Правду? О чем ты? Теперь она явно полностью завладела его вниманием.
Посмотри, она кивнула в сторону Жака Леметра, подходившего к прилавку Элиан. Посмотри, как она со всеми флиртует. Помощник пекаря, тот немецкий офицер не долго она ждала после того, как ты уехал, скажу я тебе.
Матье покраснел от гнева:
Неправда! Это совсем не похоже на Элиан.
Боюсь, теперь правда, Матье. Конечно, нужно стараться не судить слишком строго война ужасно меняет людей. Видишь платок на ней?
Матье кивнул. Он вспомнил, что в прошлые выходные она тоже его носила.
Ну так вот, говорят, ей его подарил ее немецкий любовник. Откуда еще она здесь могла раздобыть такой платок? Она везде им щеголяет.
Но она сказала, что это подарок от ее сестры, из Парижа, возразил он.
Стефани рассмеялась, тихо, но презрительно.
Так и сказала? Единственный подарок, который Мартены получили от Мирей, это ребенок, с которым она явилась. Говорят, Элиан не единственная сестра, которая спуталась с немцами. Мирей подкинула своего внебрачного ребенка родным, а потом мигом умчалась обратно в Париж. Нам всем показалось странным, что она так быстро захотела туда вернуться, но, конечно, соблазны светской жизни, ужины с немцами в лучших ресторанах, сложно было устоять, когда она сбагрила ребенка. Они состряпали эту историю о том, что ребенок был кузена Гюстава, чтобы скрыть семейный позор.
Лицо у Матье побледнело и покрылось потом, стало серым, несмотря на загар.
Я не верю ни одному твоему слову, Стефани, сказал он. Голос его звучал так, будто ему дурно.
Она пожала узкими плечами.
Что ж, не верь, Матье. Я знаю, для тебя, должно быть, ужасное потрясение услышать правду. Все, что я могу сделать, это рассказать, что происходит на самом деле, для твоего же блага. Я не могу смотреть, как из тебя делают посмешище. Но мне все равно, веришь ты мне или нет. Она встала и поправила подол платья, потом пригладила волосы. Спасибо за кофе, Матье. И удачи с работой. Заходи повидать меня как-нибудь, если будешь в наших краях.
Поглядев на Элиан, чтобы убедиться, что та заметила, с кем Матье, Стефани наклонилась и поцеловала его на прощание. Матье сидел, оглушенный, мысленно прокручивая в голове ее слова. Через несколько минут к нему подошел Ив с велосипедом.
Привет, Матье! Я сяду с тобой?
Пожалуйста. Мне сейчас не помешает кто-нибудь в здравом уме.
Ив ухмыльнулся.
Да, я видел, как Стефани подбивала к тебе клинья. Эта девица никогда не сдается, что есть, то есть!
С кем это ты разговаривал у фонтана?
Жак? Он мой хороший приятель. Работает в пекарне, так что мы познакомились, когда я привозил муку.
Матье заметил, что Ив, обычно такой открытый и простодушный, не мог прямо встретить его вопросительный взгляд, говоря это.
Не то чтобы сейчас нужно много муки доставлять, конечно, продолжил Ив. Мы теперь мелем каштаны. А еще кукурузу и овес. Дошло до того, что едим животный корм. Но по ту сторону границы, наверное, то же самое? Тяжелые времена
И Матье понял, что разговор был полностью переведен с темы Жака. По какой-то причине Ив не хотел говорить об этом своем чудесном новом друге.
Он посмотрел на другую сторону площади, Элиан перехватила его взгляд и помахала. Она поправила шелковый платок, чтобы он лежал прямее, и начала собирать вещи.
Вместо того чтобы пойти помочь ей, как он сделал бы раньше, Матье остался на месте, задумчиво наблюдая за ней и пропуская мимо ушей бессвязную болтовню Ива.
Он был молчалив во время короткой поездки обратно на мельницу и едва притронулся к обеду, который приготовила для них Лизетт из овощей из огородика Элиан. Она сварила насыщенный бульон, который подала с каштановым хлебом, мягким козьим сыром и в честь визита Матье несколькими кусочками драгоценного окорока из пещерки за свинарником.
Но для Матье еда по вкусу была как опилки, отравленная сомнениями, которые заронила в его голову Стефани.
Когда они закончили есть, он сказал:
Идем, Элиан, прогуляемся вдоль реки.
Она взяла его за руку и переплела свои пальцы с его, но он едва ответил. Когда они шли вдоль берега, пробираясь по узкой пыльной тропинке мимо колец из колючей проволоки, она спросила:
Матье? Что-то не так?
Он остановился и повернулся к ней. Потом протянул руку и дотронулся до роскошного шелкового платка, свободно повязанного вокруг ее шеи.
Кто тебе его дал? спросил он практически шепотом.
Кто тебе его дал? спросил он практически шепотом.
