Я сомневаюсь.
Кое-какие мои прогнозы, все же, сбываются.
Над Ангелом надсмехаются. То, что он болтается с Егором и отчасти со мной, отрицательно сказывается на его «репутации» в школе. Галанов и его друзья (а это почти весь класс и многие ребята из других классов, с которыми Ангел даже не знаком, хотя я не знаю этого наверняка) теперь тоже издеваются над ним.
Все началось с безобидных, на первый взгляд, слов в адрес Ангела. Они стали пародировать его, называть «ангелочком» и слишком мягким для парня, и все в таком роде. Затем начались очень смешные, по их мнению, приколы типа: жвачка на его стуле, пропажа пенала или рюкзака, или других вещей. Пару раз они попадали в Ангела мячом на физкультуре.
Должна признать, он держится молодцом. Я в начале своего Пути к Одиночеству заливалась горькими слезами, а Ангел ведет себя так, словно сразу прошел все стадии, через которые прошла я, и сейчас на финишной прямой. Мне потребовалось много времени, чтобы выносить издевательства с ледяным спокойствием на лице, да и то иногда я срываюсь, потому что не научилась в совершенстве контролировать свою злость. Это чувство само по себе неконтролируемое, но я не оставляю попыток обуздать весь свой гнев.
Мне требуется много дней, чтобы понять, что Ангел хороший, и он не притворяется. Он такой, какой он есть, и он не пытается понравиться другим путем жестокости и издевательств над слабыми. Он принял сторону «отбросов» и изгоев, и я уважаю его за этот выбор. Мне нравится думать, что, возможно, я все же смогу подружиться с ним. Я уверенаон хороший друг, хотя я совершенно не разбираюсь в этом чувстве, потому что никогда и ни с кем не дружила.
***
В четверг я прихожу в школу и вижу, что Егора нет на месте. Он никогда не опаздывает. Значит, что-то случилось. Я иду к своему месту, Ангел поднимает голову и тоскливо улыбается мне.
Привет,говорит он.
Привет,говорю я и сажусь на стул.
Егор заболел,вздыхает он.
Я молчу, не зная, что сказать.
Без него будет не так весело, но я не дам нам умереть со скуки!
Я смотрю на него через правое плечо.
Он что, только что сказал «нам»? Наверно, он оговорился, потому что нет никаких «нас», потому что мы не друзья еще не друзья.
Я оставляю его последние слова без ответа и переключаю все внимание на доску. Первый урок литература, и мы будем писать сочинение. Я люблю это дело, и вообще, мне нравится выражать свои мысли на бумаге, а не словесно.
Сейчас мы проходим повесть Карамзина «Бедная Лиза». Трагическая история. Я могу уверено сказать, что большинство из класса так и не прочло ее. Я же поглотила «Бедную Лизу» за один вечер, когда мы только стали разбирать ее.
Светлана Александровна предоставляет нам выбор тем. Я выбираю характеристику главной героини. На самом деле, нет разницы в темах. Все равно придется задеть все стороны повести.
У меня никогда не было проблем с написаниями сочинений, поэтому я спокойно приступаю к работе и даже не открываю учебник, как это делают другие. Они думают, что это поможет им, и жадно исследуют страницы повести, даже не вникая в смысл. Кто-то поступает прощеищет сочинение в интернете. Только вот Светлана Александровна сразу видит, когда, например, ученик, знающий литературу на два и не читающий, пишет первоклассное сочинение.
Я полностью погружаюсь в работу. Я люблю размышлять и записывать свои мысли, я знаю, что писать у меня получается куда лучше, чем говорить. Слова потоками вливаются в мое сознание, я выстраиваю их в красивые умные предложения и переношу в тетрадь. Я пишу и пишу, забыв о том, где я нахожусь, какой сейчас год и месяц. Я забываюсь, потому что увлечена, как никогда. Я заканчиваю одну сторону листа и переворачиваю его, начинаю писать на другой стороне.
Когда я, наконец, записываю вывод, то громко выдыхаю. Рука болит оттого, что я писала, не переставая, весь урок.
Ты закончила?шепотом спрашивает у меня Ангел.
Я довольно смотрю на свое сочинение и киваю.
Да.
Можно мне прочитать?
Я хмурюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Никто еще не читал моих сочинений, кроме меня и Светланы Александровны. Ему действительно интересно, или он хочет списать?
Не волнуйся, я не буду списывать,словно читая мои мысли, шепчет Ангел.Вот,затем он протягивает мне свою раскрытую тетрадь,давай обменяемся. Я читаю твое, а ты мое. Все честно.
