Твоя мать была наркоманкой?! воскликнул он в ужасе.
Ханна вскинула голову, но тут же одернула себя. Наверное, это смешно кидаться на защиту человека, который вышвырнул тебя из своей жизни. Человеку, который ни разу не пытался защитить тебя. Интересно, до какого возраста дети продолжают ждать и надеяться, что родители их полюбят? Ее рука инстинктивно легла на живот.
Она не кололась, неуверенно вступилась за мать Ханна, как будто это и впрямь могло исправить ситуацию. Но все остальное употребляла. Мой отец был богатым студентом из Нью-Йорка, который тоже Наверное, беременность была незапланированной. Я думаю, что мама, когда узнала, собиралась выйти замуж. Но тут из Америки примчались родители моего отца, забрали его и положили в реабилитационный центр. А матери выписали чек на очень большую сумму, чтобы она исчезла из их жизни.
И?.. спросил Кулал после долгой паузы.
Так она и сделала. Взяла деньги и исчезла. Но она не работала, снимала слишком дорогую квартиру. Деньги быстро кончились. Да еще как раз в это время она забеременела моей сестрой.
Твой отец вернулся из Америки?
Нет, я не совсем это имела в виду, сказала она, глухо рассмеявшись. У нас с сестрой разные отцы.
Понятно. Так вы только сводные?
Мы сестры! взвилась Ханна. У меня нет никого ближе Тамсин! И я на все ради нее готова, понятно? На все!
Кулал кивнул.
Расскажи мне, что с вами сталось потом.
Он сказал «с вами» в знак молчаливого признания, что недооценивал ее преданность сестре. Во всяком случае, Ханне так показалось. Ей вдруг захотелось рассказать ему про их с Тамсин жизнь. Наверное, потому, что она никогда никому об этом не говорила. И теперь было что-то очень естественное в том, чтобы выговориться отцу ее ребенка.
Вмешался местный попечительский совет, нас забрали, определили в приют и стали искать нам приемную семью.
Она опять заметила в его глазах недоумение, и ей пришло в голову, что, несмотря на всю свою искушенность и власть, Кулал был совершенно не посвящен в некоторые стороны жизни. Он всегда пользовался привилегиями, всеми мыслимыми благами, был обеспечен и защищен. Он был не такой, как они утопающие, которым приходилось самим заботиться о своем спасении.
Нам стали искать семью, которая была готова взять нас на воспитание, объяснила она.
Вы выросли в такой семье?
Ханна пожала плечами, взяла бокал и сделала еще один глоток пряного напитка. Да, им с Тамсин нашли приемную семью. Социальный работник познакомился с потенциальными родителями и написал положительный отчет, в котором говорилось, что две маленькие сиротки наконец обретут настоящий дом. Но на самом деле все было не так. Ханна не знала, как объяснить такому человеку, как Кулал, насколько видимость бывает обманчива, и то, что постороннему человеку кажется надежным домом, изнутри является сущим адом.
У нас была крыша над головой, коротко ответила она.
Кулал прищурился.
Вы не были счастливы в этом доме?
Ханна колебалась.
Счастье сильно переоценивают, вам не кажется? ответила она с беспечной улыбкой. Мы тратим так много времени в погоне за ним, но, по моему опыту, оно дается в руки редко и лишь ненадолго. Мой приемный отец спустил все свои деньги на удовольствия на игру, на вино, на женщин, но вряд ли он был счастлив.
Его большое тело внезапно напряглось, а глаза потемнели, будто кто-то задул огонь, все время мерцавший в них.
Я думаю, детство многих людей было омрачено распутным поведением их отцов, сказал Кулал.
Ханна нахмурилась. Он имел в виду свою семью?
Вы говорите о
О тебе, резко оборвал ее шейх. Сегодня мы говорим о тебе.
Она кивнула:
Моя приемная мать была из тех людей, что изо всех сил стараются выглядеть респектабельно, хотя в доме не всегда хватало денег даже на еду. Она изображала перед соседями заботливую мать, а мне приходилось самой добывать нам с Тамсин еду. Например, на помойках, куда из супермаркетов свозили просроченные продукты.
Кулал в ужасе отшатнулся:
Почему ты не жаловалась? Властям? Попечительскому совету? Не потребовала, чтобы вас отдали в другую семью?
Да потому что никому не было до нас дела! Потому что никого не интересуют чужие проблемы! Потому что людям приходится самим защищать себя и бороться за выживание. Просто вы об этом не знаете! взорвалась она. Все нервное напряжение последних недель вырвалось наружу, и она не могла больше сдерживаться. Тамсин была трудным ребенком, нервным, совершенно неуправляемым! У нее было ужасно тяжелое детство, гораздо тяжелее, чем у меня, и это отразилось на ней. Никто не мог с ней справиться. Никто, кроме меня. Куда бы ее определили, если бы я пожаловалась на эту семью? Она вскочила, оттолкнув стул с такой силой, что ножки заскрежетали по мраморному полу. Нас бы разделили, она бы не выжила без меня!
