Белое солнце дознавателей. Том 4
Глава 1. Пролог
Она пахла солнцем.
Он прикрыл глаза и затаился. Притих. Замер, чтобы не вспугнуть ощущения, впитывая тепло, наслаждаясь шелестом тканей и звуком невесомых шагов маленьких ножек.
Она приходила редко, и только тогда, когда на полу появлялась сетка тенейсвет через купол проходил через птичьи клетки, и ложился длинными росчерками на цветные плитки пола, достигая узора по центру в виде круга.
Рисунок мозаичных плит он выучил уже наизустьподнимать глаза вверх необходимости не было, как только свет дотягивался до красных квадратов на полуона приходила.
Всегда.
И сегодняона пришла.
Он не знал, кто он, не знал, где он, и постоянно пребывал в состоянии полусна-полуяви, пробуждаясь только тогда, когда появлялось его внутреннее солнце.
Она излучала тепло, огонь, и пахла домом. И что-то внутри откликалось на этот жар, что-то, что было ещё живым внутри.
Они звали его Зи.
Зи-Зи-Зи. Или иногда Ремзи. Или иногда юный мастер Зиккерт, но когда говорили именно такголос был неприятен. Они врали, и он не понимал, зачем. Он затвердил эти три сочетания звуков, постоянно повторяя их про себяЗи, Ремзи, Зиккерт.
Он не знал, почему в этом месте так мало тепла. Яркий свет, льющийся с потолка, был ледяным. Он потратил много времени, переползая с одного белого квадрата на другой, по полу, но они были холодными и не грели.
Он помнил, что белое наоборотдолжно быть обжигающе горячим. Белый диск в небе, белые горячие песчинки, куда так приятно зарываться пальцами, белые подвески в волосах, которые звенят на ветру прямо над ухом, когда ты утыкаешься в шею, защищаясь от ветра.
Здесь белое было ледяным. Холодным. Безжалостным. И он замерзал внутри, каждый день, каждую ночь, пока яркий свет не падал на птичьи клетки, расчерчивая полосами квадратов плитки пола, подбираясь к большому рисунку мозаики посередине.
И он ждал.
Послушно складывал колечки, соединял кубики, молчал, глядя вниз, открывал рот, когда кормили, поднимал и опускал руки, когда заставляли это делать. Послушно ложился, садился, вставал, дышал, закрывал глаза, когда гасили шарик света, и вокруг наступала тьма, открывал глаза, когда краешек окна становился золотым.
Мерз, и ждал. Когда придет его личное солнце, и он сможет немного согреться.
* * *
В Зимнем саду было солнечно и тепло. Пылинки плясали в воздухе, сыто чирикали накормленные с утра птички в клетках под куполом. Яркий солнечный свет падал через витражные стекла, и ложился на пол полосами решеток птичих клеток.
Ремзи и Винни, как обычно, сидели в центре, на большой толстой циновке, укрытой покрывалом. Рядом валялись кубики, детские игрушки, доски для рисования и мелки, юная помощница целителя душ, которую дядя выписал из Столицы, что-то терпеливо и медленно объясняла Винни.
Зи как обычно смотрел в пол, я вообще не видела, чтобы он хоть раз поднял глаза. Мне хотелось поймать его взгляд и не хотелось одновременно. Пока я не видела пустотыэто можно было исправить.
Винни курлыкала. Длинная нитка с нанизанными нефритовыми бусинами взлетала вверх, делала круг и возвращалась на колени девчонки. Юная целительница поощрительно улыбалась. Ремзи лениво двигал пальцами кубики, и замер, как будто прислушиваясь, когда мы вошли.
Необязательный утренний разговор ни о чемпациенты в порядке, со вчерашнего дня ничего не изменилось, да, динамики нет, но есть шансы. Да, проекции в норме. Да, показатели под контролем. Да, учимся, да пьем эликсиры четко по расписанию. Не беспокойтесь, леди Блау.
Зачем мы ходим сюда? Фей расправила юбки, и села в плетеное кресло, рядом с маленьким столиком, на котором стояли плошки со свежей сдобой, чистые пиалы и дымился чайничек. Я не против завтраков в саду, но декада, две, три я хочу знать, когда тебе это надоест, она изящным жестом подвернула рукав ханьфу, изогнув запястье, подняла чайник и начала цедить в пиалы так, как будто у нас чайная церемония.