Я поджимаю губы, все еще сомневаясь, и неуверенно кладу свою тетрадь ему на парту и забираю его. Отворачиваюсь и начинаю читать.
Это звучит самоуверенно, хотя я вовсе не самоуверенная, но до этого момента я была уверена, что пишу лучшие сочинения по литературе в этом классе. Теперь же мое совершенство (хоть в чем-то) стоит под вопросом, потому что, читая работу Ангела, я понимаю, что оно удивительно. Оно интересно и красочно. И мне нравятся его мысли. Они объективны и точны. Я представляю, как он говорит то, что написал, и я представляю, как он жестикулирует, и мне хочется улыбнуться.
Невозможное возможно.
Я улыбаюсь.
Я.
Мои губы растянуты в улыбке до последней строчки его сочинения.
У тебя хорошее сочинение,слышу я шепот Ангела.Мне понравилось.
Мне тоже,шепчу я в ответ и снова поворачиваюсь к нему.Ну, твое, в смысле.
Он улыбается мне, и я улыбаюсь ему.
Вот черт. А это приятно, оказывается. Улыбаться.
Мы сдаем свои сочинения первыми и садимся на места, ожидая звонка с урока.
В коридоре Ангел догоняет меня, и мы вместе идем в библиотеку. Я сажусь, как обычно, назад, и он следует за мной. Я беру по пути первый попавшийся на глаза журнал и сажусь за стол.
Любишь самолеты?спрашивает Ангел.
Ммм?я отрываю взгляд от глянцевых страниц и смотрю на него.
Он сидит непривычно близко. Ближе, чем обычно.
Ох
Я говорю, ты читаешь журнал о самолетах,поясняет он.Это странно для девчонки.
Я перевожу взгляд с его лица вниз и понимаю, что журнал действительно о самолетах. А я даже не заметила это, когда брала его.
Ну, эмм, у всех свои заморочки,бормочу я вместо того, что я не увлекаюсь самолетами и просто взяла этот журнал. Но я не говорю об этом и ощущаю, как мои щеки начинают гореть.
Да вот спроси он меня сейчас что-нибудь о самолетах, и что мне ответить? Я же ничего не знаю!
Пожалуйста, только не спрашивай меня об этом!
Это точно,усмехается Ангел и больше ничего не говорит.
Я вздыхаю с облегчением. Тема с самолетами закрыта.
Мы сидим в библиотеке всю перемену и со звонком идем на физику.
Три урока проходят, на удивление, быстро. Затем нам объявляют, что учительница искусства уехала на семинар, поэтому вместо ее занятия свободное окно. И мы с Ангелом снова идем в библиотеку, откуда не выходим все время урока, которого нет.
Последней должна быть физкультура.
Ангел и я направляемся к спортзалу. У дверей стоят Галанов, Горев и еще несколько ребят. Они перестают смеяться, когда видят нас. Мне тут же хочется развернуться и идти куда угодно, лишь бы не в их сторону.
И ты думаешь, что я когда-нибудь стану смогу с ними общаться?тихо говорит мне Ангел.Если только в другой жизни, которая никогда не наступит.
Галанов и остальные, уже переодетые в спортивную форму, идут в нашу сторону. Они рассасываются по всей ширине коридора, засовывают руки в карманы и расставляют широко локтитак, что мы не сможем пройти мимо них, не задев их.
Я непроизвольно замедляю шаг, и Ангел делает то же самое.
Ну вот, мы проходим через это вместе.
Я чувствую себя смелее рядом с ним, но этого недостаточно, чтобы противостоять целой толпе. Одному человеку еще можно, а против всех нет. Это невозможно.
Я прокручиваю в голове множество вариантов того, что может учудить Галанов со своими дружками. Избить нас (хоть я и понимаю, что он не станет этого делать в школе, по крайней мере, но я все равно боюсь этого), обозвать (что не так страшно), выкинуть какой-нибудь жестокий фокус в его стиле На самом деле, от таких людей, как Галанов, можно ожидать многое, и в то же время мне кажется, что я знаю все, что может прийти ему на ум. Хотя, понятие жестокости достаточно растяжимое, так что я все равно остаюсь в неведении.
Я рассчитываю, что основной «удар» придется на меня. Но тут моя интуиция меня подводит.
Галанов смотрит только на Ангела, и это вводит меня в заблуждение. Когда они подходят достаточно близко к нам, я внутренне сжимаюсь. Я вижу, как Ангел тоже напрягается.
