Да я сумку хочу свою отцепить! Помогите мне! взмолилась женщина.
Человек не двигался, но все сильнее и сильнее вибрировал.
Я возмущен, продолжал он, этому должен был конец!
Помогите мне, тут как-то неудачно зацепилось
Женщина все копалась с замком, не обращая внимание на странное поведение человека. Я немного опешил. Вернее мне стало жутковато.
Они. они придут! сказал он. Не сомневайтесь! Я им пожалуюсь!
Вот вроде бы поняла, продолжила женщина и наконец-то освободила сумку. Наконец-то.
Женщина выпрямилась, поправила пальто и вытерла со лба пот.
Они придут за тобой! сказал он громче, чем обычно. Не сомневайся, ведьма!
Что? Что за чушь! Кто придет? не поняла женщина, напугавшись, и посмотрела на меня.
Ведьма! опять сказал он отрывисто, все смотря на двери поезда.
Я почувствовал какой-то неприятный страх. Лицо женщины исказилось ей стало тоже не по себе.
Скоро они придут за вами, улыбнулся человек. Нет, не полиция! Не надейтесь!
Что он несет? обратилась женщина ко мне.
Нет, не полиция, говорил он словно заезженная пластинка, вам не спастись!
Да кто за нами придет?! уже спросил я.
Тевтонцы! сказал наконец-то он и замолчал, словно выключился. Будто у него кончился завод.
Поезд остановился. Я вышел и перешел в другой вагон. Женщина тоже куда-то исчезла. Через стекло я видел, что человек без шеи опять вибрировал и что-то кричал. Люди вокруг него расступились. Я залез в сумку и достал книгу, чтобы отвлечься. В сторону человека без шеи я больше не смотрел.
Тестостерон
От мокрой ночной дороги отражался свет стоящих на обочине фонарей. На улице шел сильный дождь. Вода заливала лобовое стекло так, что даже щетки не справлялись с ее потоком. Казалось, она была повсюду. Машины не ехали по дороге, а плыли словно лодки, используя вместо весел свои колеса. Некоторые из них съезжали на обочину и включали «аварийку». Валентин ехал молча и уверенно, не придавая значения происходящему вокруг. Его напряженное и задумчивое лицо выдавало глубокие переживания. Иногда Валентин глубоко вздыхал, после чего сразу же брал из пачки новую сигарету и закуривал ее. На шее Валентина от напряжения проступили бурые пятна.
«Что же она так, размышлял он, могла бы уж хоть не дома. А где-нибудь в городе. Что, места мало? А так выходит, дом наш осквернила, Сволочь».
Затем перед глазами возник образ жены и ее любовника. Валентин поджег очередную сигарету и затянулся несколько раз подряд, при этом почти не выдыхая дым. Внезапно на лбу выступил пот. Руки нервно задрожали и он съехал на обочину, чтобы прийти в себя. Вода в миг залила всю машину. Валентин положил голову на руль, закрыл глаза и начал вспоминать.
Первым в памяти возникла школа его годы детства и юности. Самые счастливые годы. Почему-то он всегда играл только с мальчиками, а девочек даже не мог вспомнить. Будто бы их и не было вовсе. Только с класса девятого в его воображении появилось несколько женских образов. Но даже не лиц, а именно образов. Без имен и очертаний. Потом он вспомнил выпускной, где он танцевал с одноклассницей Верой милой, немного полноватой девушкой русского вида, с косой. Но лицо Веры вспомнить так и не мог, а лишь ее косу плотную и длинную, почти до пояса. Да, и еще, пожалуй, Верину полноту на боках девушки висели складки. Затем наступила армия. Он два года жил в казармах и единственной женщиной на этом свете, с которой он общался, была его мама. Некоторые солдаты писали письма своим возлюбленным, другие рассказывали всякие байки и анекдоты на пикантные темы. Но Валентина все это почему-то не интересовало. И когда он вернулся из армии домой, его родители, сидя с ним на кухне, вдруг всерьез спросили его не думает ли он жениться? Тогда Валентина поразил не столько вопрос, и даже не то, что родители интересуются его личной жизнью, а то что он сам никогда не спрашивал себя об этом. В ответ он что-то промычал и сразу же сменил тему.
Потом был институт и история с девушками повторялась их будто не было в жизни Валентина. Один раз сосед по общаге спросил его:
Может быть, ты того? Педик?
Чего?
Ну, гомосексуалист, пояснил сосед, с мужиками только можешь
Да нет. Брось ты, испугался Валентин.
Ну а чего ты тогда того-то? Инфантильный какой-то.
Значения слова «инфантильный» Валентин не знал, а у соседа решил не уточнять. Просто ушел от темы, как и тогда, с родителями. Но внутри его появилась какая-то тревога и даже страх что он не такой, как все, что всю жизнь проживет один и не оставит потомства. Последний факт угнетал Валентина больше остальных. Жизнь без сына, по его мнению, можно было и вовсе не брать в расчет. Видимо, необходимость в сыне заложил в нем в детстве его отец. В общем решил он тогда пойти к врачу и пройти все исследования.
