Кроме того, в большом конферец-зале на пятом этаже здания Института, впоследствии была построена большая стеклянная пирамида. Сквозь толстое, мутное стекло, трудно было рассмотреть кто есть кто среди спящих. Да и не нужно. Зачем лишние взгляды и толки. Пирамида была дополнением, идеальным элементом сохранности спящего Атланта. За ними организовали постоянный пригляд.
Из пятиста «бессмертных» через двести лет спали почти пятьдесят. Больше двадцати уже пробудились и процесс этот не прекращался. Среди первых спящих был Борис Стрижевский. Он впал в анабиоз, потеряв любимую женщину умершую в родах. В его тридцать пять он влюбился впервые сильно, страстно окунувшись в чувство с головой. Теперь пробудившись ему первому пришлось испытать другую боль старость и смерть первенцев.
И сына и дочь Стрижевский видел их только раз. Сразу после рождения тогда они были очаровательными пухлыми малышами, а сейчас он встретил их древними стариками. Они первыми встретили Бориса, узнав о пробуждении. Он вглядывался в слепые глаза и морщинистые лица стариков, узнавая родные черты. Дочь одно лицо с его матерью, страдающей в полном одиночестве там, в будущем. Сын это он сам, Борис. Таким он, видимо, станет лет через пятьдесят!
Горькие открытия делали атлантицы постоянно много чаще, чем научные. Вероника спала, а в её чреве находился ещё не родившийся шестимесячный ребенок. Девочка не проявляла активности в утробе, родовая деятельность не наступала, узи-аппарата у них не было, но сердцебиение не пропадало: сердечко стучало ровно и спокойно. Было впечатление, что малышка тоже спит.
Не представляю, как быть? постоянно повторяла врач.
По идее нужно делать кесарево, но шестимесячного младенца мы выходить не сумеем.
Может, подождать, ещё три месяца? Так, чтобы наверняка, спрашивал её и себя Георгий, мало понимающий происходящее.
А можно ли? С таким мы пока не разу не сталкивались!
Придётся рисковать, подождем, приняли решение на консилиуме. Вынули малышку спустя три месяца. Риск благородное дело, но слишком опасное.
Прошло десять лет, пятьдесят, сто пятьдесят, триста Границы Атлантиды расширялись. Складывалось своё особое мироустройство. Кому-то этот порядок, социальная система хозяйствования, казалась естественной. Кому-то нет. Назревал серьёзный конфликт.
Глава восьмая. Раскол
В начале всё всегда кажется безобидным. Атланты построили канал, который соединил их с океаном. У канала, кроме транспортного было, и масса других предназначений. Он позволял организовать такую инфраструктуру, которая оптимально подходила целям и задачам времени. Во первых, безопасность. Водораздел между первым и вторым земледельческим кольцом способствовали безопасности Атлантиды и насыпных островов, защищая от диких животных и людей. Водные барьеры оберегали посевы и будущий урожай от разорения. Кроме того, на островах шло строительство и жилых комплексов для молодых семей.
Масштабные работы выполняли с помощью экзоскелетов. Шесть железных великанов руками-ковшами выгребали грунт, скидывая землю и гравий в основание второго, самого большого кольца вокруг Атлантиды. Прежде чем соединить канал с морем, стены кольца нужно было тоже укрепить, перелопатить тонны земли, перетаскать тонны камней
Строительство шло крайне медленно. Для выполнения тяжелых земляных работ, крепких, выносливых рук категорически не хватало, и ректор Клаус Густав Вебер предложил использовать в качестве рабочей силы местный народец иберийцев.
Охотники, наладившие хорошие отношения с племенами, стали всячески уговаривать первобытных людей, обещая «сладкий пряник» в виде хороших условий жизни, доступной пищи и медицинского обслуживания. Что такое доктор те знали не по-наслышке. Акила часто помогал при родах, при переломах и болезнях, но все его посещения были случайны. Много нового получили иберийцы от пришельцев: деревянный лук, острые костяные наконечники стрел, кремниевые орудия труда, их научили обработке шкур животных и изготовлению предметов обихода из глины. Всё это происходило не специально, мимоходом. Атланты помнили и строго соблюдали постановление деканата: «Ничего, что не может находиться в данный промежуток времени, не должно попасть в руки дикарей». Это относилось к вещам и технологиям в том числе.
Но частые остановки на ночлег всегда заканчивались маленькими уроками жизни. Атланты, коротая вечера у костра, рисовали на земле и стенах кусочками красной глины, привлекая внимание кроманьонцев. Зашивали, штопали порванную одежду. Вынужденно помогая по хозяйству, мастерили всевозможные приспособления, без которых трудно обойтись в хозяйстве, выстругивая то половник, то устанавливая рогатину над очагом. Мастеря ведро или корзину. Накладывая шину на перелом они демонстрировали умения, легко усваиваемые дикарями. С появлением Атлантиды смертность уменьшилась и иберийцы, поверив в лучшие условия жизни пошли в работники. Но надолго их не хватилоДлительные часы тяжелого кропотливого труда оказались не свойственны свободным охотникам, работающим только по необходимости.