Ангел проходит между Галановым и Горевым. Они сильнее выставляют локти, и как бы Ангел ни пытался увернуться, он все равно задевает их и падает вперед.
Оказывается, Галанов сделал ему подножку, и Ангел не заметил этого, так как думал, что его станут толкать в плечи.
Вот он стоит на ногах, а в следующую секунду уже на полу. Я даже не успеваю опомниться. Если бы я успела, то непременно поддержала бы его и не позволила упасть. Но я нахожусь на достаточном расстоянии. И я только наблюдаю.
Все начинают смеяться. Кроме Галанова. Он ухмыляется и, пройдя мимо, оборачивается на Ангела. Я стою как вкопанная и не могу пошевелиться. Дурацкое оцепенение! Всегда я не вовремя впадаю в ступор
Ой, посмотрите, наш ангелочек упал,ехидно говорит Галанов. Его мерзкая улыбка выводит меня из себя, и я начинаю закипать изнутри.А где же твои крылышки?
Не знаю, что происходит в этот момент, потому что я перестаю отдавать отчет своим действиям. Я срываюсь с места, бегу к Галанову и со всей силы толкаю его в грудь (он выше меня на полголовы). Удар сильный, и Миша отступает на несколько шагов назад. Все ошарашено смотрят на меня. Я гневно вдыхаю и выдыхаю. Злость бурлит в венах, и я полна решимости.
Ты с ума сошла, чучело!возникает Галанов, когда обретает равновесие.
Это ты чучело, понял!выплевываю я.
Он яростно хмурится, его скулы напрягаются. И тут ко мне начинает просачиваться страх, но он бесследно растворяется в ядовитой злости.
Галанов надвигается на меня и останавливается всего в полушаге. Он нависает надо мной, сверля гневным взглядом. Я смотрю на него с ответной ненавистью.
Ну и что ты сделаешь? Ударишь меня? Давай!адреналин пульсирует внутри меня, и я злорадно улыбаюсь, бросая тем самым вызов Галанову.
Не нарывайся лучше,рычит он.
Краем глаза я вижу, как его руки сжимаются в кулаки.
Я не боюсь тебя,медленно и четко проговариваю я сквозь плотно стиснутые зубы.И твоих дружков тоже. Потому что по отдельности вы никто!
И мне становится легче, когда я говорю это. Вместе с этим начинает уходить и злость и, соответственно, исчезает вся моя решимость. Воздух больше не кажется мне раскаленным, и все вокруг проясняется. Я понимаю, что только что перешла дорогу Галанову, и он мне это будет припоминать весь оставшийся год, но стараюсь не подать виду, что мне страшно.
Галанов собирается сказать мне что-то, но тут нас оглушает звонок на урок. Он не сводит с меня пронзительного взгляда, от которого становится по-настоящему жутко, и я гадаю, что будет дальше.
Почему еще не в зале?нас, точнее меня спасает Борис Владимирович, идущий к нам.
Я заставляю себя оторвать взгляд от Галанова, который продолжает сжигать меня своим дотла, и вижу учителя физкультуры. Он подходит к нам и смотрит мне за спину. Точно, там же Ангел! Я разворачиваюсь к нему и вижу, что он уже встал, но прижимает руку к лицу, а сквозь пальцы сочится тонкой струйкой что-то красное.
Кровь.
Меня мутит от ее вида. В животе зарождается приступ тошноты, который поднимается по пищеварительному тракту, и уже через какие-то сотые доли секунды я чувствую, что меня вырвет. Я плотнее сжимаю губы и с отвращением смотрю на кровь.
Кажется, Ангел разбил нос.
Что с тобой?Борис Владимирович подходит к нему.
Ничего,не убирая руку от лица, отвечает он.Упал.
Упал?недоверчиво повторяет учитель и косится на Галанова, который не двигается уже очень долгое время. Ну, или мне кажется, что долго.Уверен?спрашивая, Борис Владимирович дает Ангелу шанс признаться, но тот упрямо кивает. Он не собирается выдавать Галанова, и я понимаю, почему.
Да. Я упал. Запнулся о больную ногу.
Борис Владимирович хмыкает и потирает левой рукой свои темные с проседью усы.
Ладно,вздыхает мужчина и смотрит на ребят.В зал, балбесы. Урок начался. Августа, проводи его в медпункт.
Когда все уходят, я подхожу к Ангелу, борясь с желанием убежать, чтобы меня не вырвало прямо у него на глазах.
Ты как?спрашиваю я, хотя это глупый вопрос.
