Выиграла ваша доча, поправил он тещу и зачитал, коттедж в Подмосковье, пятьдесят тысяч долларов и тут внизу экспресс розыгрыш еще он нервно тер ногтем серебристую строчку, автомобиль БМВэ!
«К срочным новостям. Известная московская художниц, тридцатисемилетняя София Смирнова в канун нового года попала в аварию диктор грустно скривил рот, возле дома номер 37 на Софийской набережной. Автомобиль потерял управление и врезался в фонарный столб. Машина стоимостью шесть миллионов рублей не подлежит восстановлению. По словам очевидцев девушка отделалась парой синяков и ссадин. Она отказалась от госпитализации и покинула место аварии на такси. Как сообщает мой коллега, Тимур Лапкин, в квартире по адресу проживания художницы Смирновой зафиксировано возгорание, площадью пятьсот квадратных метров. Мы будем следить за развитием событий. А теперь, новогоднее обращение Президента Российской Федерации».
Вы кто? Обернутая в захлюпанный слякотью халат, София уставилась на сидящего у квартиры без двери мужчину. На его подбородке висела самодельная борода из ватных дисков, одет в красный спортивный костюм и зеленый колпак с бубенцом.
Он поднял взгляд от экрана телефона «площадью пятьсот квадратных метров. Мы будем следить за развитием событий», услышала София слова диктора.
Мужчина протянул ей трубку, вы на тумбочке забыли. Я решил постеречь квартиру, обернулся он на спиленную болгаркой железную дверь, огонь потушили, только там много всего сгорело. Под ногами хлюпала пожарная пена. Меня Артём зовут, он пожал протянутую в ответ тоненькую ледяную руку, я разговаривал с вами по телефону.
Консьерж-служба Узнала она его натасканные дружелюбные интонации в голосе.
Вот, кивнул он за спину Софии, не смог оставить свою любимую художницу без ёлки и Мороза!
София обернулась на депрессивное лысое деревце в шариках со снегирями, щедро засыпанное серебристым водопадом фольги. Почему его называют дождиком? В новый год никогда не идет дождь
Можем загадать серебряный дождь! Куранты бьют прямо сейчас.
Я свое уже отзагадывала
Бой часов сменился гимном. София и Артём стояли друг напротив друга по щиколотку в пожарной пене и перебирали руками гору порезанной фольги на торчащих ветках.
Вам есть, куда пойти? Подвезти вас?
Да, улыбнулась художница, подвезите до Рязани. Зажатый в руке телефон боязливо брякнул острожной смской «Приезжай».
Конусы фонарных лучей подмигивали желтым светом опелю с привязанной к крыше лысой ёлкой. Машина летела кометой с серебряным хвостом сквозь снежные звезды вселенной. В дороге София и Артём без устали болтали и подпевали группе АВВА. На короткий миг девушка забыла о зеркальном проклятье.
Позже, паркуясь в сугробе у материнского старенького барака в пять окон, она вспомнит, как обещала никогда не влюбляться. Не сможет София оставить сестру в восемью детьми одну без мужа.
Приехала уставилась Кристина на телефон, просит вынести валенки. Она опустила годовалую Варьку в манеж и вышла в сени.
Артём увидел на крыльце высокую дородную женщину с огромным животом в шерстяном платке и валенками в руках. Щеки румяные половинки помидор, желтая коса до пояса. Кристина походила на деревенскую «Молодуху» с картины Федота Сычкова.
Женщина на сносях кивнула незнакомцу, твой друг пускай с Вадькой знакомится. А нас мать в баньке дожидается. Кристина толкнула калитку и пошла первой. Широкая юбка и грузный шаг придавили снег.
Заходи, пропустила она вперед озябшую Софию в шелковом халате и валенках. Пахло влажной хвоей и мочеными яблоками. Носик самовара подтекал каплями кипятка, оплавившими клеёнчатую скатерть. Кристина подставила блюдце и сняла с головы платок. Идём париться. Продрогла вся.
Внутри парильной на широкой лавке сидела мать. Возле нее лежал широкий тесак. Тот самый, которым в пионерском лагере рубала она по две сотни буханок в день.
Мать вытянула перед собой руки. Положите свои ладони с отметинами на мои.
Что за староверческие обряды! сжала кулаки София, а где зеркало со свечкой?
Поминальная свеча тебя ждет, дочка, ежели не остановить ваше зеркало!
Никто не смог до тебя! Сотня человек пыталась! Заговоры, откатывания, вышептывания! кричала София, нужно смириться и жить дальше!
Сколько ты намерена прожить, врезаясь в столбы и сжигая хаты!?
