Ревел Элигос.
Кровавый Ангел оставил свою позицию слева от Гадриила. Он пронесся в сторону ближайшей группы орков, спешащих прикончить поднявшегося на колени Небесного Когтя. Элигос с обнаженным цепным мечом тяжело протопал мимо Космического Волка и врезался в ряды орков под рев клинка. Он бился не так, как прежде. В нем больше не осталось элегантности точного расчета, он крушил и кромсал, как мясник. Удары его были страшнынебрежные и смертоносные. Когда он сбросил шлем, рев из вокс-передатчика прекратился. Лицо его исказилось, зубы обнажились, будто он был готов пожрать и сам голод.
Элигос не спасал Небесного Копя, но этого водоворота насилия хватило, чтобы приостановить орочью атаку, и Космический Волк поднялся на ноги, вскинул болт-пистолет и начал отстреливаться. Йарос и Гадриил бросились к нему. Вегуил двигался медленнее, выпуская целую стену огня, сдерживая наступление орды на секунду, потом еще на секунду.
Йарос встал рядом с Небесным Когтем, стреляя по врагу. Гадриил побежал к Элигосу. Технодесантник звал брата, вновь и вновь выкрикивая его имя, но тот не отвечал, продолжая рвать орков на части. Вокруг них смыкался приливудушающая вонь, грубая мышечная сила, слюнявые клыкастые пасти и кривые клинки. Вибрирующий цепной топор врезался в бок Йароса. Он резко обернулся и выстрелил. Поток реагирующих на массу снарядов разнес лицо нападающего в кашу и перебил орков по обе стороны от него.
Гадриил ослеплял одного чужака за другим своим плазменным резаком. Он напрасно продолжал звать брата. Йарос не понимал природу исступления, охватившего Элигоса, но в данный момент был почти что рад ему. Кровавый Ангел бился с такой немыслимой яростью, что у него почти получалось удержать натиск орков.
Йарос стоял спиной к спине с Небесным Когтем, а перед ними развернулась колоссальная зеленая стена. В воксе слышалось неровное дыхание рунного жреца, и символ на экране, означавший его, все еще тревожно отливал янтарным.
Телепорт по-прежнему заряжался. Пещеру наполнил гул немыслимой громкости, отдаваясь в стенах, полу и потолке. Вся луна вибрировала. Рождалась на свет ужасная песнь. Скоро она обретет голос.
Еще несколько секунд,сказал по воксу Гадриил.Несколько...
Свет.
Свет разделения. Раскола, острых граней,
разъединения.
Больше нет «здесь» и «там». Нет пространства.
Нет времени.
Смерть.
Свет разделения.
Свет разделения.
Все разделено.
У Курланда перехватило дыхание. Кровь наполнила его рот и легкие. Он стоял посередине телепортационной платформы «Глашатая ночи». Хаасна четвереньках, ее так трясло, что вот-вот могли поломаться кости. Присутствовали все три команды. Остальные космодесантники тоже явно нетвердо держались на ногах.
Он никогда прежде не проходил через подобную телепортацию. Его разорвало на мельчайшие частицы, потом собрало заново, и каждая частица помнила боль разрушения и возрождения. А между одним и другим лежала мельчайшая доля секунды, ощущавшаяся как целая эпоха.
Гул нарастал. Его можно было ощутить даже на таком расстоянии от луны, сквозь корпус ударного крейсера.
Курланд приказал своему телу двигаться. Тело неохотно повиновалось. На ногах, словно сделанных из крошащегося скалобетона, он сошел с телепортационной платформы. К тому моменту, когда они с братьями поднялись на мостик, он вновь мог бегать.
В окулюсе была видна луна. Маяки сработали так, как и обещал Кубик. Их присоединили к сенсорам на броне, и истребительные команды Караула Смерти были перенесены перед тем, как устройства набрали полную мощь, необходимую, чтобы вышвырнуть орочью базу за пределы сектора.
Почему она не исчезла?прошептала Хаас, стуча зубами. Она еще не в полной мере владела своим телом.
Исчезнет. Мы победили,сказал Курланд, глядя на взрывы в бездне. Ничего еще не закончилось.
Но телепорты работали. Они работали. Это победа.
Глядя на луну, Симмиас сказал:
Это... неожиданно...
Горы, ущелья и равнины орочьей базы облекло неровное, режущее глаза свечение. И они двигались. Пики раскачивались на месте, отдельные вершины обрушивались. Железные ущелья растягивались, кора луны рвалась, будто живая плоть. Равнины бугрились, словно под их поверхностью рвались на свободу невидимые чудовища.
Что происходит?спросил Курланд.
Симмиас покачал головой.
Технические расчеты никак это не объясняют. Материя должна распасться мгновенно.
Мне так не показалось,сказала Хаас.
Это геоморфологическое искажение ненормально.
Командир,сказал Аднахиил,уходим, быстро!
Симмиас сказал:
Что толку? Наша участь уже решена.
Да защитит нас Император,сказал Вепар.
Да защитит нас Император,повторил Курланд. Он едва слышал собственный голос, глядя на чудовищную агонию луны. Приближалось полное уничтожение базы.
«Мы сделали это с тобой,подумал он.Мы прикончили тебя. Мы и правда победили».
На этой войне было мало побед. Если этаего последняя, нужно насладиться ею в полной мере.
И вот наступил конецсияние, все перекрывающее собой. Шторки на линзах Курланда опустились, но недостаточно быстроон успел заметить всепоглощающий свет.
Шторки поднялись, и он увидел гибель луны. Половина сферы исчезла. То, что осталось, напоминало рассеченный по диагонали череп. Эта форма продержалась достаточно долго, чтобы Курланд понял, что именно он видит, потом взорвалась.
Рой астероидов пронесся сквозь бездну. Осколки прорвали строй сражающихся кораблей.
Он снова начал приходить в Церебриум. Месринг не сообщал больше никому из Верховных лордов. Они не появлялись там, потому что боялись увидеть орочью луну, и прятались от ее света под потрескавшимся куполом Великого Зала.
Экклезиарх пришел увидеть именно то, чего они боялись. Вершина Противосолонь-башни пронзала облака, это была самая высокая точка внутреннего Дворца. Месринг справедливо полагал, что он тут один и может спокойно изучать луну.
Он увидел вспышку. Внезапно в небе возникло нечто совершенно немыслимое, потом разлетелось на куски.
У экклезиарха отвисла челюсть. Он смотрел не отрываясь, его сознание заполнял нарастающий ужас.
Свет потускнел. На месте луны образовалась черная бездна.
Малые вспышки и свечение окружили пустоту там, где находился планетоид. Вскоре некоторые из них усилились, участились, их стало больше.
Он ничего не понимал. Он был свидетелем катастрофы запредельного масштабаи разум его с этим не справлялся. Он стоял у окна, тело его онемело, сознание сфокусировалось на точке, до которой были сотни тысяч километров.
Месринг застыл на месте, и ужас сплетался с бессильным гневом в алхимии безумия.
Он все еще стоял, совершенно потерянный, когда фрагменты луны вошли в терранскую атмосферу, и ночь полыхнула огнем.
Обломки базы упали на Терру. Алые, раскаленные после прохождения атмосферы, они молотили по колоссальному, размером с континент, Императорскому Дворцу. Мощные взрывы превратили ночь в день. Там же, где был день, миллионы тонн пепла и пыли заволокли небо, и воцарилась ночь. Секторы размером с город-улей обратились в прах. Миллионы людей подняли глаза в последнюю секунду своей жизни и увидели, как на них обрушиваются горы из железа и камня. А еще больше народу так ничего и не поняло. Они влачили подземное существование, не видя неба, не зная о взрыве, огне, обращенных в пепел соборах и рушащихся башнях.
Ударная волна сокрушила укрепления. Ветер со скоростью сотни километров в час вырвался из кратеров. Огненные бури разворачивались на бесчисленные десятки километров. Погибшим при ударе повезлоони не успели испытать предсмертный ужас. Жертвы огня, ветра и завалов познали его. Смерть пришла к ним, сопровождаемая страхом и болью.
Победа душила, жгла, убивала.
Победа стоила людям разрушений, каких не видели уже тысячу лет.
Крупный рой метеоров пощадил внутренний Дворец. Небольшие осколки упали рядом, разнося крыши в пыль, рассекая ночь огненными полосами. Один задел башню и разбил плексигласовые окна Церебриума.