Давненько я не разбивал нос,ухмыляется он, запрокидывая голову.
Я морщусь, так как чувствую запах крови и говорю:
Пойдем. Тебе надо остановить кровь.
Он смотрит на меня, не опуская головы.
Не переносишь вид крови?догадывается он.
Я лишь киваю.
Ладно. Веди меня в медпункт, мой проводник.
Я вздыхаю с облегчением, потому что Ангел не утратил оптимистический настрой. Я бы на его месте загибалась и рыдала, как маленькая, от такой боли Ведь боль ужасная, когда ломают нос, верно?
Мы доходим до медпункта. Повезло, что он открыт, а то большую часть рабочего дня там никого нет. Я открываю дверь и придерживаю ее, чтобы Ангел зашел внутрь. Медсестра, полная женщина сорока лет, увидев нас, подпрыгивает и подходит к нему.
Что случилось?спрашивает она.
Разбил нос,отвечает он невнятно.Может быть, даже сломал
Медсестра берет его за локоть и ведет к кушетке. Он садится.
Не опускай голову,говорит она ему и скрывается в небольшой комнатке. Затем выходит оттуда с медикаментами.Убери руку.
Он убирает.
Я не могу наблюдать за этой процедурой и говорю дрожащим голосом:
Я подожду тебя в коридоре.
Ладно,отвечает Ангел.
Я вылетаю из медпункта.
Проходит несколько минут. Я брожу по коридору туда-обратно, нервно кусая ногти. Меня трясет, потому что я вспоминаю, как Ангел упал, как я чуть ли не набрасываюсь на Галанова, как его глаза стреляют молнии, глядя на меня
Мое сердце делает бешеный толчок в груди, когда дверь медпункта открывается, и оттуда выходит Ангел. У него в ноздрях вата, а на лице улыбка. И чему он радуется?
Ну как?спрашиваю я.
Перелома нет,отвечает он, и его голос звучит забавно.Сильный ушиб. Скажи, у вас всегда такая медсестра?
Какая?
Ну суетливая.
Ага. Всегда. Это же ее работасуетиться.
Да,кивает он.Спасибо, кстати.
Я перевожу взгляд с его носа на глаза.
За что?
За то, что заступилась,Ангел выглядит смущенным, на его щеках появляется легкий румянец.
А вот я краснею по-настоящему.
Не ожидал от тебя такой пылкой реакции,признается он, опуская взгляд к полу и улыбаясь.
Я и сама от себя не ожидала.
Пойдем на физкультуру,говорю я растерянно и разворачиваюсь в сторону лестницы.
Эээ, может, прогуляем?неожиданно предлагает он.
Я останавливаюсь и непонимающе смотрю на него.
Ммм?
Прогуляем физкультуру?
Я, наверно, смотрю на него целую вечность, широко распахнув глаза, и не могу подобрать слова.
Это совсем не ангельский поступок,в итоге бормочу я.
Он смеется, и я чувствую, как где-то в районе солнечного сплетения стремительно разрастается клубок приятного тепла, вызванного именно смехом Ангела.
Ну, так что скажешь? Согласна?
Он ждет моего ответа, и я киваю, но разумом понимаю, что мы не можем просто так взять и уйти. Ангел широко улыбается.
Тогда пошли скорее, пока нас не заметил кто-нибудь,говорит он.
Глава шестая
Мы переходим на спокойную ходьбу только тогда, когда сворачиваем с улицы, и школа исчезает из поля нашего зрения.
Итак,начинает Ангел,почему сложилось так, что ты против всех?
Я молчу минуту, подбирая слова.
Не всегда изгоями становятся те, кого отвергли,наконец, отвечаю я. Я не смотрю на Ангела, но ощущаю на себе его внимательный взгляд.Иногда люди сами отталкиваются ото всех, потому что потому что в какой-то момент понимают, что не созданы для этого мира. Точнее, что этот мир не для них.
Правдиво,Ангел коротко кивает.Значит, дело не во всех, а в тебе?
Я пожимаю плечами.
У всех у них обостренное самолюбие,ухмыляюсь я.
Ангел смеется.
Согласен. Я в этой школе без малого три недели и уже жалею, что могу слышать. Иногда хочется стать глухим, потому что они болтают о реально всякой чуши!
О да. Это они умеют делать лучше всех
Между нами застревает ловкая тишина, которую разбавляют звуки проезжающих машин и шелест листьев, которых колышет холодный ветер. Я тяну рукава за края и натягиваю их на кулак.