А Марк думал, понравится ли альфе какой-нибудь гаджет.
Классный руководитель сказал, что намерен позвонить родителям, а Марк размышлял о красивом украшенииведь он трансформер и может сотворить что угодно, и деньги ему совсем не нужны.
Оставалось всего пара дней до заветной даты, а Марк так и не придумал достойный подарок, отчего уныние и лишнее подтверждение собственной никчемности снова наращивали стены отчаянья
* * *
Сидя на небольшом диванчике, они проводили вместе время, дожидаясь отца к ужину.
Марк? голос папы вывел его из задумчивости. Что-то случилось?
Омега перевел взгляд, бездумно моргнул пару раз и покачав головой, снова уставился в моргавший бессмысленными кадрами телевизор.
Ма-а-арк? протянул папа, демонстрируя, что реакцией он недоволен и схватив сына за руку, потянул ближе к себе. Рассказывай?
Ну, пап, попытался вырваться Марк, но старший омега крепко прижимал упертого подростка, существование которого в последние время стало и вовсе незаметным.
Начинай.
Притихнув, омега подумал, что в его вопросе нет никакой тайны:
Я не знаю, что подарить Родиону. У него день рожденья послезавтра.
Вот в чем дело, папа облегченно выдохнул и чуть ослабив хватку, откинулся назад. А я уже заподозрил, что он тебя чем-то обидел.
Марку не хватило смелости поднять взгляд, выдавая насколько папа оказался прав в своих подозрениях, и он продолжил смотреть в глупую коробку, оказавшуюся так кстати.
Сомневаюсь, что твоему Родиону что-то нужно, задумчиво произнес Александр Иванович. А что ему нравится?
Не знаю.
Разве вы не общаетесь в школе или у него дома?! удивился родитель, зная что каждый день его сын отправляется дом Сокольниковых. Поначалу он сильно переживал и принюхивался каждый вечер, возвращаясь с работы, но вдыхая чистый омежий запах раз за разом, успокоился и даже проникся симпатией к странному молодому альфе, всколыхнувшему их привычную жизнь.
Нет. Его уже давно не видно. Он в столице.
Хм-м, задача усложняется. А спросить у друзей в школе?
На секунду Марк представил, как подойдет к Принцу и спросит: «Арсений, а что любит Родион? Тут такое дело, я подарок не могу выбрать. Не поможешь?» И вздрогнул, боясь даже представить себе последствия такой невиданной наглости.
Не получится, буркнул он и опустил подбородок.
Тогда, может, сводишь его куда-нибудь?
Куда?
В кино например, а потом в кафе?
Идея была замечательная! Он сможет провести время с Родионом и у него будет оправдание!
Спасибо, пап! кинулся Марк на шею любимому родителю.
Всегда пожалуйста, улыбнулся Александр Иванович и крепче сжал в объятьях сына.
* * *
Довольный омега потирал руки в предвкушении. Фильм он уже выбрал«Интерстеллар», помимо хороших отзывов, мог предложить внушительную продолжительность в два с половиной часа! Чем дольше рядом с Родионом, тем лучше.
Марк все продумал.
День рожденья альфы выпадал очень кстати на субботу(«уже завтра»мысленно предвкушал омега), а значит, можно позвать его в кино в воскресеньеомега даже сеансы выучил и забронировал на каждый по два билета. Очень хотелось взять последние места, но на это он так и не решился, остановив свой выбор на предпоследнем ряду ровно посередине. А потом он рассчитывал посидеть в кафе мегацентра, где находился кинотеатр.
Когда все жизненно-важные вопросы были решены, Марк принялся ждать звонка.
Должно быть, Родион снова прикажет ему пройти через все эти салоны, чтобы за него не было стыдно но и в этот день от альфы не было никаких вестей. После школы и репетиторов Марка отвезли домой, и он так и не осмелился спросить молчаливого водителя Павла, что с его хозяином. В конце концов, он может позвонить и завтра с утра, и личному самолету требовалось всего каких-то пара часов, чтобы доставить пассажиров в столицу.
* * *
Поднявшись на рассвете, омега привел себя в относительный порядок, используя все средства собственного арсенала, заварил чай и тихонько вернулся в комнату, чтобы не тревожить родителей ранним подъемом.
Подойдя к зеркалу, Марк придирчиво окинул себя взглядом.
Прическа стала короче, прикрывая кончики ушей, в то время как челку пришлось слегка отпустить и укладывать, как научил папа. И Марку самому нравилось, что его волосы больше не свисают унылой паклей, а переливаются при свете люстры мягким золотистым светом. Ногти на руках и ногах в порядке, и может, стилисты уже не будут так презрительно оглядывать крошечные заусенцы. Они вообще появлялись откуда ни возьмись, не специально же Марк их отращивает!
С лица взгляд перекочевал ниже. Увы, унылое тщедушное тело портило всю картину, в очередной раз ткнув владельцу очевидный факт. Взять с него было нечего, а если помножить это досадное обстоятельство на более чем скромные умственные способности, оставалось только обнять себя и плакать.
«Не сегодня», приказал себе Марк, отгоняя уныние подальше. Он не мог себе позволить расстроенной физиономии и испортить Родиону праздник. Он улыбнулся своему отражению, то согласно улыбнулось в ответ, стало легче.
Оставалось только ждать, и омега, опустившись на заправленную кровать, воткнул наушники в уши и стал не спеша потягивать уже остывший чай, украдкой поглядывая на затихший мобильник.
Никто так и не позвонил.
И не пришел за ним.
Часть 13 Кузнечик
Хорошо, что следующий день был воскресным, а значит, никто не увидит его красных зареванных глаз. Сославшись на неважное самочувствие, Марк наотрез отказался идти в кино с родителями, которые выбрали прекрасный, по их словам, фильм«Интерстеллар».
Притворившись, что заснул, омега поглубже уткнулся носом в собственное плечо, мешая папе заглянуть сыну в лицо перед уходом, и Александру Ивановичу пришлось довольствоваться растрепанной макушкой, куда он с удовольствием чмокнул сына.
До вечера Марк провалялся в своей постели. Иногда ему удавалось поспать, но сон не хотел утягивать его надолго, и он раз за разом приходил в себя, вспоминая, какой же он жалкий и убогий. Такой, о котором легко забыть, и уж точно не тот, с кем можно праздновать самый важный день в году.
Да, конечно Родион не испытывает к нему никаких чувств, но Приглашение хотя бы из вежливости было бы величайшей радостью для маленького трансформера, если уж в его услугах никто не нуждался. А может, он подыскал себе более привлекательного защитника?
Биппискнул вдруг мобильник, вспыхнув голубым светом.
Дыхание замерло в горле.
«Родион?»
Омега подскочил, словно альфа только что вошел в его комнату собственной персоной. Челка упала на лоб, руки мелко затряслись. Марк замер, ошарашенный.
«Зачем он звонит? Для чего? Он все уже дал понять».
Мобильник продолжал попискивать.
Марк, ты поднимешь наконец трубку или это сделать мне? раздался из коридора голос папы, проходившего мимо приоткрытой двери.
Омега схватил телефон, едва справляясь с водоворотом чувств, вмиг захлестнувших голову.
«Черт с тобой, альфа.»
Алло.
Привет.
Марк попытался сглотнуть, но в горле неожиданно пересохло.
Привет.
Ты давно не звонил.
Зачем? резче, чем собирался, ответил Марк.
«Он что, издевается?»
Например, чтобы поздравить меня с днем рожденья.
Я не знал, выпалил Марк слишком поспешно, выдавая себя с головой.
Понятно А что с твоими оценками?
«Нажаловались, значит.»
Все нормально.
А вот твои учителя говорят, что нет.
Ответить на это было нечего. Родион продолжил:
Если ты не подтянешь предметы, то в университете тебе нечего будет делать. Соответственно, ты не сможешь находиться при мне и выполнять свои непосредственные обязанности
На глаза омеге навернулись слезы, он закусил губу, чтобы не разрыдаться.
тогда зачем мы тратим столько времени? Если тебя устраивает твоя жизнь, то скажи прямо и закончим на этом.
Меня не устраивает моя жизнь! сорвался Марк на крик словно вскипевший чайник. И я трачу много времени, стараясь отвечать твоим ожиданиям! Накопленная забродившая энергия выплескивалась хаосом злости, обиды, неоправдавшихся желаний. А находиться я при тебе и так не могу! Тебя нет в школе! Нет дома! И ты не позвал меня на этот чертов праздник хотя бы просто так
От слез, бесконтрольно стекавших по щекам, началась икота. Нечем было дышать. Пальцы свело на зажатой в хватку пластмассе.