Серьезные удары оказались вне поля зрения Месринга. Огромные фрагменты исчезли, а потом он увидел ужасное огненное зарево. Это походило на удары молота разгневанного божества. Потом ветер и пыль достигли Церебриума горячей волной. Он пронзительно закричал. Лапа самого Зверя протянулась за ним. Он упал на пол, отданный на волю стихий.
Нашли его только через два дня. Он все еще кричал.
ГЛАВА 5
Система Иммитис
Они достигли системы Иммитис, охваченной пламенем.
Кулаки Образцовые покинули варп вскоре после Железных Воинов. «Палимод» уже вступил в бой. Базу, расположенную в системе, атаковал единственный орочий корабль, но это был настоящий левиафан, намного крупнее ударного крейсера Воинов и даже боевых барж Кулаков, исполин, шире, чем «Данталион» и «Жиллиман» вместе взятые. Черный рычащий боевой зверь, закрытый щитами, похожими на тектонические плиты, оснащенный орудиями, подобными жерлам вулканов, он кружил вокруг промышленной луны газового гиганта системы. Орочий корабль осыпал поверхность торпедами. Ряды колоссальных пушек торчали из-под его корпуса по всей длине. Они изрыгали снаряды размером с «Громовой ястреб».
На таком расстоянии луна в окулюсе «Данталиона» казалась металлическим клубком. Она имела всего несколько сотен километров в диаметре. Всю поверхность покрывали заводы. Гравитации не хватало, чтобы удержать атмосферу, и выхлопы тысяч труб уплывали в бездну. Серая масса сплетающихся трубопроводов была освещена разгорающимся огнем.
Командир Маркариан,сказал Церберин с мостика,курс на правый борт вражеского космолета.«Палимод» уже вел огонь по левому борту.Канониры, приготовиться к стрельбе по щитам и орудиям!
Маркариан поднял голову:
А двигатели?
Не надо. Орбита корабля слишком близко к луне, и плазменный взрыв может разрушить... нашу цель.
Он колебался какую-то долю секунды и надеялся, что этого никто не заметил. Он не знал, как лучше назвать луну. Это был мир заводов, где трудились рабы, контролируемый Железными Воинами. Он только что отдал приказ сохранить имущество Предателей.
«А что тут еще поделаешь,подумал он.Нам нужны ресурсы, чтобы восстанавливать собственные мощности. В данный момент честь обязывает меня помочь Калькатору. И я не собираюсь разрушить в ходе этой миссии еще один мир».
Хорошие, вполне понятные причины.
Но они его откровенно беспокоили.
Маркариан передал приказания Церберина остальной флотилии, и суда Кулаков Образцовых откорректировали курс. Орочий корабль еще не отреагировал на их присутствие. Им предоставилась возможность спланировать атаку.
Магистр вокса,сказал Церберин,поприветствуйте «Палимод» по командному каналу.
Слушаюсь.
Рад вашему прибытию, пусть вы и запоздали,секунду спустя раздался голос Калькатора.
От его мрачного юмора у Церберина напряглись мышцы шеи. Казалось, это знак братского отношения, которое Церберин не мог отвергнуть столь всемерно, как ему следовало. Он ответил так, будто Калькатор ничего и не говорил:
Ты не можешь рисковать уничтожением нашего противника.
Не могу,согласился Калькатор.Особенно когда они расположились так, как сейчас.
Искажения, вызванные боксом, несколько уменьшали воздействие голоса кузнеца войны, но он все равно звучал резко, как железо, скребущее по камню.
Планируешь взять его на абордаж?
Да. Вскоре мы окажемся как раз на нужных позициях.
Если твой корабль продержится достаточно долго.
Именно.
Орки били страшными залпами по пустотным щитам «Палимода». Ударный крейсер был окружен сплошным алым заревом. Как и «Данталион», он уже достаточно серьезно пострадалеще немного, и больше не выдержит.
Выпустим торпеды по правому бортувремя согласуем с тобой,сказал Церберин.Пробьемся вперед и заставим эти пушки замолчать.
Тогда встретимся на мостике,отозвался Калькатор и прервал связь.
Церберин почувствовал, что справа от него кто-то стоит.
