отправились в кусты, раздвинув которые, обнаружилась вполне приличная, правда, несколько сыроватая, тропа.
Постепенно, идя друг за другом, они вышли к прыгающей по камням и неширокой в этом месте реке. Поперек ее русла лежала толстая сучковатая ель. Так как она упала на камни, то под ней свободно, не запруживая окрестности, текла вода.
- Вот, господа, хороший мост! - И лодочник первым вскарабкался на толстый комель. А потом, придерживаясь за одни ветки и переступая другие, он перешел на ту сторону и махнул рукой. Иржи подтянулся на руках и запрыгнул на дерево. Не торопясь, и стараясь не касаться сухих сучьев, он прошел над рекой. За ним следом перебрался и охранник.
- Куда господа хотели попасть? - поинтересовался лодочник.
- К водопаду. - Лаконично ответил Иржи.
И вот они стоят на противоположной скале. На озере, под ними, видна их малюсенькая красная лодка. А рядом с бревнами - желтый этюдник Иржи. Он посмотрел по сторонам, разыскивая приметы. Так. Вот гнутая березка.
- Туда. - Скомандовал он.
От березки - большой серый камень с черным пятном на боку. Дальше - небольшая осыпь. За ней - еще камень. Иржи оперся на него рукой и спрыгнул на площадку перед входом в небольшую пещеру.
- Смотри-ка! - Удивился лодочник. - Сколько здесь бывал - не видел ни разу!
Иржи достал зажигалку, чиркнул и зашел в грот. Сырая тьма моментально окружила его своими объятьями. Художник немного постоял, осязая ее всем своим существом. Спустя несколько минут глаза стали различать серый свет, льющийся откуда-то сверху. Он потушил зажигалку и двинулся вперед. За ним - охранник. Замкнул их группу ворчащий про причуды господ и природы лодочник. Неширокий, но ровный ход неожиданно расширился, и они попали в небольшой каменный зал. С потолка на середину падал пыльный солнечный луч. Стены пещеры терялись во мраке, но ее центр, с красной каменной глыбой в цвет скалы под водой, довольно ясно освещался неярким рассеянным светом. И там что-то лежало, явно не относящееся к творениям природы. Пока остальные глазели по сторонам, Иржи подошел к камню и присел перед ним на корточки. Там, в углублении, стояла небольшая деревянная шкатулка. Иржи достал из кармана нож и поддел крышку его кончиком. Внутри, на красном бархате, лежал огромный черный алмаз. Внезапно солнечный луч попал на его грань, и камень, словно звезда, вспыхнул мириадами искр, рассыпав их по своду пещеры.
Охранник и лодочник тут же заоглядывались по сторонам в поисках источника необычайного сияния. Но поиск был недолгим, поскольку исходило оно от художника. Тот сидел на корточках, а из его рук вырывался бьющий вверх разноцветный фонтан. Иржи спрятал нож и опустил в коробку руку. Под восторженные крики спутников он достал камень и сжал в ладони. И вдруг волосы зашевелились на его голове: камень пульсировал и грел руку, словно живое человеческое сердце.
- Давайте заберем, продадим... - шептал стоящий рядом лодочник. - Все нашли - деньги пополам!
Иржи смахнул со лба холодный пот.
- Руку дай! - приказал он мужику.
И, когда тот протянул руку, Иржи вложил в нее живой камень и сжал.
Лодочник на секунду застыл, а потом закричал тоненько, словно его режут на тонкие полоски:
- Нет! Не надо! Оно проклято! Проклято! Проклятое место!
У него закатились глаза, и он рухнул вниз, выпустив из руки сверкнувшую звезду. Ковач бросился вперед, желая подобрать и отдать хозяину. Но тот страшно сверкнул на него огненными очами и прошептал так, что у того мелко задрожали руки:
- Не трогать!
И, словно тень, вышедшая из ада, бесшумно подошел к лежащему на земле алмазу. Осторожно и бережно взяв в ладонь камень, он убрал его обратно в шкатулку, снова закрыв и поставив ее на алтарь. После чего выдохнул и провел по лицу рукой. Глаза, сиявшие отблеском призрачного пламени, потухли.
- Возьми нашего водилу. - Сказал художник вполне обычным голосом. - Ему нужен свежий воздух. Здесь очень душно.
И точно, Ковач явственно ощутил, как хочется поглубже вздохнуть. Луч спрятался за тучу, и в пещере стало сумрачно. Иржи щелкнул зажигалкой и пошел впереди, освещая им обоим дорогу.
Лодочник пришел в себя, как только они поднялись на утес.
- Что со мной было? - слабо простонал он. - Мне показалось, что я видел необыкновенный свет...
