Один Коровин держался молодцом. Непонятно с какой стати он сжалился над засыпающим на ходу Гриценко и отвел его в одну из трех комнат, расположенных внизу под черной лестницей. В комнате среди громадных стеклянных сосудов, пахнущих старой засохшей бражкой и мышиным пометом, Серегу и свалил шальной и дурной, как удар судьбы, сон.
Вот что приснилось неопытному вурдовампу Сереге Гриценко. Будто превратился он в своего бывшего обидчика Лысого-толстого и случилось с ним странное приключение
Элизабет Батори была трансильванской графиней. Клубничным бисквитным пирожным она предпочитала горячий кусок плоти, откушенный ею у какой-нибудь нежной служанки или хорошенькой валахской крестьянки. Элизабет Батори слыла самой известной женщиной-вампиром. Она жила на сто лет позже еще более знаменитого и ужасного кровопийцы графа Дракулы. Но это совсем другая история.
Вернемся к нашей красотке жгучей брюнетке с лицом безгрешного ребенка белым, как молоко, с глазами желто-зелеными, как у уличной кошки. А какая чувственная фигура была у той трансильванской графини!
Однажды Такое может случиться только в час гольф, когда в настоящее сквозь чащобу безвременья прорываются энергичные и упругие мгновения-мячи. Они врываются из прошлого или будущего и, точно кометы, тянут за собой шлейф фантастических событий, идей и людей. Такой удивительный шанс, который однажды дается нам, называется часом гольф.
Однажды в час гольф в замок манерной и кровожадной графини Элизабет Батори ввалился Бритоголовый Здоровяк (тот самый молодой человек, которого Гриценко прозвал Лысым-толстым). Вот так взял и ввалился в XVI век из века XXI. Едва равновесие удержал!
С ног до головы в фирмовой джинсе, с «Мальборо» в зубах, в ультрамодных солнцезащитных очках. В одном уголке рта жевачка катается, в другом сигарета дымится. А вокруг не то кино снимают, не то стены всамделишного склепа выросли. Бр-р-р!!
Неизвестно, кто от неожиданности больше обалдел: наш герой, вдруг оказавшийся в сумрачной комнате с допотопным убранством и столь же нелепой теткой, давящейся сырым мясом, или графиня Батори, в тот самый миг лакомившаяся сочными кусками своих подданных.
Погоди, доем, жуя, сказала Элизабет Батори и отщипнула серебряными щипцами от роскошной ляжки служанки добрый шматок сала. Будешь мне на десерт.
Ты че спятила?! Людоед, что ли?! возопил Здоровяк. Блин, куда я попал?!
Молчи, дурак! На дух не переношу вас, мужиков! Торко, обыщи незнакомца!
От стены отделился громадный космач косматыми были даже волосы, торчавшие из его ушей. Седые крупные брови были похожи на два миниатюрных топорика. Торко оказался намного внушительней нашего Здоровяка. При виде гориллоподобной махины юношу охватил ужас
Это че еще за обезьяна?
Космач легонько двинул Здоровяку в челюсть, быстренько обыскал его и вместе с ключами, пачкой сигарет, мятыми гривнами и какими-то записками достал презерватив в прозрачной упаковке. Графиня Батори долго вертела в руках диковинную вещицу.
Чья кожа? наконец молвила она.
Кожа? переспросил Здоровяк и вдруг быстро нашелся: Это не кожа, мадам, это кишка!
Так, значит, ты тоже того?.. от удивления брови мадам Батори взлетели, как два топора перед тем, как опуститься на плаху. Негодник, ты охотишься на молоденьких девушек?!
Ну что вы, мадам! Я предпочитаю исключительно женщин в соку. Таких как вы, мадам.
А-ха-ха! Элизабет Батори расхохоталась, едва не подавившись последним кусочком девичьей плоти. Не хочешь ли ты сказать, что десертом будешь не ты, а я? Ну?!.. А что, это занятно: неотесанный проходимец, одетый хуже моего последнего крестьянина, намеривается угоститься мной в моем же фамильном замке. А-ха-ха!
Мадам, вы меня не так поняли, чуть смутившись, обратился к графине наш Здоровяк. Я имел в виду совсем другое
Так что же? сразу же потеряла к нему интерес кровожадная графиня Батори и потянулась к серебряным щипцам.
Я хотел вам хотел
Ну?! крикнула графиня, схватив с блюда, забрызганного алой кровью, вместо серебряных щипцов черный длинный нож. Здоровяк, набрав полные легкие воздуха, выпалил залпом:
Мадам, я хотел вам скормить самого себя!!
Да? несколько обалдела графиня.
И для этих целей мне понадобится, как вы выразились, вот эта кожа, Здоровяк кивнул на презерватив. Я натягиваю ее на те части тела, которыми готов добровольно пожертвовать.