Кулал вскочил вслед за ней, взял ее за дрожащие плечи и попытался усадить обратно.
Пожалуйста, сядь, Ханна. Я не хотел расстроить тебя.
Я не хочу садиться! Я хочу
Слова застряли в сжавшемся горле. Она отошла к окну, стараясь незаметно вытереть набежавшие слезы.
Думаю, я знаю, чего ты хочешь, Ханна.
Он подошел к ней сзади, его голос звучал совсем близко. Так же близко, как той незабываемой ночью, когда он что-то шептал ей на языке, которого она не понимала, но тогда это не имело значения. Потому что Кулал заставил ее впервые в жизни почувствовать себя женщиной. Вот почему она невольно реагировала на ласку его голоса, даже сейчас. Вот почему ее соски снова напряглись в желании снова ощутить его руки, его губы
Она старалась напомнить себе, что сейчас не время для постельных утех и вообще для сантиментов. Но воспоминания детства наполнили ее такой тоской, что она отдала бы все на свете, лишь бы он сейчас обнял и утешил ее. Баюкал ее, как испуганного ребенка. Сказал ей, что все будет хорошо.
Но он этого не сделал, и Ханна не смела обернуться, потому что не доверяла самой себе.
Вы знаете, чего я хочу? переспросила она деревянным голосом.
Я знаю решение проблемы, которое устроит всех.
Решение проблемы? с сомнением повторила она.
Я думаю, нам удастся выйти из этой ситуации с минимальным ущербом.
«Выйти из ситуации с минимальным ущербом».
Это не было предложение мира, и Ханна инстинктивно это почувствовала. Это было начало военных действий. Она повернулась, посмотрела ему прямо в глаза и спросила голосом, в котором не было и следа обуревавших ее чувств:
Что у вас на уме, Кулал?
Шейх колебался, что было совершенно необычно для него. Но разве был другой выход из сложившихся обстоятельств? Кулал не собирался становиться отцом, его поставили перед фактом, и теперь он был вынужден брать ситуацию под контроль. Он решительно посмотрел на Ханну.
Ты сказала, что твоей матери выписали чек, но она жила не по средствам, и деньги быстро кончились.
Да, недоуменно подтвердила Ханна. Я так сказала.
Что, если бы я гарантировал тебе, что деньги на твоем счете никогда не кончатся?
Наверное, речь идет об очень большой сумме, ответила она осторожно.
Да, подтвердил он столь же осторожно.
И что я должна сделать за эти деньги?
Я думаю, мы оба знаем ответ на этот вопрос, Ханна, сказал он почти нежно. Это единственный разумный выход из сложившихся обстоятельств. Отдай ребенка мне, и я сделаю его своим наследником.
Отдать вам ребенка, эхом повторила она.
Он кивнул:
При отсутствии других наследников этот ребенок может получить все, что у меня есть: мои земли, мою корону, все мое королевство. Позволь ребенку остаться со мной, и я обещаю сделать для него все, что в моих силах. Он будет расти наследным принцем Заристана, а не станет метаться между двумя культурами. Он на секунду умолк, его лицо стало суровым. И между двумя людьми, совершенно чужими друг другу.
Ханна ощутила, как в ней, заглушая все остальные чувства, поднимается волна гнева. И она была рада этому. Потому что гнев наполняет тебя силой. Боль, страх, желание делают уязвимым, но гнев придает мужества и решительности. Наверное, будь она выше и крупнее, она вмазала бы сейчас по его самодовольной физиономии, а потом еще и еще раз. Но ее удары были бы для него не ощутимее комариных укусов. Так что она собрала все свои внутренние силы, закаленные и отточенные многолетней борьбой за выживание. Ей вдруг стало очень легко смотреть на эти жестокие губы без воспоминаний об их поцелуях, ответить презрением на бездонный взгляд его черных глаз.
Я даже не буду отвечать на это оскорбительное предложение. Я возвращаюсь в Англию и буду воспитывать своего ребенка сама. А ты можешь убираться к черту.
Глава 7
Перестань, Ханна, ты преувеличиваешь! Не мог он так сказать!
Ханна покачала головой, глядя в изумрудные глаза своей сестры.
Это правда, устало сказала она.
Он предложил купить твоего ребенка?
Он выразился не так грубо, но смысл был именно такой. Ханна поежилась. Наверное, зря я тебе это сказала.
Да ты просто обязана была сказать мне! в ярости завопила Тамсин. Мне хочется пойти во все газеты и рассказать, что он за человек! Это возмутительно! Это варварство! Я
Если ты сделаешь это, тихо прервала ее Ханна, если ты вообще хоть слово об этом кому-нибудь скажешь без моего разрешения, я никогда больше не буду с тобой разговаривать.