Но зеркало не разбить!..
А его не бить нужно, а склеивать вот, чего мы никогда не пробовали.
София уставилась на острый тесак, отсечешь наши зеркальные запятые и склеишь их вместе?
Не запятые это, а половинки сердца! Чтобы перестать делиться друг с другом судьбой, нужно подставить к ним по недостающей части.
Ловкой рукой чиркнула Клавдия ножом по ладошке Кристины. Она изобразила вторую сторону запятой, подрисовала недостающую половинку.
Дай руку, дочка
Руби́! зажмурилась София. Быстрый нож оставил изгиб на ее ладони и выпал из белых пальцев. Клавдия разбила свое материнское сердце на две половинки и отдала их дочкам.
Все кончено закрыла глаза мать.
Начинается! охнула Кристина.
С днем рождения, прошептала София стремительно явившейся на свет девочке. Сестры держали за пальчики новорожденную. И нас с днем рождения, сестра, улыбнулась София. Обе они почувствовали свободу и любовь, которую больше не нужно отзеркаливать.
В баню вошли трое, а вышли четверо. Артем не понял почему София плачет и смеется? Он протянул руки к бегущей по сугробам девушке. Напаренные баней губы обожгли его ледяные.
Рассвет первого январского утра над их головами обнял проливной серебряный дождик.
Рассказ второй. Формула счастья
Я расскажу вам о сегодняшнем дне. Пять красивых фактов, которые произошли со мной. Они одинаковы равны и равноудалены от того места, где я оказался после того, как доказал на себе собственную формулу счастья.
Один.
Свадьба я женат. Мы выходим из церкви над головами взмывают облака белого риса. Триста шесть тысяч сто сорок пять штук. У меня на шее висит фотоаппарат. Я делаю фотографию, щелкаю своей зеркалкой.
В мире за 2 минуты снимается столько фото, сколько за весь 19 век. У меня в кадре два миллиона восемьсот две тысячи пятьсот два пикселя. Нет, пятьсот одни. В матрице оказался один битый. Битый пиксель, как черная дыра.
Микроскопическая бракованная точка, которая не запечатлевает свет картинки. Всегда пустая. Непознанная. Для меня она дверь в иное измерение. Все не может быть ничем. Раз битый пиксель существует, он не равен нулю.
Увидеть битый пиксель на матрице, все-равно что рассмотреть цвет моих кроссовок с орбитальной космической станции.
Два.
Подружка невесты в фиолетовом платье посмотрела на меня сорок восьмой раз за день. Шесть на лестнице, двадцать два в церемониальной зале, восемь в холле и двенадцать раз как бы ненароком. Откидывая волосы с плеч, исподлобья, рыская по гостям в поисках подруг.
По человеческой статистике хватает девяти взглядов в час, чтобы заявить о своей симпатии. Сорок восемь визуальных пересечений за шестьдесят три минуты
Кажется, в пересчете со статистки на жизнь, она переспала со мной, и мы даже позавтракали остатками вчерашнего вина и сыра. Сорок девять теперь я еще и ляпнул ей перед уходом «позвоню».
Она блондинка. Большего я не могу сказать о женщинах. Их внешность сложно описать математикой. Поступки легко, но их внешность это уравнение с бесконечным количеством переменных. В науке о цифрах нет настроения. Икс в двудольном неравенстве Хиггинса не изменится от того, что я обведу его красными чернилами, а женщины да. Они постоянно меняют цвет. Обводят эллипс губ и чертят на веках трапеции.
У меня шестьдесят три целых восемь десятых процента женщин были блондинками. Восемь десятых это моя тринадцатая. Чёртова дюжина, чертовка, успевшая сделать какие-то дамские пытки с окрашиванием через дуршлаг я так себе это представлял. Иначе, как она отсадила пряди толщиной с макаронину? Вчера брюнетка, а сегодня из ста сорока восьми пяти тысяч двухсот тридцати четырех ноль два процента ее волосков побелели.
Это смеси черного и белого на ее голове поломалась моя статистика, пришлось посчитать ее где-то между. Как ни есть чертовкой была и осталась.
С ней я думал, что нашел какую-то там половину, о которой все говорят. С ней, меня стало полтора?
Подружки позируют с невестой. Юбки треплет ветер, волосы летят в глаза, девушки смеются, обнимаются, нежно касаются щек друг друга лицемерными губами. В лицемерочной нынче ажиотаж. Очередь на вход! Как неискренни их пожелания, как завистливы их прикосновения к белой фате, как примитивны попытки влиться в базовые точки на прямой диплом работа свадьба дети работа пенсия.