Что случилось, брат Мандек?
Мы снова сражаемся вместе с Предателями?
Да.Церберин не смог скрыть раздражения.К чему этот вопрос? Мы прибыли с ними в Иммитис. Или ты считаешь, что мы следовали за ними, чтобы устроить засаду?
Мандек спокойно посмотрел на него. Церберину поручил командование миссией лично Тейн, но до того они с Мандеком были равны по старшинству. Похоже, Мандек хотел ему об этом напомнить.
Мне нужно было это услышать,сказал он.
Зачем?
Мандек нахмурился и не стал отвечать прямо:
Я только что пришел от астропатов.
Что ты там делал?
Хотел узнать, не было ли каких сообщений, отосланных магистру ордена.
Опять-таки с какой целью?
Ты не связывался с ним с тех пор, как мы отправились сюда вместе с Предателями, верно?
Церберину подумалось: интересно, Мандек не хочет напрямую называть Железных Воинов или просто напоминает, кто они такие, чтобы он, Церберин, осознал это в полной мере?
Впрочем, момент неподходящий. У него в груди что-то сжалось.
К чему ты клонишь?Церберин показал на окулюс.Мы вступаем в бой.
Было еще одно сообщение от магистра Тейна,сказал Мандек.
Да?
Нам приказано срочно возвращаться на Терру.
Ну, значит, вернемся.
Мандек растерянно моргнул.
По-твоему, флотилия сможет пройти такое расстояние через варп и возвратиться нетронутой? - спросил Церберин.
Нет,признал Мандек.
Тогда сначаларемонт. Или ты считаешь, что можно просто проигнорировать вон тот орочий корабль?
Мандек мрачно воззрился на окулюсон явно предпочел бы, чтобы орки и Железные Воины составили друг другу приятную компанию.
В таком состоянии, как сейчас, мы далеко не уйдем,настаивал Церберин.
«И это все правда»,подумал он.
Что сказать магистру ордена?спросил Мандек.
Что мы услышали и действуем согласно приказу.
Ты сообщишь это хору астропатов?
Церберин мысленно ощерился.
Нет.Он встретил и удержал взгляд Мандека.Это сделаешь ты.
Мандек довольно кивнул:
Слушаюсь.
Они оба притворялись, что решение Церберин принял единолично.
Хорошо. А теперь пошли убивать орков.
Торпеды флотилии Кулаков Образцовых пронзали щиты на десятки метров. Они бороздили кожу орочьего судна, как черви землю.
Корабли Кулаков Образцовых и Железных Воинов окружили космолет зеленокожих. Ударные крейсеры «Парагон», «Молчаливый» и «Отважный» были так сильно повреждены, что вынужденно держались поодаль под прикрытием «Данталиона» и «Жиллимана», но и они осыпали врага снарядами. Орки не нуждались в пустотных щитах. Обшивка их корабля была такой толстой, что снаряды ее не повреждали. Космолет наносил ответные удары, перенаправив часть огневой мощи с луны на противника.
Церберин почувствовал залпы исполинских пушек, когда торпеда двинулась вперед. Он погрузился в самую плоть врага, и тот сотрясался с каждым выстрелом своих колоссальных орудийных установок.
Командир,передал Церберин по воксу,все торпеды продвигаются внутрь цели. Что там у вас?
Наши щиты на пределе, сказал Маркариан.Попаданий все больше.
Отойдите подальше. Я хочу, чтобы нам было куда вернуться, когда мы тут закончим.
Слушаюсь.
Торпеды пробили внешние слои корпусаи вывалились в пустоту внутри корабля. Церберин и его отделение вдруг ощутили невесомость, признак свободного падения.
Последовал удар о твердую поверхность, и носовой люк открылся. Церберин бросился вперед, держа перед собой болтер.
Абордажные торпеды попали в нижнюю треть галереи, тянувшейся больше чем на километр по направлению к носу корабля. Там проходили мостки на множестве уровней, ведущие к орудийным башням. Центр корпуса представлял собой хаотичное пересечение металлических платформ, мостов и лестниц. В безмерности космоса эта сеть казалась тонкой, словно паутинка. Орки кишели на ней, будто насекомые, они таскали материалы и инструменты, а сеть тряслась и осыпалась после каждого залпа.