Каждый раз, когда чай наливала яон горчил, когда это делала Фей-Фейприобретал какой-то особый сладковато-терпкий привкус.
Думала, ты переживаешь за бедного Зи, привычно вернула я шпильку.
Переживаю, Фей серьезно кивнула и сосредоточенно посмотрела в центр зала, где на циновке копошилась Винни, пытаясь в очередной раз что-то отобрать у Зи. Все, что естьпринадлежит Винни. Она потеряла рассудок, но не хватку. Ноизменений нет. Если будут, нам скажут сразу. Она тяжело вздохнула. Ты наказываешь себя? Но я не понимаю, в чем ты виновата и
Хватит. Чай был хорош. Я сделала несколько глотков и разломила пополам ароматную ещё теплую рисовую лепешку, чтобы макнуть краешек в тягучий золотистый мед.
Ты не виновата
Фей.
Завтракали мы молча. Сверху щебетали птички, курлыкала Винни, ворковала юная целительница, увещевая Зи отдать колечки, солнечные лучи наполняли пространство светом.
Умиротворение.
Именно это я чувствовала в Зимнем саду рядом с Винни и Зи. Покой. Возможность сделать передышку и расслабиться. Так просто. Если я улыбнусьВинни улыбнется в ответ, нахмурюсьзаплачет. Чистые эмоции, четкие.
Эмпатия после событий в пещере начала просыпаться всплесками внутреннего жара. Болела голова, эмоции окружающих были хаотичны и ментальные артефакты блокировали мысли, но не чувства. После двух декад дома я начала уставать.
Аллари не винили меня в том, что случилось с отрядом из-за шлемника, но замолкали каждый раз, когда я проходила мимо. И как-то незаметно я перестала бывать на кухне у Маги.
Мастер Сейр вел занятия жестче, чем Ликас. Требовательнее. И общую утреннюю разминку на площадке, и индивидуальные медитации, где раз за разом швырял меня в круг аллари. И это было проще, потому что у меня не получалось ничего. Прогресс застопорился, или случай с Аю просто сломал что-то внутри, что-то важное, или у меня не получалось без Ликаса. Не знаю, но две последние декады прошли в одном и том же режиме. Сейр требуетя не справляюсь. Раз за разом. Раз за разом.
И только здесь, утром, после тренировкикороткие тридцать мгновений, я пребывала в абсолютной безмятежности, если Фей-Фей не начинала задавать вопросы.
Я чувствую покой, салфетка была сложена на коленяхуголок у уголку, на аларийский манертак девчонки складывают чистое стопками на кухне у Маги. Здесь нет чувства вины.
Фей недоверчиво взмахнула ресницами, снова не поверив. Очередное утроочередной разговор.
Как я могу сказать ей, когда утренние посиделки стали необходимыми? Не знаю, в какой момент, но Зимний сад стал якорем, который удерживал меня до вечера, и потом до следующего утра, пока я не приду снова, чтобы обрести покой.
Мне хотелось откинуться назад в плетеном кресле, поджать ноги, и закрыть глаза, подставив лицо солнцу. Чтобы Зи и Винни просто копошились рядом. Тихо. Безмятежно.
Как будто внутренний огонь стихал, подчиняясь, смирялся, и уже не стремился выжечь все меридианыконтроль так и не вернулся ко мне полностью, хотя с тренировок Луция я выходила полностью мокрой, выкладываясь на полную.
В Керн после обеда? уточнила Фей.
Я кивнула, не открывая глаз. Геб просил, и я одобрила. Не знаю, почему мальчишке взбрела такая мысль в головусделать татуировку, но поддержать его мы собрались вдвоем.
М-м-м я всё же думаю, он торопится
Он боится. Того, что могло произойти. Если татуировка позволит убрать страх, почему нет?
Может быть, потому что вы наказаны? Потому что сир Блау никогда не одобрил бы поездку в Керн по такой причине? язвительно добавила Фей.
Наказание дяди за самоуправство было изощренным и нудным. До конца учебного года япомощник Гебиона Лидса, чтобы наконец научилась понимать ценность артефактов. Он так и не простил мне открытия Хранилища для вассалов. Даже горцев, которых он не переносил на дух, и которые целую декаду торчали на нашей территории перенес легко. Но не его Хранилище. И не его артефакты.
Тем более, нужно съездить, пока дяди нет, пробормотала я тоскливо. Артефакторика давалась мне сложно, и было совершенно бессмысленной тратой времени, но дядя стоял на своем. Нести ответственность за свои поступкиименно этого по его мнению мне не хватало.
