Хэдли миновала столик охранника: Клайд дружески кивнул ей в знак приветствия. Рядом с ним стоял седой мужчина, и оба с увлечением следили за спортивными соревнованиями по маленькому экрану телевизора. Иногда охранники интересовались, не нужна ли ей помощь, но не в этот раз. Она оказалась предоставлена сама себе.
«Ничего со мной не случится!» твердила она, спускаясь по ступенькам. Обитатели дома постоянно бывают в подвале. И насколько ей было известно, ни с кем из них не случилось ничего плохого. Это просто затхлый подвал в старом доме. Не больше и не меньше.
Добравшись до последних ступенек, Хэдли свернула в коридор и застыла: кажется, она попала не туда! В подвале больше не царил мрачный сумрак. Вместо тусклых лампочек накаливания под потолком были подвешены люминесцентные трубки, от которых было светло как днём. Подступы к отсеку её семьи перегородила груда чьих-то вещей. Как будто кто-то собрался переезжать и приготовил для грузчиков эти коробки, старую мебель в чехлах и ещё какие-то непонятные предметы. Теперь это место больше не походило на декорации к плохому ужастику просто обычный подвал. Хэдли чувствовала, как страх её отпускает. Обычное нежилое помещение: бетонные стены, старый бойлер и мусорная печь.
Думая только о том, как бы скорее забрать плеер, Хэдли осторожно пробиралась вокруг горы вещей и не замечала мальчика, пока чуть не налетела на него.
Привет! сказал он.
Отросшие каштановые волосы у него стояли дыбом, разношенные джинсы пузырились на коленках, а на белой футболке красовалось грязное пятно. На полу перед ним лежал большой зелёный рюкзак.
Прости, сказала Хэдли. Я тебя не заметила.
А я тебя знаю! сказал он. Ты та танцорка.
И я тебя знаю, отвечала она. Ты тот мальчик, который подглядывает в окна.
Я не подглядывал! возмутился он. Ну, то есть так могло показаться, но я занимался совсем другим.
И чем же? Хэдли сложила руки на груди.
Этот дом купил мой дедушка, и мы с ним проверяли состояние окон. Я вовсе не собирался подглядывать, но ты так классно танцевала! Никогда не видел ничего круче. Вот я и не удержался.
Хэдли посмотрела на его живое, открытое лицо и кивнула:
Спасибо. Она неожиданно почувствовала себя смущённой и польщённой одновременно. Впрочем, и то и другое скорее было приятно.
Ты пришла, чтобы осмотреть тот хлам, что мы собираемся выкинуть? он махнул рукой на кучу барахла. Фактически он тоже был частью этой кучи, поскольку сидел на самой большой коробке.
Что? Хэдли проследила взглядом за ним. Нет, что ты. Я вчера забыла в нашем отсеке свой айпод. Надеюсь, он не пропал, и она устремила взгляд в конец подвала, хотя отсюда невозможно было разглядеть что-то на полу.
Айпод с наушниками? уточнил мальчик. В пустом отсеке с настежь распахнутой дверью приходите и берите кто хочет?
Да, ответила Хэдли. Это он. Ты его нашёл?
Там на крышке написано имя? кивнул он. Хэдли какая-то? Дедушка забрал его наверх и отдал охраннику.
Хэдли это я.
Я так и подумал, он улыбнулся, сверкнув скобками на зубах. Дедушка только что купил это здание. Мы переезжаем в номер 201.
В апартаменты Зоуи. Значит, она действительно уезжает. Ещё бы ей не быть сердитой!
Мальчик сообщил:
Сегодня я помогаю дедушке в подвале. В разговор вмешался бойлер, выдав серию знакомых вздохов и бульканий. Хэдли невольно повернулась и прислушалась. А мальчик продолжал: По нашей просьбе комендант здания запустил мусоросжигатель, чтобы мы избавились от хлама.
Так это вещи твоего дедушки? спросила Хэдли, ткнув ногой в коробку в основании кучи, высившейся до самого потолка.
Нет, это из хранилища невостребованных вещей. Дедушка считает, они тут лежат целую вечность. Он жил здесь в детстве и вроде бы помнит их ещё с той поры.
Ну, я пришла сюда за своими вещами, а раз они уже наверху девочка повернулась, собираясь уходить.
Эй, погоди! мальчишка проворно соскочил с коробки. Хочешь увидеть настоящую крутую штуку?
Хэдли заколебалась между желанием убраться отсюда подобру-поздорову и настоящей крутой штукой. Уж коли на то пошло, она так и не узнает, что это такое, если просто возьмёт и уйдёт, и наверняка потом пожалеет.
Конечно.
Это здесь, он поманил её пальцем.
Хэдли последовала за ним, обошла груду коробок и оказалась перед небольшим предметом не выше кофейного столика, накрытым брезентом.
Конечно.
Это здесь, он поманил её пальцем.