Я сейчас заеду.
И гудки.
Упав на кровать, лицом в подушку, Марк взвыл. Рассержено, горько, с надрывом.
Еще две минуты он позволял себе задыхаться.
Дверь осторожно скрипнула.
Марк, совсем тихо.
Папа! Александр Иванович понял и, шагнув обратно, прикрыл дверь.
Тяжело втянув столько воздуха, сколько позволили легкие, Марк поднялся. Его пошатывало, а окружающее пространство никак не желало останавливаться. Еле ковыляя, держась за стены, он пошел в ванную приводить себя в порядок.
* * *
Наспех одевшись и причесавшись, Марк спешно поправил покрывало на кровати и сел, выставив руки вперед и вбирая коленные чашечки в ладони. Его немного трясло, а в распухших покрасневших глазах горел нездоровый огонь.
Что он наговорил Родиону?
Теперь он
Теперь его
Дрожь не желала униматься. Минуты тянулись неимоверно долго, пока не раздался дверной звонок.
Омега подскочил, отчего-то схватив себя за руку, впиваясь коротко остриженными ногтями куда-то выше запястья. Желание бежать от альфы и не убегать, разрывало на части, припечатав к месту намертво.
В заложенных, словно водой, ушах слышался глухой разговор.
Дверь открыл папа. О чем они разговаривали, было не слышно. И очень страшно. Наверное, сейчас Родион извиняется перед родителями и забирает свое предложение о свободе обратно, говорит что сильно ошибся и уходит
«Уходит?»
Разговор затих.
Хлопнула входная дверь.
Вот и все.
Горло сдавило. Ногти впивались все глубже в кожу, но боли Марк не чувствовал.
Потяжелел воздух, дрогнул под ногами пол. Окружающие предметы поплыли: рисунок на настенном ковре размылся, теряя симметричность; вот вязкая капля тяжело плюхнулась на пол; стул неуклюже сложился под собственной тяжестью, будто придавленный невидимой плитой; всколыхнувшись, кровать пошла буграми волн; протяжно скрипнули длинные щепы шкафа, ребрясь гармошкой.
Марк медленно застывал на месте. Твердое прозрачное стекло обтекало тело, превращаясь в недвижимую хрустальную массу, консервируя омегу словно букашку в огненном янтаре.
И Марк не мог это остановить. Не хотел. Зачем?
Никому вокруг не нужна его никчемная жизнь. Так зачем она ему самому? Вечно мечтать о счастье? О радости? О Родионе?
«Не хочу.»
Стекло мягко скрипнуло, затягивая маленькое тело мертвой хваткой в центр, пряча от всех тревог мира.
Часть 14 Клубника
Дверь приоткрылась.
На пороге стоял Родион. Его губы дрогнули, произнося что-то.
Альфа нахмурился, глядя на странную позу Марка, глядящего на него невидящими, безумными глазами. Хотел сделать шаг. И наткнулся на сплошную стену кристально прозрачного стекла.
Неверяще оглядевшись, он увидел деформированную комнату, словно картина Дали, вырвавшись из рамы, захлестнула пространство вокруг.
Родион ощупал стекло и наконец понял, в чем дело!
Марк увидел изменившееся непонятной гримасой лицо. Кажется, Родион что-то кричал.
Альфа оскалил зубы. Удары посыпались на стеклянную стену. Только она была неприступна.
Так же, как и страх омеги потерять единственное солнце в темной обескровленной вселенной собственного проклятия. Как же оно жгло изнутри, образуя бездонную черную дыру, что не знает пощады и слабости.
«Почему так кричит Родион?»
Родион? Разве он не ушел?
«Что он кричит?»
Марк так отчаянно желал знать, что за слова срываются с любимых губ снова и снова Его сознание потянулось к альфе и прозрачное стекло стало его частью, его продолжением, его мыслью, его телом, его ушами, его
Марк!
«Он зовет меня?»
Марк! Слышишь? Прекрати это немедленно!!!
Почему он так зол? Отчего его лицо так серьезно? Ему плохо? Желваки на любимом лице дрогнули, беспомощность и непонимание исказили прекрасные черты.
Мое прекрасное наваждение
Марк, прошу тебя прекрати это вернись
Марк очнулся.
Альфа никуда не ушел. Он все еще здесь. У его комнаты. Зовет его.