Но частые остановки на ночлег всегда заканчивались маленькими уроками жизни. Атланты, коротая вечера у костра, рисовали на земле и стенах кусочками красной глины, привлекая внимание кроманьонцев. Зашивали, штопали порванную одежду. Вынужденно помогая по хозяйству, мастерили всевозможные приспособления, без которых трудно обойтись в хозяйстве, выстругивая то половник, то устанавливая рогатину над очагом. Мастеря ведро или корзину. Накладывая шину на перелом они демонстрировали умения, легко усваиваемые дикарями. С появлением Атлантиды смертность уменьшилась и иберийцы, поверив в лучшие условия жизни пошли в работники. Но надолго их не хватилоДлительные часы тяжелого кропотливого труда оказались не свойственны свободным охотникам, работающим только по необходимости.
Дикие, первобытные племена с трудом включались в работу. В регионе с теплым, влажным климатом пищи было не много, но они прежде не голодали, жили в пещерах и, как говорится, был у них и стол и кров, пока не пришли чужаки и не заставили рыть лопатами землю.
Зачем. Почему? задавали они вопросы, своенравным иноземцам, которые затопили всю землю, а потом возвели над водой воздушные переходы, не давая им вернуться в пещеры.
Поначалу дикарей контролировали и обучали, а когда не привыкшие к тяжелой работе те стали расходиться удерживали силой. С приходом новых работников у атлантийцев словно груз с плеч свалился. Жить стало легче. Все и помалкивали.
Почему людей держат в загонах? не сдержался Колесов, увидев такой беспредел.
Если они разбегутся, кто будет рыть землю? Беременная жена Симонова? Или ты?
А чтобы и я! не выдержал Всеволод.
Мы строим для них дома, кормим. Что еще нужно? убеждал Колесова невозмутимый ректор.
Они хотят уйти! Они привыкли к свободе! почти кричал Колесов.
Свободе умирать от мелкой царапины? включилась в спор Нефер.
Это их выбор, мы не вправе их удерживать! Колесов негодовал.
Мы уже обсудили этот вопрос, Всеволод! Большинство за то, чтобы использовать рабочую силу дикарей. Со временем они привыкнут, и им уже не захочется уходить! доказывал Вебер.
А до той поры вы будете держать их в кандалах? спросил Стрижевский.
Совсем недолго! Не переживайте, коллеги, всё устаканится со временем, однозначно жёстко сказал профессор Вебер.
Но со временем стало только хуже. Их уже никто не спрашивал. И не объяснял. Дикарей просто сгоняли как скот со всей Иберии, держа в страхе и используя их дармовой труд.
Общество развивается как и положено поступательно, Всеволод Юрьевич, ничего не бывает внезапно. Оно должно пройти все стадии развития от начала и до конца, очередной раз доказывал свою правоту Вебер.
Что за ахинею Вы несёте! Этим обществом руководите Вы человек из будущего! не успокаиваясь боролся за справедливость Колесов, создав команду несогласных с методами ректора, и постоянно вступающий с ним в жёсткую полемику.
Для демократии общество должно быть готово! Вы уверены, что эти люди готовы к демократии?
Эти люди не просили у нас ни демократии, ни чего другого!
Не вы ли убеждали их в том, что им просто необходимо быть под крылом Атлантов?
Я и не предполагал, что возможно такое!
А как же вы это себе представляли? ректор убедительно рыкнул и пристально посмотрел тому в глаза.
Но факт на лицо именно Колесов и вся его команда охотников убедили дикарей выйти на работы. Колесов и Стрижевский прекрасно понимали в чем их вина и всячески старались смягчить порядки, отстаивая права и свободы наемных работников.
Как бывает в любом обществе, спустя время здесь сложилась своя иерархия: более умные и смекалистые вырывались из лап рабства и продвигались вперед по социальной лестнице. Часть рабочих превратилось в крестьянство, расслоилось и спустя сто лет сложился крепкий феодальный уклад.
Правда самый крупный феодал здесь был один Атлантида. В её сердце гудел улей политических страстей. Капиталисты, монархисты, демократы все пытались навязать свои идеалы справедливости.
В мире уже давно установился социально-демократический порядок. Зачем возвращаться к старому, наступая на одни и те же грабли по сто раз! вступали в спор одни, но тут же прямо противоположное им внушали другие.
Вы разве не видите, что у нас прекрасно работает монархическая система правления? доказывал своё ректор.