Хэдли последовала за ним, обошла груду коробок и оказалась перед небольшим предметом не выше кофейного столика, накрытым брезентом.
Зацени! Он снял брезент, открывая миниатюрный макет здания.
Это оказался не просто миниатюрный макет какого-то здания. Это была уменьшенная копия Грэхэм-Плейс. Правда, копия оказалась не совсем точной. У неё имелся округлый козырёк над парадным крыльцом и декоративные чугунные решётки на окнах. Перед входом стояла тёмно-зелёная машина с заводной рукояткой. Хэдли попробовала взять в руки машинку, но та оказалась прикреплена.
Я тоже пытался, сказал мальчик. Рукоятка крутится, а машинка как-то привинчена.
Хэдли кивнула и медленно обошла вокруг макета, не зная, что сказать. За домом, где для жильцов Грэхэм-Плейс были устроены парковка и небольшой сквер, на модели красовался огороженный забором старый сад: деревья в нём так разрослись, что под кронами не было видно землю.
Так выглядел этот дом в те времена, когда он был особняком и здесь жила одна богатая семья, мальчик с энтузиазмом вводил её в курс дела. Это было ещё до того, как дом поделили на апартаменты.
А я и не знала, что сначала здесь жила одна богатая семья, у Хэдли словно что-то щёлкнуло в голове. Кое-что встало на свои места.
Круто, да? сказал он. Я ещё вчера его нашёл, но мы только сегодня утром поняли, как тут всё устроено, чтобы можно было заглянуть в комнаты.
Он открывается? Хэдли попыталась заглянуть в одно из окон, но ничего не увидела. Она просунула между прутьями решётки палец и постучала по стеклу.
Погоди, сейчас покажу, он присел рядом и освободил защёлки по бокам под крышей. Теперь крышу можно было сдвинуть назад, открывая обзор сверху. То же самое мальчик проделал с фасадом, распахнув его, как дверцы.
Перед Хэдли стояла точная копия Гримм-хауса. Все комнаты обставлены тёмной старинной мебелью. Напольные часы без стрелок стояли на своём месте в коридоре, точно как она запомнила. Портьеры на высоких окнах перетянуты витыми золотыми шнурами только сейчас они были тонкими нитками. Длинные коридоры без конца поворачивали, их стены были увешаны портретами стариков с мёртвыми глазами. Она вспомнила, как боялась, что эти глаза следят за нею, когда сама ходила по этим коридорам. Было странно видеть их такими маленькими. Как будто уменьшение в размерах сделало их безобидными.
Пока девочка разглядывала внутренность дома, в одном углу она натолкнулась на знакомое изумрудное сияние. Это ей подмигнула Игла. Она была обычного размера и оттого казалась неуместно огромной в миниатюрном доме. Хэдли улыбнулась и одними губами произнесла: «Спасибо!» В ответ Игла привстала на суставчатых лапках и махнула усиками. А потом, прямо у Хэдли на глазах, выскочила из дома и побежала по бетонному полу. Хэдли обернулась и увидела, что Иглу ждут несколько её собратьев: ещё мгновение, и все они исчезли из виду.
По счастью, мальчик ничего не заметил.
Я прикинул, что вот здесь теперь устроен лифт, он показал пальцем. Ну и ещё много чего изменили, чтобы поделить на апартаменты. Какие-то перегородки добавили, какие-то снесли. Навесили много дверей. С первого взгляда уже и не скажешь, что это тот самый дом.
Так кто же был его хозяином, когда здесь был особняк? спросила Хэдли.
Самые настоящие толстосумы. Семейка Грэхэм.
И куда они делись?
Вымерли? он равнодушно пожал плечами. Толком не знаю. Последними владельцами числятся две старухи. Сёстры. Насколько можно судить, ни одна не была замужем.
Хэдли встала на колени на бетонный пол, наклонилась и заглянула на первый этаж модели. Её взгляд проследил за ковровой дорожкой, ведущей из столовой в холл. В точности такая, какой она её оставила. Теперь девочка понимала немного больше. Виктрола стояла между двумя обшарпанными глубокими креслами. Письменный стол оставался в центре комнаты под тонким шнуром, свисавшим с потолка. И всю комнату покрывали какие-то мелкие блестящие осколки. Всё, что осталось от энергии подвесок. Самой Хэдли здесь, конечно, не было, как и той части люстры, на которой она обрушилась на пол.
Она присмотрелась и различила в углу две уродливые фигурки в выцветшей голубой материи с торчавшими из голов серыми нитками. Кукольные копии тёти Максин и тёти Шарман. Девочка отшатнулась было, но сразу вспомнила: «Они больше не могут мне навредить!» Хэдли отважно взяла одну из них в руки. Та часть, что должна была изображать лицо, больше походила на сморщенную картофелину. И невозможно было определить, кто это: Максин или Шарман.