Родион! Филипп вырос между омегой и альфой, пока разозленный Сокольников не успел дотянуться.
Придушу, тварь!
Родион с минуту сверлил хитрого омегу за спиной друга, решая, стоит ли сломанный нос Филиппа чьей-то поломанной шеи. По решительному виду друга, он виделтот не уступит. Именно за это он стал впервые уважать альфу. Лебезить и подстраиваться Филипп не собирался, и ему было плевать на все вокруг. На все.
Чем пахнет от Марка? тише спросил Родион у друга, не оборачиваясь.
Наивным девственником, легко отозвался тот, глянув через плечо на раскрасневшуюся мордаху Марка. Плечи Родиона чуть осели. Все так же не оборачиваясь, он задал следующий вопрос:
Не понимаю, как он сделал так, чтобы от меня пахло будто мы трахались?
Лучше сдохну, чем скажу тебе! брызгал ядом омега за спиной.
Сейчас проверим.
Не нужно. Я тебе скажу, спокойно ответил Филипп. Он сделал это точно таким же образом, как и волос, очутившийся на твоей одежде, как и платок, который увидел Марк.
Филипп обернулся, желая увидеть лицо Лекса, укрывшегося за его спиной. Настороженность и недоверие«он не мог знать», так думал омега.
Точно так же, как и ногти, потемневшие в столовой в первый день. Помнишь, когда мы увидели его впервые?
Марк перестал дышать, и похоже, не он один.
Трансформер? не до конца верил Родион.
Самый что ни на есть, довольно хмыкнул Филипп. Похоже, это случилось помимо его воли, но ногти налились красным. Я сначала думал, что мне показалось, но стал внимательно за ним приглядывать. Довольно долго ничего не происходило. Но знаешь, в последнее время, когда мы оказывались рядом с Ильей и его новым другом, у тебя словно менялся запах. Будто аромат вертихвоста сам приставал к тебе. Волос и платков я не видел, зато видел твой болван.
Родион недовольно рыкнулпривилегия оскорблять Марка принадлежала только ему.
Илья, поправился Филипп, вспомнив про границы. Чужой омега в делах, словах и мысляхтабу. И ему хватило, чтобы сложить картинку воедино и обвинить тебя во всех смертных грехах.
Ах ты сука поганая! Родион все же бросился вперед, пытаясь дотянуться до Лекса, взвизгнувшего и отпрянувшего назад.
Родион!
Не надо! вскрикнул Марк.
Родион обернулся к сжавшемуся позади омеге:
Ты его защищать еще будешь?!
Не надо, тихонечко повторил он. Не надо, пожалуйста. Мотнув головой в сторону, он сжимал и разжимал кулаки, борясь с желанием размозжить один конкретный череп.
Ох бл&дь, ангел выискался! вдруг раздался охрипший, но твердый голос из-за кресла. Лекс сейчас напоминал черта: ноги на ширине плеч, волосы растрепаны, глаза горят, рот искривился. Он чуть подался вперед. Твоя защита мне не нужна! Братец хренов.
Заткнись, зашипел Родион.
Пусть говорит! потребовал Марк.
Филипп встал в стойку, снова готовый не пустить его к Лексу.
Что за долбаный цирк! разозлился Сокольников на обоих и прошелся по комнате.
Конечно, цирк! И вон первый клоун! Хотел дружить с таким как я, мышь серая! Если б я тогда не подсел к тебе случайно, то и не слушал бы эту хрень о том, что тебе наплевать на Сокольникова
Я не говорил такого!
А что ты говорил?! Что не против, чтобы я за ним приударил, так? Марк отвел взгляд, боясь увидеть еще больше презрения в глазах альфы. А когда он приперся в твою комнату, что, так сложно было сказать, что хочешь своего братца, но почему-то не даешь? Тоже мне, друг выискался.
Это была чистая правда. Пусть извращенная и неприятная в чужих устах, но все-таки Марк понимал, что имеет в виду Лекс.
Думаешь, я не видел, как ты на него смотришь? А эти парные кольца? Ха! Как романтично! Хоть сопли вытирай сквозь зубы шипел красавчик. А ты? рыкнул он на Родиона. Считаешь всех идиотами?
Лекс глубоко дышал, словно марафонец, старавшийся унять дыханье.
Ты же не смотришь ни на кого, кроме своего поганого братца. Что в нем такого?! Ты же даже запаха его не чувствуешь? Чего в этом убожестве хорошего?!!