За его плечом родители. Папа рыдает, а отец раз за разом впечатывает окровавленный кулак в неуязвимую стену стекла.
Омега сглотнул, стряхнул оцепенение.
Хрустальная масса лопнула мириадами крошечных трещин в один единственный миг. Хрустнула. Разлетелась вдребезги, но ни один осколок не навредил близким людям или ему самому, потому что уже в следующий миг кристаллы снова превратились в воздух.
Марк вдохнул.
Запах клубники ударил в нос, когда Родион впечатал в себя омегу.
Часть 15 Альфа
Захлебываясь головокружительным запахом, Марк вцепился тонкими пальцами в мягкий свитер.
Марк, раздался над ухом голос папы, все хорошо, милый. Отпусти Родиона.
Но омеге этого совсем не хотелось. Он не сомневался ни секунды, что как только разожмет руки, альфа уйдет. И уже навсегда. То, что он устроил, чуть не убило его самого, а значит, он не может себя контролировать.
О какой защите могла идти речь, если он не в состоянии справиться с собственными эмоциями? А если он однажды причинит боль окружающим? Ранит Родиона?
Пальцы сжались крепче, костяшки побелели. Уткнувшись носом в грудь альфы, он не отвечал, молясь, чтобы время остановилось и он вечно мог вдыхать сладкий запах с изводящей душу кислинкой.
Волос коснулась теплая рука, погладила по затылку. Плечи немного расслабились.
Хочешь подышать свежим воздухом? Родион говорил спокойно, будто и вовсе не злился.
Помедлив немного, омега кивнул, все также пряча лицо.
Вы не возражаете? Вопрос был обращен к родителям. Мы ненадолго.
Марк не был уверен, но кажется молчание продлилось довольно долго, а смелости взглянуть в родные лица не было. Что он мог увидеть там? Разочарование? Сожаление о том, что собственный сын свихнувшийся псих?
Послышался шорох тапочек о паркет.
Они ушли, еще через минуту сказал Родион. Его рука зарылась в волосы и пальцы легонько поглаживали голову. Соберешься?
Омега кивнул и, оторвавшись от свитера, чуть отстранился, не глядя на альфу.
Подождать снаружи?
Еще один кивок.
Родион тут же повернулся и пошел на выход, прикрыв за собой дверь.
Он был одет и не собирался переодеваться, ему просто хотелось немного побыть одному. Совсем немного.
Что же он натворил?
Сначала сорвался на альфу и наговорил того, что не следовало. А потом и вовсе потерял голову.
Марк оглянулся. Комната выглядела прежней: застеленная синим покрывалом кровать, застывшими буграми, старенький с выщерблинами шкаф, слегка покосившийся ковер, кажется все еще с орнаментом привычного рисунка, но тихий шепоток делился с омегой страшной тайной«Смотри, я тот же самый, но ведь мы с тобой знаем, что случилось»
Дрожь цапнула низ позвоночника и, вгрызаясь мелкими противными зубками паразита, стала ловко взбираться выше и выше, пробирая живот, грудь, забираясь в самое сердце. Омега кинулся вон.
Хлопнув дверью, он бросился в коридор. Там было пусто, и некому было остановить парнишку, опрометью несшегося вон. Стукнувшись и тормозя о мягкую обивку входной двери, Марк судорожно схватил ботинок и принялся неуклюже впихивать ногу, не позаботившись о том, чтобы лучше развязать шнурки.
Марк?
Из кухни появился Родион, а за ним папа. Александр Иванович никогда не видел сына таким испуганным и уже хотел сделать шаг навстречу, когда альфа, заметив его движение, остановил словами.
Я сам.
Старший омега застыл, провожая альфу взволнованным взглядом, пока тот не подошел к сыну и не перехватил его запястья, отрывая от запутавшихся шнурков.
Марк.
Омега поднял затравленный взгляд и какое-то время таращился на Родиона.
Не торопись. Давай, я тебе помогу. Хорошо? медленно произнес он.
Марк выдохнул и распрямился, опуская напряженные руки и не мешая. Родион опустился перед омегой и завязал ботинки, затем снял курточку с крючка и помог ему одеться, натянув шапку на сбитые колтуном волосы.
Идем?
Не дожидаясь ответа, Родион кивнул родителю и вышел крепко сжимая тоненькое запястье в собственной руке.
Александр Иванович проводил сына взглядом и побрел в спальню к мужу.