- Подземные газы вызывают галлюцинации. Если вовремя не вылезти на воздух, можно умереть. - Ответил Иржи. - Вон, Ковач тоже еле вылез.
- А Вы, господин?
- А я выкурил перед этим сигарету. Иногда это спасает жизнь. - Флегматично пожал плечами Иржи.
Когда они спустились к лодке, ее хозяин был вполне весел и даже шутил. Иржи закинул этюдник на лавку и прикрыл своим плащом. Потом застегнулся и натянул капюшон до самого носа. Красоты озера его больше не волновали.
Глава пятая. Певица.
Вечером спокойный и задумчивый Иржи в сопровождении молчаливого охранника спустился в ресторан. К ним тут же подошел улыбающийся, как своим любимым родственникам, оставившим наследство, метр Сапеш.
- Мы так Вас ждали к обеду! - Мягко укорил он графа Измирского.
Тот опустил ресницы и очаровательно улыбнулся:
- Вы же знаете, что художники - народ увлекающийся. Стоит увидеть живописную поляну, и сразу забываешь о времени. Поэтому я попрошу у Вас ужин для двух весьма голодных и перебравших свежего воздуха людей.
По взмаху пальцев метра к ним тут же подскочил официант и записал все их пожелания.
- Господин Измирский! - Лучащийся счастьем администратор все никак не хотел отходить от их столика. - Сегодня у нас вполне домашний вечер. Перед публикой выступают только свои: джаз-квартет маэстро Гильони и госпожа Эстер со своими балладами.
- Приятно слышать, что у руководителей отеля хороший вкус. Синьор Гильони чрезвычайно одаренный человек, а его партитура к балету "Любовь гондольера" позволяет расставить акценты там, где фантазия либреттиста оказалась бессильной.
- Истинно, истинно так! - с загоревшимися глазами подтвердил слова художника мэтр Сапеш. - Что стоит только "прохождение гвардии по старому мосту"! Какая мощь заложена в единении барабанов и гобоя! А в конце, помните, вторая скрипка нежно и тихо: ти-ти-ти...
- Очень хорошо. - Иржи поднял бокал с принесенным официантом красным вином: - Ваше здоровье, господин Сапеш. И попрошу Вас передать мое приглашение госпоже Эстер.
- Обязательно! - приложил к сердцу руку метрдотель. - Приятного аппетита!
И унесся между столиков встречать и рассаживать очередных гостей.
Охранник уважительно посмотрел на господина Измирского.
- Вы настолько хорошо разбираетесь в балете?
- Нет, мой дорогой друг, скорее, в балеринах. - Разрезая крылышко, ответствовал Иржи.
Пока Ковач внимательно слушал пассажи великого маэстро, граф Измирский пытался встроить еще один открывшийся ему кусочек в большую картину. Но, либо опять деталей было маловато, либо картина предназначалась не ему.
Медленно поедая подтаявшее мороженое, Иржи сопоставлял и пытался разобрать имеющуюся у него информацию. Девушка - привидение. Кроме него, ее видели раньше совершенно разные люди. Она о чем-то хотела предупредить, но не смогла. Говорила, что он - чей-то потомок. И какая-то женщина хочет до него из-за этого добраться. Говорила про ритуал и жертвы. И просила вернуть сердце. Совершеннейшая ерунда!
Иржи с досадой провел рукой по волосам. Как иногда говорит его грамотный старший брат: баланс не сводится! Но, пока зреют не зависящие от его желаний и поступков события, он может сделать только одно: разобраться со своей родословной и попробовать найти в череде дат, имен и намеков того предка, родство с которым сулит ему возможные неприятности.
Художник доел мороженое и оглядел зал. Как и вчера, известные господа и дамы сидели за столиками, обсуждая друг друга и новости. Отель и его ресторан постепенно становились модным местом. Вон там, за раскидистой пальмой, ближе к сцене, сидел в компании "золотой молодежи" один известный скандальными публикациями художественный критик. Периодически, когда все легкие жертвы были съедены, а каждая их косточка обсосана, он обращал свое пристальное внимание на работы графа Измирского. Язвительным языком, приплетая не к месту и вообще, почем зря, художников Возрождения и иже с ними авангардистов, он проходился по одной из последних работ Иржи, мешая ее с грязью. Вследствие этого охаянная картина выкупалась очередным заграничным банкиром за баснословную сумму, а искусствоведы дружно страдали тем, что страна лишилась одного из своих лучших шедевров. Затем критик приезжал к Иржи домой и, размазывая по щекам коньячные слезы, объяснялся Измирскому в любви, предлагая свои услуги в качестве прикроватного коврика. И вещественным доказательством этому, пока не проспится, валялся за диваном в гостиной. В результате, какая-нибудь сердобольная актриса, уже под утро, обязательно накрывала пледом его бесчувственную тушку.