Теперь этой ответственности у меня на двадцать четыре стандартные заготовки колец.
Ох, Вайю, Фей сдвинула приборы на столе, неосознанно выровняв их в две линии, как делают опытные алхимики, поправила и поменяла местами пиалы и тарелки, как будто это чаши с ингредиентами. Если бы не твоё наказание, мы бы увидели клан Хэсау тебе положено сопровождение
Я фыркнула.
Дядя отбыл к Хэсау утром. На церемонию обретения кланом нового Главы. Мне даже не дали посмотреть приглашение от родичейя была наказана и сидела дома. Уверена, если бы не это, дядя выдумал бы какое-то наказание тотчас же. Никто не собирался пускать меня к Хэсау, пока не исполнится шестнадцать зим.
Наказанием это не былоэто было защитой.
У-и-и-и-и визг Винни был таким громким, что потревоженные птицы застрекотали разом, юная целительница бесполезно заохала, поднос у слуги накренился от неожиданности, и он чуть не уронил все на пол.
Опять, Фей подняла глаза вверх с мученическим видом.
Я спрыгнула с кресла, в ответ на беспомощный взгляд целительницыэтот ритуал у нас уже был отработан до мелочей.
Винни всегда хотела то, что было у Зи. А Ремзи любил кубики. Не знаю, почему такая любовь именно к кубикам, но если он что-то хотелбрал молча, и не отдавал никому, пока не приходила яэто мы вычислили опытным путем, после нескольких бесплодных попыток заткнуть Винниарию. Так часто, как в первую декаду, я не кастовала купол тишины никогда.
Уииии Уииииии, рыдала Винни, протягивая руки к вожделенной игрушке. Щелчок пальцами, кольца вспыхивают, и наступает блаженная тишинатеперь она разевает рот беззвучно.
Зи , я присела рядом на покрывало, подогнув юбки. Зи, позвала я ещё раз, но он так и не поднял глаз, сжимая несчастный кубик так, что побелели костяшки пальцев. Отдашь? Мне? я протягивала вперед открытую ладонь. Я дам тебе другой, а этот отдадим Винни?
Пальцы пришлось аккуратно разжать по-одному, разгладить напряженную ладонь, чтобы вложить другой кубик, этот перебросив целительнице, чтобы она отдала орущей идиотке.
Молодец! Ты, я запнуласьперед Зи в ряд лежали три кубика, и мне на мгновение показалось, что он выложил слово «солнце» осознанно. Ремзи деловито вынул кубик посередине и пристроил тот, что я дала.
Показалось.
Я тоскливо вздохнула. Дядя даже вызывал Пинки с границы, чтобы он вынес вердикт. Пинки сказал, что Виннипуста, как сухоцвет, но в Ремзи тлеет искра. Едва-едва. Еле уловимый запах раскаленного на солнце песка и специй.
Но похоже Пинки ошибся. Спустя две декады никаких подвижек у Зи не было.
Я понимала, зачем дядя оставил Зиккерта. Не столько из-за рекомендаций Целителя душчто Винни нужна компания, тогда шанс на выздоровление выше, но и потому что потенциальновассал седьмого круга, хорошее приобретение для любого Клана. Дядя логичен, расчетлив и предусмотрителен. Любит и умеет считать ресурсы, и людские в том числе.
Поэтому они остались в поместьепод присмотром. Никуда не выходилипроводя время в Зимнем саду, игровых комнатах и у себя.
Леди, слуга склонился с поклоном. Мастер-наставник Луций просил вас пройти в кабинет, после завтрака.
Хорошо, я поднялась, расправила юбки, и, повинуясь импульсу, потрепала Зи по голове на прощание.
* * *
Он зажмурился. Прикосновение ладони до сих пор горело на волосах, обжигая теплом. Она ушла, но запаха солнца и жара хватит до темноты. А там снова нужно будет считать плитки мозаики на полуи она придёт снова.
Он покрутил кубик в рукахон не знал почему, но эти кубики всегда работали. Нужно только улучить момент и отобрать у «той пустой, что всегда рядом». Когда «пустая» издавала много звуков, это было хорошо.
Тогда его солнце подходило близко. Она садилась рядом, обжигая теплом, говорила что-то, брала за руку. Его солнцу нравились кубики, значит, он будет учиться.
Выжидать момент, чтобы забрать игрушку, удерживать в голове мысли, и когда-нибудь она останется. Придет и не уйдет больше. Останется с ним, и будет гореть только для него. Эта мысль грела, и он знал, что сделает завтра, когда лучи упадут на цветные плитки пола в центре.
Он снова отберет кубик.
И будет крепко держать в руке до тех пор, пока не придет его солнце.
* * *
Глава 2. Леди хочет помнить
Луций был похож на выжатый лимонморщины на лице обозначились глубже, и сразу стало понятно, что старикану на самом деле гораздо больше зим, чем кажется.
Усы тоскливо обвисли, седые брови раздраженно топорщились в разные стороны, но слушал Управляющего он спокойно и внимательно. Горка свитков на столе навевала тоску даже на меня.
Пока дяди нет, кому заниматься текущими делами, как не правой руке сира Блау? Господину казначею-трибуну, и по совместительству Наставнику.
Я устроилась в кресле, поджала ноги, и с любопытством следила, как Управляющий пытается вывести Мастера из себя, получая от этого откровенное удовольствиес дядей этот номер не проходил никогда.
Сбоку на столе лежали разложенные карты предгорий с нашей стороны, где тушью была отмечена новая дорога, которая будет проложена к Арке, и место установки портальных ворот. В ворохе бумаг виднелись краешки контрактов с печатями столичных Гильдийдетали, механизмы, артефакты для горнодобычи. Значит, строительство портала идет своим чередом и столица активно участвует во всех начинаниях.
Достаточно, закончим на сегодня.
Слушаюсь, Управляющий послушно склонился, собрал свитки и удалился гордой походкой победителя.
Как только хлопнула дверь, Луций выдохнул сквозь зубы и опустил голову на сложенные в замок руки.
Всю кровь выпил, скорпикс, прошептал он чуть слышно.
Я проглотила смешок. После событий той ночи, легкость общения ушла. И я уже не могла позволить себе поддеть Наставника, как обычно. Нет, мы поговорили, выяснили причины и следствия, но легкость ушла.
Как будто в отношениях появилась трещина. Как будто это чашка из тонкого, почти прозрачного, голубого фарфора, который оказался очень хрупким.
Пиалой ещё можно пользоваться, трещина едва заметна, но мы оба знали, что она есть. Эта трещина. И я не знала, как вернуть всё обратно. Вернуть легкость, которая была. Не сговариваясь, мы опускали темы, которые могли сделать трещину ширеизбегая упоминаний о той ночи, и тех вопросах наставника, которые я оставила без ответов.
Как будто приходилось общаться надсадно, через силу. Как будто крепкая нить, которая связывала ученицу и Мастера порвалась, и мы связали концы. И теперь этот узел постоянно мешал.
Мы здоровались официально и степенно, соблюдали все правила этикета, держась за них, как за последнюю попытку сохранить то, что было. Танцевали друг напротив друга, боясь задеть и обидеть неосторожным словом, выбирали только обязательные общие темы для разговоров. И это начинало утомлять.
Строительство арки в самом разгаре, я пошевелила планы в документах и свитках на столе, чтобы просто разбить тишину.
Луций молча пододвинул три стопки новых «сосок»одну мне, и по одной для Геба и Фей-Фей. Чтобы там ни было, обязанности Наставника он выполнял старательно.
Школу закрыли, и три последних декады мы учились дома. Получая планы от Учителей. Нарочный привозил задания, и увозил готовые работы. Но догонять придется всё равновыпускной курс.
Яо?
Луций покачал головой, и поднял вверх сразу три свиткавсе были перечеркнуты красной тушью поперекдядя отклонил все кандидатуры.
Нового Наставника для наследника Ву так и не нашли. Прошлый категорически отказался работать после обысков в лавке и поместье, а когда Старшего Ву обвинили в измене разорвал ученический контракт. Малыш Яо оказался предоставлен самому себе. Его программу подготовки проверял Луций и дядя, заданияя, Фей и Геб, мы разделили дисциплины, но с учетом того, что осенью он идет в первый класспроблема личного Учителя стояла очень остро. Дядя проявил несвойственную ему непреклонностьон хотел в качестве домашнего Наставника алхимика в ранге Мастера. Действующего алхимика, который отказался бы от основного занятия и посвятил время обалдую десяти зимда, дядя не разменивался на мелочи и хотел очень многого.