Значения слова «инфантильный» Валентин не знал, а у соседа решил не уточнять. Просто ушел от темы, как и тогда, с родителями. Но внутри его появилась какая-то тревога и даже страх что он не такой, как все, что всю жизнь проживет один и не оставит потомства. Последний факт угнетал Валентина больше остальных. Жизнь без сына, по его мнению, можно было и вовсе не брать в расчет. Видимо, необходимость в сыне заложил в нем в детстве его отец. В общем решил он тогда пойти к врачу и пройти все исследования.
Проходя из кабинета в кабинет, Валентин объяснял свою проблему раз за разом. Но доктора лишь качали головой и выписывали направления на новое исследование. Пока вдруг уролог ему не сказал:
Тестостерон у вас низкий! Сильно меньше нормы.
И что теперь? спросил Валентин, не имея никакого понятия о том, что это такое.
Это такой гормон. Нужно будет лечиться, приводить все в порядок.
Я готов, зачем-то ответил Валентин, будто бы его спрашивали.
Еще бы, усмехнулся доктор, дело-то такое, сами понимаете.
Понимаю, ответил Валенин, не понимая.
Но получив моральное облегчение от того, что причина его переживаний была найдена, Валентин не стал лечиться, а все выписанные врачем таблетки и вовсе выкинул. Словно не болезнь его тяготила, а незнание оной. Валентина внезапно с головой увлекла работа ученого. После окончания университета он был распределен в один из московских НИИ.
Время неумолимо подходило к тридцати годам и как-то раз Валентин заметил у себя на висках седые волосы. От этого он почему-то сразу вспомнил про сына.
«Пора, а то совсем поздно будет!» промелькнуло у него в голове и он подумал про молодую лаборантку, свою коллегу. Она была помладше его, но не скрывала своей симпатии и при возможности пыталась остаться с ним наедине. Это он хорошо понимал. Валентин зачем-то представил ее в своем воображении, рассмотрел словно трехмерный предмет, о чем-то подумал и еле слышно прошептал:
Сойдет
Через месяц сыграли свадьбу. Молодая красивая невеста и жених со степенью кандидата наук вызывали у всех радость и одновременно зависть. Пара казалась удачной, а главное счастливой. Первая брачная ночь не удалась и Валентин списал все на алкоголь. Но со временем процесс наладился и молодожены бывали близки если и не раз в неделю, то уж раз в месяц точно. Свои обязанности супруга Валентин выполнял неохотно и без особого удовольствия. При возможности пытался их избежать. Его молодая жена, напротив, искала близости и была по юному горяча.
«Пройдет, молодая просто еще. Перебесится!» успокаивал себя Валентин, часто встречая недовольное лицо супруги после секса.
Со временем их встречи стали происходить все реже. А после и вовсе почти прекратились, когда надежды Валентина на сына не оправдались. Жена почему-то не могла забеременеть.
Ты бы к врачу сходил! уговаривала она его.
С чего бы это вдруг? обижался Валентин. Может, это у тебя проблемы.
У меня у матери пять детей было! Нет у меня никаких проблем!
И у моего отца дети были! И что из этого?! возмущался Валентин.
Так или иначе, но со временем стали жить они как соседи. И это устраивало Валентина. Мысли о возможных любовниках жены особо его не тяготили. Главное, чтобы он ничего не знал, а там ее это дело. Что поделать, раз у него тестостерон низкий.
«И хорошо, что низкий, проще жить, думал он иногда. Ух, уж эти бабы!»
Шли годы и ничего не происходило. Оба супруга старели, но менять свою жизнь не решались. Или уже не хотели, привыкли к ней. Тем более, что у каждого она была своя. С виду они напоминали добротную счастливую семью ученых, только без детей. На самом же деле почти друг с другом и не разговаривали.
Когда Валентин уехал в первую командировку на военный полигон в Казахстане, он почти не писал и не звонил супруге. Несколько раз лишь послал смску. Она что-то ему ответила, но он и не прочитал. Просто не хотелось. И тогда он опять вспомнил про неладный гормон тестостерон.
«Все-таки, лучше починиться. Ведь наследник нужен. Как вот без него?!» задавал он себе этот вопрос все чаще и чаще. Но вернувшись домой, опять не пошел к доктору. То ли из-за лени, то ли из-за навалившейся по возвращению работы.
Со временем командировки стали частью жизни Валентина, и дома он проводил в лучшем случае неделю. Интимная часть жизни и вовсе самоустранилась из их отношений с женой. Но как то раз на одном из банкетов по случаю испытания новой ракеты к нему подошел подвыпивший знакомый-ученый: