Мадемуазель Мартен. Более низкий из них улыбнулся ей, но глаза у него были холодные, а взгляд двусмысленный, как обычно. Как приятно снова вас видеть.
Месье. Элиан ответила спокойным тоном, стараясь, чтобы голос не задрожал.
У нас для вас дело, мадемуазель. Вы поедете с нами, это было утверждение, а не вопрос.
Элиан кивнула, не в силах сказать что-либо, когда на пороге появились Лизетт и Гюстав. По крайней мере, они в безопасности, подумалось ей. Она протянула корзинку матери и подтолкнула Бланш к Гюставу, протянувшему к ней руки.
Более крупный из офицеров, чья шея выпирала из воротника рубашки и складкой свешивалась над узлом черного галстука, сказал второму что-то на немецком. Тот снова улыбнулся своей холодной улыбкой и кивнул.
Нет. Девочку тоже возьмите.
Элиан в ужасе застыла:
Но, месье, ей всего четыре. Какое бы у вас ни было ко мне дело, я его выполню, но, прошу, позвольте ей остаться с моими родителями.
Мужчина покачал головой:
Она нам тоже пригодится.
Лизетт зарыдала, и на мгновение Элиан показалось, что Гюстав может броситься вперед и напасть на офицеров. Она протянула руку, останавливая его, и обратилась к немцу:
В таком случае прошу, скажите хотя бы, что это за дело. Маленькому ребенку нужен особый уход. Я должна знать Ей понадобится пальто? Можно покормить ее, прежде чем ехать? Когда мы вернемся?
Он рассмеялся.
Вы смелая, мадемуазель. Мне это в вас нравится. Хорошо. Как вы, должно быть, знаете, так называемое Сопротивление в последнее время устраивало много актов саботажа, в тщетной попытке не дать властям выполнять необходимые для военных нужд обязанности. Сегодня вечером через эту местность будет проходить поезд, везущий ценные запасы в Бордо. Мы набираем «волонтеров», чтобы гарантировать, что этот поезд без проблем доедет до места назначения. Вы с младшей сестрой и остальными поедете в открытом вагоне в голове поезда, чтобы вас было хорошо видно всем, кто мог подумывать его остановить. Так что да, засмеялся он, пожалуй, пальто это хорошая идея. Все-таки ночи теперь становятся прохладными.
Элиан пораженно смотрела на него.
Прошу, месье, не заставляйте Бланш проходить через такое испытание. Она всего лишь ребенок.
Его губы сжались в тонкую линию, а лицо искривилось от злости.
И именно поэтому она нам пригодится. Может быть, эти преступники дважды подумают перед тем, как убивать ребенка. Мы сыты по горло их вмешательством и уже потеряли более чем достаточно людей и запасов благодаря их предательским действиям. Возьмите ее пальто. И свое тоже. Тут он опять жестоко улыбнулся и добавил, как будто это только что пришло ему в голову: О, и наденьте-ка свой любимый красный платок, мадемуазель Мартен. В нем вас точно узнают.
Пока Элиан побежала за пальто, Лизетт поспешно обернула вощеной бумагой каштановый хлеб с медом, который сунула в карман Элиан, обнимая ее в дверях.
Береги силы, дочка, прошептала она. Courage.
* * *Направляясь на грузовике к маленькому коттеджу, в котором жил граф, Гюстав не заботился о том, увидят его или нет. Он забарабанил в дверь, но ответа не было. В отчаянии он взглянул в сторону часовни. Если его там увидят, все окажется под угрозой: в случае, если кто-то за ним наблюдает, ему не хотелось бы привести их к спрятанному радиотрансиверу. Если его обнаружат, их с графом ждет немедленный смертный приговор. Но ему нужно было как-то передать сообщение остальным, чтобы отменить сегодняшнюю операцию. Элиан И Бланш Ему невыносимо было об этом думать.
Он снова заколотил в дверь и наконец, к своему огромному облегчению, услышал шаркающие шаги графа, приближающиеся по узкому коридору и сопровождаемые постукиванием трости об пол. Когда дверь открылась, Гюстав почти упал через порог, граф удержал его.
Спокойнее, Гюстав. Что случилось? Возьми себя в руки и расскажи мне.
Гюстав кратко объяснил. Граф внимательно слушал, затем, нахмурившись, кивнул:
Никаких сомнений. Операция должна быть остановлена. Не волнуйся, Элиан и Бланш не пострадают и остальные женщины с детьми, которых они согнали. Я передам Жаку. Он сможет остановить их.
Ох, слава богу! Гюстав заплакал от облегчения. Если бы с ними что-то случилось Если бы Ив был в ответе за их смерть Как бы он смог с этим жить? Как бы мы все смогли?
Подожди здесь. Я передам сообщение и скоро вернусь.
Подожди здесь. Я передам сообщение и скоро вернусь.
Гюстав вытер глаза и высморкался, наблюдая из окна, как граф, хромая, пересекает двор, направляясь к часовне. Он помедлил у двери, роясь в кармане в поисках ключа, словно он совсем не спешит. А потом исчез внутри, закрыв за собой тяжелую дубовую дверь.
Казалось, прошла целая вечность, хотя на деле не более получаса, когда граф вышел наружу, тщательно запер за собой дверь и побрел к коттеджу. Он кивнул Гюставу, вскочившему на ноги при его появлении.
Жак получил сообщение. Он понимает весь ужас ситуации. Но у него нет транспорта остальные уже выехали, чтобы добраться до пункта перехвата и подготовить все до темноты. Он спрашивает, можешь ли ты привезти грузовик и встретить его в обычном месте? Придется отправляться прямо сейчас.
Гюстав взял руку графа в свои и поцеловал ее.
Я бесконечно вам благодарен, месье. Вы спасаете мою семью.
Иди же. С Богом, ответил граф еще более настойчиво. Наблюдая, как Гюстав отъезжает, он вознес к небесам молитву о том, чтобы духи их предков, собравшиеся в канун этого Дня Всех Святых, объединились и защитили всех невинных от зла, которое будет разгуливать в эту ночь.
И, пожалуйста, пусть на дороге не будет проблем, добавил он напоследок. Каждая секунда будет на счету.
* * *Черный автомобиль остановился перед мэрией в Кульяке, позади крытого брезентом военного грузовика. На площади было зловеще пусто, если не считать сбившейся в кучку группы людей, стоящих на ступеньках мэрии между двумя немецкими солдатами. До войны в такое время в канун Дня Всех Святых магазины были бы переполнены покупателями, запасающими продукты для завтрашнего обеда с родней: лучшие куски мяса, свежие устрицы из Аркашона и искусной работы пирожные из пекарни. Но такие деликатесы жили только в давнишних воспоминаниях, а в магазинах не осталось ни продовольствия, ни покупателей. И все же обычно на улице кто-нибудь да был, люди стояли в очередях, надеясь получить хоть какие-то обрезки, чтобы разбавить свой полуголодный рацион: может, немного крольчатины или маленький кусочек жирной свинины добавить вкуса в завтрашний суп. Но заметив появление военного грузовика и увидев, как сгоняют еще людей, обитатели Кульяка разбежались, укрывшись за своими ставнями и кружевными занавесками, отгороженные страхом, что их тоже сделают частью группки на ступеньках мэрии.
Ветер усиливался. Он нарушал тишину, кружа по площади, рассыпая капельки воды из фонтана по булыжной мостовой и сгоняя пыль к бесчувственным закрытым дверям деревенских жителей.
Гестаповцы жестом приказали Элиан и Бланш выйти и присоединиться к группе перед мэрией. Среди потертой истрепанной одежды, которая была на всех, яркий платок Элиан выделялся словно маяк.
Солдаты, стоявшие на карауле, отвели всех к грузовику. Они опустили откидной борт кузова и сначала подняли внутрь детей, а взрослым предоставили забираться самостоятельно. Элиан узнала двух мальчиков, которые предлагали ей рыбу в обмен на банку меда ко дню рождения их матери. Худая изможденная женщина, по-видимому их мать, тоже была там, а также пекарь и его жена, месье и мадам Фурнье. Месье Фурнье в последнее время так скрутил артрит, что понадобились усилия обоих караульных, чтобы поднять его в кузов.
Рассаживаясь по дощатым скамейкам по бокам кузова, все молчали. Элиан взяла Бланш на колени и крепко прижала ее к себе, а потом ободряюще улыбнулась мальчикам. Солдаты завязали брезент, запирая их внутри, потом загудел мотор и они тронулись. Под защитой автомобильного шума Элиан заговорила с детьми, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно спокойнее и веселее:
Кто-нибудь знает, куда мы едем? Нет? Ну, я вам расскажу: нас выбрали, чтобы отправить в большое приключение. Мы поедем на поезде, причем в особом вагоне впереди.
Даже впереди двигателя? спросил старший из братьев. Она кивнула.
Впереди двигателя. Конечно, будет холодно и шумно, но и захватывающе, ведь большинству никогда не выпадает возможность покататься в таком особом вагоне. Страшно не будет, потому что мы, взрослые, будем там с вами. Она взглянула на остальных, чьи лица были бледны от страха, и улыбнулась им, призывая последовать ее примеру.
Мадам Фурнье, сидевшая, держа за руку мужа, присоединилась к Элиан:
Правильно, мы будем держаться вместе. Это будет все равно что покататься на карусели на ярмарке или на горках в Париже. Видели картинки?