Она опустила глаза:
Я говорила тебе это был подарок от Мирей.
Элиан, теперь в его голосе слышалась мольба, расскажи мне правду. Откуда у тебя этот платок?
Она снова посмотрела ему в глаза:
Прости, Матье. Я не могу тебе рассказать.
Ясно, сказал он тихо. А Бланш?.. Кто ее настоящие родители?
Она нахмурилась, удивившись смене темы:
Прости, Матье. Этого я тоже не могу рассказать. Я хочу рассказать тебе правду. Но правда в том, что есть вещи, о которых я не могу говорить.
Он отвернулся к реке, где вода была заперта в клетку из стальной проволоки. Казалось, ему тяжело говорить, и он несколько раз сглотнул, прежде чем сказать:
О, Элиан. Что война с тобой сделала? Его голос дрожал от невыносимой боли, казалось, она раздирает его сердце на части.
Элиан потянулась к нему, чтобы обнять, но он отстранился.
Матье, попросила она, пожалуйста, посмотри на меня.
С усилием он снова посмотрел ей в лицо. Он плотно закусил губу, глаза у него покраснели от сдерживаемых слез.
Эта война сделала со мной то же, что и с тобой, ответила она. Ее голос был спокойным и твердым, тогда как голос Матье переполняли эмоции. Мне пришлось делать выбор и принимать решения, также как и тебе. Все мы просто пытаемся выжить.
Но Элиан, война не может длиться вечно. Что будет потом? Когда она закончится, каждому из нас придется жить с тем, что он сделал.
Да, Матье. Нам придется жить с тем, что мы сделали. И каждому из нас придется жить еще и с тем, что он не сделал.
Они постояли молча, а потом развернулись и зашагали обратно к мельнице, каждый был погружен в собственные мысли.
Что ты теперь будешь делать? спросила Элиан, когда они подошли к концу дороги, ведущей на мельницу.
Он пожал плечами:
Меня уже долго не было. Если отправлюсь сейчас, успею на поезд из Сент-Фуа, на котором доберусь домой к вечеру.
По щеке Элиан скатилась слеза. Упав на платок, она оставила на алом шелке пятно густого кровавого цвета.
Матье, сказала она сквозь слезы, мне жаль.
Он кивнул, на миг снова не в силах говорить.
Помнишь, что я сказал в прошлые выходные? Что они отобрали наши голоса, а не только нашу страну.
Она посмотрела ему в глаза:
Но это молчание не будет длиться вечно. В конце концов настанет день, когда правду можно будет рассказать.
Он покачал головой:
Правда вдруг стала такой сложной. Прости, Элиан, но лучше мне забрать мои вещи и уйти.
Она дошла с ним до моста. Видела, как он показывает документы солдатам и ему разрешают пройти. Когда он зашагал прочь, не в силах обернуться и посмотреть на нее, разделяющую их линию, казалось, стало совершенно невозможно пересечь.
Часть 3
Элиан, 1943
В ноябре 1942 немецкие войска взяли под контроль всю Францию, введя свои силы на прежде незанятую территорию. Но в Кульяке снятие разделительной линии мало что изменило наоборот, стало казаться, что контрольно-пропускных пунктов только прибыло, да и проверки на мосту никуда не делись. Передвижение по стране без нужных документов было по-прежнему запрещено, а получить аусвайс[41] было все так же трудно.
День за днем Элиан ждала открытки от Матье. Те, что она посылала ему, бесследно исчезали, не принося ответа. Любой ответ, даже тринадцать сухих, проверенных цензурой строчек о недавнем урожае пшеницы, дал бы ей знать, что Матье простил ее за то, что она не все ему рассказала и что он снова ей доверяет. Но открыток не было. Она говорила себе, что, наверное, он писал, но их отказывались доставить, хотя ей с трудом верилось в такую версию событий.
Воздух был колючим от мороза, а реку скрывал туман, когда Элиан ранним февральским утром вышла на работу. Она слышала голоса Гюстав с Ивом что-то делали у шлюзовых ворот, но лишь смутно видела их силуэты. Казалось, они пытаются вынуть из реки что-то тяжелое, так что она направилась к ним, предложить свою помощь. Туман сдвинулся, закружившись и на миг немного рассеявшись, и Элиан вскрикнула. Услышав этот звук, Гюстав обернулся к ней и крикнул:
Стой! Не подходи ближе!
Но она уже успела заметить тело мужчины, застрявшее у ворот одного из шлюзов. Ив орудовал перочинным ножом, отцепляя его одежду от колючей проволоки, ухватившей ее своими острыми когтями.
Вместе отец с сыном вытащили тело на берег. Из намокших штанов и куртки мужчины потекла речная вода. У Элиан на глазах она принялась розоветь и быстро стала темно-красной. Верхняя часть тела была изрешечена пулями.