Филипп, заткни его или я за себя не отвечаю, Родиона перекосило.
Не надо угроз, бесстрашно отозвался Лекс. Я почти все сказал. Вы двое ходили и играли в эти раздражающие гляделки сколько, по-вашему, это могло продолжаться? Вы родственники, и между вами все равно ничего не может быть! И тогда я подумалпочему нет? Обвести вокруг пальца такого, как ты, Лекс презрительно вперился в Марка, не составило труда, да я кучу этих волос оставил, пока ты наконец заметил! При желании Сокольников мог трахаться направо и налево, и ты все равно вряд ли бы догадался. Тупица, он не сдержался от оскорблений, тут же взвизгнув и отпрыгнув назад, когда Родион все же не выдержал и кинулся к ублюдку.
Родион, пожалуйста, нет! Марк спрыгнул с кровати и бросился между сцепившимися альфами. И это подействовало. Увидев, что пара может пострадать, Родион с силой отбросил друга и затолкнул омегу за спину. В пылу схватки могло случиться всякое.
А платок, глухим голосом продолжил Лекс, знаешь, это был один из лучших моих экспромтов. Жалкий клочок, торчащий из кармана! Трансформировать целый предмет слишком сложно, даже для меня. Но что ты можешь знать о таких, как я! Настоящий лежал в моей сумке, куда я его забросил сразу после того, как ты свалил на экзамен, его взгляд тлел тихой злобой, а сам омега теперь улыбался. Как же я наслаждался твоим отчаянием в тот момент, когда ты заметил тряпку в кармане. Ты словно собака на сене, ни себе, ни людям. Я решил, что раз между вами все безнадежно, почему бы не прибрать добро себе.
«Прибрать Родиона? Он серьезно?»
Что вытаращился? Только не плачь над поруганной дружбой, о'кей? Друзья не врут друг другу, и ты первый начал.
И снова болезненная правда.
Прости, выдавил Марк.
Ты не должен начал было Родион.
Нет, должен!
Засунь. Свои. Извинения. Себе. В жопу, почерневшее от злости лицо не было человеческим. Родион дёрнулся к Лексу.
Хватит! топнул ногой Филипп. Я заберу его.
Сначала он ответит
Сначала, Филипп низко рычал, вы разберетесь с теми дровами, что наломали. А этот, дёрнул он подбородком в сторону омеги, никуда не денется.
Головой отвечаешь.
Не сомневайся.
Через секунду, справившись с собой, Родион шагнул в сторону, открывая проход в двери.
Пошли, Филипп тотчас схватил Алексея за запястье.
Никуда я с тобой не пойду!
Забыл тебя спросить, Филипп рванул омегу на себя и поволок за собой в коридор, не забыв закрыть дверь.
Марк с Родионом остались вдвоем.
Часть 36 Наедине
Когда они остались вдвоем, между альфой и омегой повисло неловкое молчание. Марк все так же зажимался на кровати, пока Родион стоял к нему спинойвыпустив Филиппа с Лексом, он повернул ключ в двери.
А тишина давила сильнее.
Сколько же Родион наговорил ему
Адам сам тебя поцеловал?
Омега вздрогнул. Почему Сокольников снова хочет заставить его оправдываться? Именно сейчас? То, что он сделал, было глупо, но то, что он пару минут назад услышал от Сокольникова грязные слова еще звучали в ушах: «сброд, дешевая шлюшка, дырявая жопа».
Нет, твердо ответил он. Я его попросил.
Хотел отомстить? кисло хмыкнул Родион и подошел вплотную к кровати.
Насупившись, Марк отвел взгляд:
Я хотел попробовать, что значит другой альфа.
Произнести это было ужасно, но пусть Родион почувствует, каково слышать гадости из уст любимого.
Понравилось? Родион сел рядом с ним.
Омега не ответил. Тогда Родион сжал его подбородок и развернул к себе:
Я спрашиваю, понравилось?
Линзы давно вытекли вместе со слезами и теперь Марк смотрел хмурым обиженным взглядом серых глаз:
Не знаю. Не распробовал.
Родион грубо подтащил его к себе, зажимая слабые руки и смял рот. Марк сопротивлялся, желая уйти от напористого поцелуя, целью которого было уничтожить любое сопротивление.
Родион вел себя неосторожно, без нежностии Марк начал задыхаться, сил противостоять альфе не находилось, рвение, словно снег, таяло с каждой секундой. Одуряющий запах самца проникал под кожу помимо воли. Омега прекратил трепыхаться и позволил чужому языку войти в его рот. Хватка на талии ослабла, и альфа стал осторожнее, пока совсем не оторвался от распухших губ.
