Раздались хлопки, зал замер, и среди этой тишины проскрипел тихий старческий голос Ираиды.
В нашей семье появилось новое божественное существо, пока еще с неокрепшими крыльями и человеческим сердцем, но уже совсем неземное. Мысли и дела этого существа теперь целиком и полностью отданы служению во имя искусства.
Она подошла ко мне, тихо погладила иссохшейся шершавой рукой и продолжила.
Я жду от всех вас полной поддержки нашего нового ангела. И какие бы мысли не витали в ваших головках, помните, я не потерплю никакой зависти в стенах моего храма.
Зазвучала музыка и началась череда бесконечных тренировок. Они шли одна за другой, и уже казалось, так будет вечно, но внезапно настал день премьеры.
Я вошла в личную гримерку, надела белоснежный костюм и подошла к большому зеркалу. Я смотрела в свои глаза, мои глаза из зеркала смотрели в мои глаза, мои глаза внутри моих глаз смотрели в глубину отраженной глубины и так, пока не нашли глаза «того, кто смотрит». «Тот, кто смотрит» пнул ногой «того, кто говорит» и внутри раздалось: «Ты прима».
Я вышла на сцену и танцевала, как никогда, забыв о точности, дыхании, музыке, это все стало ненужным, я превратилась в сам танец. Он закончился, и ко мне потянулись руки, голоса, сердца и души, они все хотели прикоснуться, стать частью этого, и я вылетела к ним навстречу, обняла их и растворилась в их безграничной радости, любви и восхищении. Потом я очнулась лежа на сцене, надо мной склонились девчонки, Ираида бежала из-за кулис.
Хорошо, что после занавеса, лепетала она и пыталась сама утащить со сцены.
Девочки подхватили меня и донесли до гримерки. Потом Ираида сказала всем уйти.
Побудь одна, ни о чем не беспокойся, цветы и подарки доставят в твою квартиру, позже мой водитель отвезет тебя.
Я села на стул и никак не могла собрать себя в одну, я еще была там с ними, обнимающими меня душами. На гримерном столике стоял огромный букет кремовых роз. Я вынула карточку и прочла: «Я горжусь тобой! Ираида.» А потом поняла, что букет был принесен в гримерку еще до моего выступления.
Ноты: зеленые побеги, сливки, сливочные белые цветы, детская присыпка, тальк, паркет, деревянная пыль, пластик, мускус, белые розы, канифоль.
EcoParfum Бандитка
Тамара сидела за столом и крайне медленно собирала пистолет. Руки ее пропахли маслом, на щеке красовался темный отпечаток. Она передернула затвор собранного пистолета, нажала на курок, сухой удар нарушил тишину комнаты. Тамара вытерла пистолет от остатков масла и положила на стол. Рядом с налитым, но нетронутым стаканом вермута. Из открытого окна подуло осенью, гнетущей, умирающей. За окном моросил мелкий дождь, пахло мокрой землей и тлеющими листьями. Тамара подошла к стулу, на котором висела кожаная куртка. Она взяла ее и прижала к лицу, вдохнув прокуренную смесь пыли, пота и кожи. Казалось, она сейчас расплачется, но вместо этого Тамара аккуратно повесила куртку обратно на стул, и быстро собрав вещи, покинула квартиру.
Андрея взяли. Взяли открыто и точно. Так могло быть только по наводке кого-то из своих. Самое отвратительное, что случилось это, когда при нем были чертежи и план следующей операции в банке. Он, конечно, скажет, что нашел эти документы, но спецы быстро проследят подчерк и выйдут на остальные ограбления. И значит, он загремит надолго, за все ограбления сразу, даже за те, на которых не был.
Тамара села в припаркованный джип.
Ты уверена? не здороваясь, спросил Клык.
Да.
Идти на дело, подробный план которого сейчас разбирают дознаватели, было полным безумием, но единственным шансом для Андрея.
Клык кивнул и завел машину.
Глубокий вдох, гулкие удары сердца в ушах, несколько минут полной тишины и понеслось крики, выстрелы, мольбы о пощаде, накрывающий ледяной волной страх и разрывающее сердце пламя азарта.
Клык не подвел. Хотя в нем Тамара как раз ни на секунду не сомневалась. Он дотащил ее до машины и запихнул на заднее сиденье вместе с сумками денег.
Машина ровно шла по шоссе.
Как ты? спросил Клык, глядя как Тамара пытается перетянуть рану.
Никита, ты же сделаешь всё, как я просила? смотря прямо в глаза, спросила Тамара.
Она редко называла его настоящим именем и эта редкость, говорила о том, что ей действительно важна эта просьба.
Машина ровно шла по шоссе.