Так что же? сразу же потеряла к нему интерес кровожадная графиня Батори и потянулась к серебряным щипцам.
Я хотел вам хотел
Ну?! крикнула графиня, схватив с блюда, забрызганного алой кровью, вместо серебряных щипцов черный длинный нож. Здоровяк, набрав полные легкие воздуха, выпалил залпом:
Мадам, я хотел вам скормить самого себя!!
Да? несколько обалдела графиня.
И для этих целей мне понадобится, как вы выразились, вот эта кожа, Здоровяк кивнул на презерватив. Я натягиваю ее на те части тела, которыми готов добровольно пожертвовать.
Так приступай немедленно! снедаемая любопытством, приказала мадам Батори. Ей ни разу не приходилось лакомиться мясом мужчин. О том, что с мужчинами можно еще и спать, она и вовсе не подозревала графиня была лесбиянкой.
Я готов, Здоровяк принялся было стягивать с себя штаны, как вдруг вспомнил о косматом. Пусть сначала эта обезьяна выйдет. Мадам, это большое таинство мое жертвоприношение. Не гоже всякому встречному-поперечному о нем знать.
Он мой слуга!.. Ну хорошо, согласилась Элизабет Батори, в последний раз пригубив кубок со свежей кровью. Торко, покинь нас Пока я не позову.
Не скоро графине Элизабет Батори удалось позвать верного слугу. Натянув презерватив, Здоровяк сначала «скармливал» свое мужское естество вампирскому ротику графини. Затем юноша как бы между прочим вспомнил, что у мадам должен быть еще один рот там, ниже живота, и принялся щедро «кормить» и его. Но когда наш герой перевернул графиню на живот и уже собрался было «скормить» свой член незнакомой с таким «блюдом» заднице мадам, Элизабет Батори наконец поняла, что ее грубо надули.
Сволочь, ты все это время трахал меня!
Фи, мадам! Откуда вы знаете это слово? опешил Здоровяк.
С кем поведешься, того и наберешься! парировала графиня Элизабет Батори и, с презрительной миной отвергнув мужское богатство нашего героя, хладнокровно перегрызла ему глотку.
Когда Торко вернулся в комнату хозяйки, мадам Батори с задумчивым видом помешивала в кубке с кровью коротким, чуть больше ее ладони, продолговатым предметом, сильно смахивающим на мужской член. Не глядя на слугу, графиня философски заметила:
Никогда не доверяй другому то, что можешь сделать сам. Особенно, если это касается твоих дурных привычек.
Пробудился Гриценко где-то часа в два пополудни. Солнце назойливо лизало его левый глаз длиннющим, на восемь минут полета, языком. Озадаченный сном, Серега поспешил поделиться впечатлениями с Коровиным. В тот момент Коровин занимался своими бакенбардами подбривал их и подкрашивал черной тушью.
Когда Гриценко закончил рассказ, Коровин ничего не ответил, лишь многозначительно повел разлапистой бровью да подтолкнул Серегу в сторону, где висела удивительная галерея портретов еще та мешанина из поэтов, композиторов и подозрительных личностей.
В первый момент Гриценко сначала почувствовал, а потом уже углядел изменения, которые произошли с чудаковатыми, как ему казалось, портретами. «Ну и ну! Это, значит, пока мы сосали кровь з тих клятых фашистив, здесь такое!.. У-у-у!» поражался увиденному Серега, да и было от чего обалдеть.
Лица изображенных на портретах людей больше не напоминали размытые пятна и уродливые кляксы все до одного портреты выглядели необыкновенно живыми и ясными. И слова под ними были написаны на понятном языке. А там, где раньше стояли чертовы буковки, Серега прочел одно-единственное слово: «вампир».
«Исповедь с вампиром». Ну и ну! Я и не знал, шо Круз вампиров играл
А дальше Серегу ожидал вообще полный мрак вереница интернациональных портретов тех, кто в разные века, невесть чем озабоченный, творил поэмы о вампирах, пьесы о вампирах, оперы о вампирах, фильмы о вампирах или был сам таковым. Как, например, графиня Элизабет Батори. А ведь какая милая мордашка!..
Портрет князя Валахского был последним в той загадочной галерее. Проходя мимо него, Гриценко не удержался, ткнулся носом в короткую надпись:
«Влад Тепеш-Дракул (1428/31-1476)» Дракула!! Е-мое!..
Коровин молча сопровождал Гриценко, жарко дышал Сереге в затылок, а когда тот прочел надпись под портретом Валахского князя, неожиданно вцепившись в Серегины щеки, повернул к себе его голову. Затем Коровин поведал такое И с чего это он вздумал откровенничать перед Гриценко? Кто его знает. Может, хотел его еще крепче опутать. Ведь правда и кровь две жилы из одного каната. А поведал Коровин историю бессмертия своего.