Почему ты просто не спросил, что происходит?
Потому, что ты бы снова обвинил меня в недоверии или чем-нибудь еще, горько ответил Марк.
Он и сам жалел, что не успел ничего сказать, тянул до последнего и вообще нужно было первому поговорить с Лексом.
Ты должен больше мне доверять.
Когда от тебя пахнет омегой, это сложно сделать. К тому же ты тоже поверил словам Лекса. Что он наговорил обо мне?
Говорил, что ты пользуешься популярностью среди альф.
Бред.
Да неужели?
Что ты имеешь в виду? морщинка пролегла на высоком лбу.
Только то, что я и Филипп устали отшивать твоих воздыхателей.
Нахмурившись еще сильнее, омега вглядывался в лицо Родиона, ища скрытую насмешку:
Я не верю.
Вот видишьты мне не доверяешь.
Омега вздрогнул в крепких руках.
Это не может быть правдой, тут же поправился он.
Почему?
Во мне нет ничего интересного.
Ругать себя почем зря не хотелось, и не потому, что Марк имел хоть какие-то сомнения относительно собственной привлекательности, просто добровольно унижать себя перед этим чертовым Родионом Сокольниковым он не мог.
Ты будешь удивлен, но у многих местных придурков другое мнение. Меня достало объяснять всем и каждому, что вход в твою спальню закрыт.
Ты поэтому влетел тогда к нам с Лексом?
Родион поджал челюсть.
Ты думал, я не выдержал и пустил кого-то, ведь так?
Голубые, как льдинки глаза смотрели прямоальфа не отрицалэто было очевидно.
Значит, ты тоже мне не доверяешь, безнадежно закончил Марк.
Марк, ты еще мал и
И поэтому дешевая шлюха.
Прекрати.
Ты сам меня так назвал!
Это было сказано сгоряча как и все остальное.
Марк отвернулся, его взгляд потух. Родион виделего омега не до конца верит его словам.
Послушай, он снова впился пальцами в подбородок омеги, насильно заставляя его посмотреть на себя. Эти мудаки приходили чуть ли не каждый день. Иногда Филиппу приходилось и вовсе приглядывать за тобой, пока я был в отъезде.
Филиппу?
Да. Он начал делать это еще в школе. После того случая с телохранителями я попросил его за тобой приглядывать.
Омега помнил, как тогда принял незнакомых телохранителей за бог весть кого и жутко испугался. А последние полгода в школе и правда прошли спокойно, никто к нему не лез. Кажется, его стали больше игнорировать, но с этим Марк вполне мог жить.
Значит, это из-за тебя, грустно подытожил Марк.
Альфа опустил ладонь на светлые растрепанные волосы, пригладил их:
Я никому не позволю обидеть тебя.
Марк было замолчал, пригревшись лаской, но тут же снова вспомнил те мерзкие слова:
Значит, только тебе можно обижать сброд?
Марк! прикрикнул на него Родион. Черт, Марк!
Родион совсем не собирался повышать голос, но против воли этот маленький подросток залезал под его толстую непроницаемую броню. Омега даже не представлял, насколько легко он мог разрушить ледяное спокойствие, не подводившее Родиона даже в кризисных ситуациях. Но Марку было достаточно слова или обиженного взглядаРодион ненавидел, когда омега так на него смотрел А эти долбаные козлы, желающие заиметь то, что принадлежит ему Отсылая их подальше раз за разом, альфа закипал помимо воли, надолго уходя в спортзал, иногда один, иногда с Филиппом
Марк, я совсем не думаю о тебе так, как сказал но я не желаю видеть рядом с тобой ни одного альфу, ясно? Он снова командовал, а ведь, кажется, собирался просить прощения.
Омега от такого ультиматума помрачнел:
Я тоже не хочу, чтобы рядом с тобой крутились другие омеги, когда Лекс рассказывал о том, как клеился к Сокольникову, Марк был занят своими переживаниями. Почему ты не сказал, что к тебе приходил Лекс?
Потому, что и ты ничего ему не сказал, как я тебя просил, ведь так? Марк накуксился. Родион был прав. Ты хотел друга, и я решил не вмешиваться. Отшил и отшил. Больше он ко мне не являлся.
А другие?
Запустив пятерню в волосы, альфа выдохнул:
Ходят. Предлагают.