Как ты? спросил Клык, глядя как Тамара пытается перетянуть рану.
Никита, ты же сделаешь всё, как я просила? смотря прямо в глаза, спросила Тамара.
Она редко называла его настоящим именем и эта редкость, говорила о том, что ей действительно важна эта просьба.
Сделаю, хрипло ответил Клык.
Адвокаты поработали хорошо, и через неделю Клык встречал Андрея у следственного изолятора. Они молча сели в машину и в тишине доехали до квартиры Андрея.
Сумку забери, сказал Клык, кивая головой в сторону заднего сиденья, там твоя доля.
Андрей удивленно посмотрел на Клыка.
Эта просьба Томы, отвернувшись, сказал Клык.
Андрей достал сумку.
А где Тамара, ее Андрей запнулся, увидев на сумке пятна крови.
Клык выразительно посмотрел Андрею в глаза.
Иди, сказал Клык и повернул ключи зажигания.
Андрей вышел, машина тронулась, а он остался стоять.
***
Тамара осушила стакан куба либре и грызла кубик подтаявшего льда. Синяя, переходящая в небо, гладь океана умиротворяла, ласковое солнце дарило негу и блаженство. Но Тамара скучала по осени, с ее холодными промозглыми ветрами, которые остались далеко-далеко. Они планировали эту поездку вместе с Андреем, выбирали самый дорогой отель и подшучивали, называя друг друга мадам и месье. Но Андрей попался, а безупречность было единственным, что требовала Тамара от своих мужчин.
Ноты аромата: сухая земля, полынь, пыльная ткань, вермут, мокрая земля, горькие тлеющие листья, влага, масло для чистки оружия, металл, старая кожа, табак, сырость, порох.
Roberto Cavalli Nero Assoluto
Что-то пошло не так, поняла Анна, «выпрыгнув» из торта, вся в креме, голая, с обрывками платья на коленях. Зал замер. Большой кусок крема сполз с груди Анны и издал жалобный «чавк», упав вниз. Пауза затягивалась. «Ну, хоть трусы на мне», промелькнула успокаивающая мысль в тот момент, когда бородатый статистик из бухгалтерии по кличке Ровный рванулся к ней и подхватил на руки. Стринги скользнули по измазанному кремом телу и оказались на коленях. И как-то сразу полегчало. Позор был полным, падать дальше было некуда. Однако и тут Анне не повезло. Падать было куда, что и продемонстрировал поскользнувшийся на куске торта господин Ровный. Было больно. Анна встала, выбралась из рваной одежды и гордо прошествовала через затаивший дыхание зал к праздничному столу, взяла открытую бутылку коньяка и сделала несколько глотков прямо из горла. Ровный тихо постанывал, лежа на полу. Анна продолжила пить. Мельком заметив, что низенький паренек, стоящий с краю основной массы, снимает все на телефон. «Всегда найдется такая скотина», думала Анна, а потом ловко метнула недопитой бутылкой в любителя редких сюжетов. Собравшиеся оживились. В этот момент Анна громко закричала: «Музыка!» Приглашенный ансамбль вдарил что-то заводное, свет чуть пригасили и празднующие, вняв воле чувств, начали отплясывать. Анна тихо вышла в ближайшую дверь. Оказалось, та вела прямо в зимнюю ночную тьму. Анна посмотрела в звездное небо. У двери курил охранник, на бейдже которого было написано «Володя». Молча сняв с себя пуховик, он подал его Анне и проводил через служебный вход в раздевалку.
А потом пришел приказ о назначении меня главой этого филиала, закончив рассказ, сказала стройная, высокая женщина в черном платье-футляр. Она стояла возле большого панорамного окна и держала на маленьком блюдечке крохотный кусочек торта.
И тебе не было неловко здесь работать? спросила ее заглянувшая в гости подруга.
Нет. Им было неловко. И за нелепое происшествие на вечеринке, и за то, что приняли направленного к ним проверяющего за практикантку. Именно поэтому и предложили выпрыгнуть из злополучного торта. Больше всего было жалко Ровного, он оказался хорошим бухгалтером, однако после этого через пару месяцев уволился. Зато Володя теперь мой водитель.
Анна поставила блюдце с тортом на стол, села в кресло и сделала глоток чая из изящной фарфоровой чашки.
Спасибо за цветок и за то, что помнишь, сказала Анна, любуюсь подарком подруги огромным кустом рододендрона в стилизованной кадке.
Ты такая сильная, мне никогда такой не стать, сказала подруга.
Это и хорошо, поверь мне, ответила Анна.
Ноты: сливочный крем, грецкие орехи, соль, черный чай, рододендрон.