Слова альфы отозвались болезненной беспомощностью в серых глазах.
Ты знаешь, у меня никого не было и нет. Ты же чувствуешь мой запах? твердо спросил Родион.
Да, запах был чист. Когда комнату покинул Лекс, запах секса и вовсе растворился, оставляя слабый, еле заметный одор.
Что еще сказал обо мне Алексей?
Давай забудем. Все слова этой шавки гроша ломаного не стоят.
Я хочу знать.
Марк настаивал и Родион все же сдался:
Рассказывал, как ты заигрываешь со всеми.
Говорил, что я со всеми сплю?
Нет. Но не обольщайсятвой так называемый друг хитрей, чем половина моих партнеров по бизнесу. Зная, как он все обставил, я почти с уверенностью могу сказать, как ему это удалось. Он понял, что я не ощущаю запаха, но ведь я всегда мог спросить об этом другого. Не о своем, конечно, до такого было бы сложно додуматься. Но о твоем запахе я все же мог задать вопрос. Стоило ему открыто заявить что-либо подобное, что от тебя пахнет другим и я бы стал разбираться, пальцы альфы впились в тонкую кожу, но Марк молчал, ему хотелось услышать все до конца. Родион редко разговаривал с ним откровенно, объясняя что-то.
Поэтому он мастерски намекал на твою доступность, но не бросался открытыми обвинениями, заставляя меня сомневаться все сильнее. У Филиппа я тоже не хотел спрашивать не самый приятный вопрос, согласись.
Марк согласился, для гордого, уверенного в себе Родиона это было бы слишком болезненно.
Все решил твой поцелуй с этим ничтожеством.
Марк хотел сказать, что Адам вовсе не ничтожество, но Родион смотрел слишком пристальнореакция омеги была важна, и Марк вовремя прикусил язык, то ли от ума, то ли от страха.
Ты заметил, как настойчиво он хотел увести меня оттуда?
Омега кивнулЛекс практически попытался уволочь альфу прочь.
Объяснения и ссоры могли вызвать ненужные вопросы и правда могла всплыть Филипп появился вовремя, с облегчением выдохнул альфа.
Значит, вот так легко нас поссорить, грустно закончил омега.
Ты не прав.
Ты бы все решил на мой счет и ушел. А я, дурак, сам помог Лексу
Марк не закончил. Ему было стыдно за тот поцелуй с Адамом, а что могло случиться позже, он и вовсе не хотел думать. Все же иногда он терял рассудок всегда, когда дело касалось Сокольникова.
Сильные руки неожиданно приподняли его, словно он ничего не весил и встряхнули.
Если тебе хоть однажды пришла в голову мысль, что ты можешь уйти от менязабудь, зло прохрипел Родион.
Ты ты бы сам ушел.
Если бы я ушел, то тебя поволок бы следом, тебе ясно?! всполохи гнева плясали на дне голубых глаз, и даже если бы Марк хотел ответить «нет», он бы все равно сказал «да».
Ясно, тихонечко согласился он, чувствуя сильные ладони на своих ребрах. Сдави альфа чуть сильнее, и Марка расплющит пополам, но он терпел. Он желал, чтобы Родион видел его покорность, он хотел продемонстрировать своему альфе, какой он послушный мальчик. Лучше чем Лекс.
Он был обязан быть лучше хоть в чем-либо.
Пусть Марк говорил все те обидные вещи, стараясь укусить в ответ, но он бы никогда не посмел всерьез противиться своему альфе. И в душе он понимал, что это был не страх, но желание быть правильной омегой. Нужной. Любимой. Не самой замечательной но это было выше его сил.
Несмотря на рассказы Родиона о других альфах, ему было сложно в это поверить. Может, и была парочка ребят Лекс говорил, что девственники более привлекательны, но в большее омега не был готов поверить.
Никто не знает, что он трансформер, но изгой из сущности Марка никуда не исчезчувствовать себя хуже других было так естественно.
Марк, привлек его внимание альфа. Хочу спросить слова давались Родиону с трудом. Ты так легко стал сомневаться во мне. Почему? Да, ты видел волос и его платок, но неужели этого было достаточно?
Говорить о тех мыслях, что терзали его в сомнениях не хотелось.
Расскажи мне. Я должен знать.
Родиону все труднее становилось с замкнутостью омеги. Тот никогда не говорил о том, что думал или чувствовал. Марк никогда не говорил, что любит его Альфа тоже но ведь омеги другие существа.