Он аккуратно извлек пластинку Следовика, за которой потянулись слизистые нити густой подзаряжающей жидкости, тщательно обтер носовым платком и уточнил:
Вы с ним работали?
Да, лично, с достоинством кивнул Арно. Ездил на курсы в столицу, специальные, по работе с артефактами. Окончил с отличием. Но увы, никаких следов не нашел. Все просто обрывалось в тот момент, когда я видел оттиск: появился призрак, и вот его уже нет. И не появляется, как ты ни бейся. Может быть, у вас получится, у вас опыта побольше. Еще не поздно?
Нет, ответил Бастиан и сжал артефакт в ладони. Попробую что-нибудь выцепить.
Он вооружился личной картой полицмейстера, на которой разноцветные карандаши прочертили дороги всех жертв в день пропажи, восстановленные по рассказам свидетелей. Незадолго до своей смерти Жаклин Гетт, вторая погибшая девушка, пухленькая любительница сладкого, вышла из кондитерской, что через два дома от полицейского участка что ж, оттуда и начнем.
Бастиан вышел на улицу и некоторое время стоял, делая глубокие вдохи и спокойные выдохи, чтобы настроиться на волну артефакта. Потом он пошел в сторону красно-белых зонтиков над столиками у кондитерской из дверей выходили беспечные барышни, официанты несли подносы с разноцветными пирожными, жизнь шла своим чередом. Неважно, кого там убили, мы-то еще живы, ну и будем жить в свое удовольствие.
Призрак Жаклин, серебристо-серый, выплыл из дверей кондитерской, и Бастиан почувствовал, как холодеет затылок. Девушка держала в руках полосатый пакетик со сластями, на цветок в ее легкой шляпке опустилась бабочка. Лето, солнце, тепло Жаклин наслаждалась ими, и улыбка на ее губах была кокетливой и чуть смущенной.
Призрак поплыл по дороге, и Бастиан пошел за ним. Со стороны казалось, что столичный следователь просто прогуливается в такое приятное летнее утро. Вот тень Жаклин замерла возле модной лавки девушка с искренним интересом рассматривала дорогие кружевные зонтики, даже вынула было кошелек из сумочки, но потом передумала и пошла дальше. А вот кто-то окликнул ее: Жаклин обернулась и улыбнулась.
Бастиан увидел размытую тень: экипаж, открытая дверь и приглашающе протянутая рука. Он прищурился, всмотрелся над рукой мягко проплывали бледно-сиреневые искры: человек в экипаже был магом, творил заклинание Тихого сна. И оно погрузило несчастную Жаклин в такой сон, сделав покорной куколкой, которая послушно села в экипаж.
«Да, он не стихийный маг. Ни один стихийник не осилит Тихий сон», подумал Бастиан, и призраки рассеялись. Понимая, что его будут отслеживать артефактами, убийца бросил заклинание, которое сделало и его, и экипаж невидимыми. Жаклин бесследно исчезла, чтобы вернуться уже мертвой.
Бастиан постоял на тротуаре ладонь с артефактом была мокрой от пота. Это был Порошок ищейки, вот что. Заклинание, которое бросил убийца, не позволило господину Арно увидеть и тех крох, что открылись Бастиану. Он посмотрел в карту: ага, путь Тины Эквели, третьей жертвы, обрывался почти у площади, возле библиотеки. Совсем рядом.
Он пошел туда, вспоминая записи в своих бумагах: Тина Эквели была смуглой черноволосой девушкой той знойной южной красоты, которая так редка в этих краях. Училась пению в столице, отец давал за ней просто колоссальное приданое, но Тина была очень придирчива в выборе женихов, словно ждала как минимум принца.
Ее призрак выплыл из переулка и скользнул к библиотеке: угрюмому старинному зданию из темного камня с окошками-бойницами. Тина шла упругим ровным шагом, смотрела по сторонам с торжеством красавицы, которая прекрасно осознает свою красоту и ее влияние на людей. И снова: размазанная тень экипажа, протянутая рука с сиреневыми искрами над ладонью и Тина делается мягкой, послушной и доверчивой, опирается на эту руку и с невероятным изяществом садится в экипаж.
И для нее все заканчивается.
Бастиан не сразу понял, что перед ним не призраки это действительно экипаж с сутулым возницей в темно-сером сюртуке и шляпе, низко надвинутой на глаза, открытая дверь и рука, протянутая к девушке. Аделин оперлась на нее, подхватив подол платья, и уже поставила ногу на ступеньку. Лошадь фыркнула, переступая с ноги на ногу обычная лошадка, серая в яблоках.
Бастиан бросился к экипажу так, как никогда не бегал. Схватив Аделин за локоть, он выдернул ее из экипажа с такой силой, что они оба едва не покатились по мостовой. Немолодой мужчина с совершенно мирной наружностью учителя или доктора удивленно воскликнул:
Бастиан бросился к экипажу так, как никогда не бегал. Схватив Аделин за локоть, он выдернул ее из экипажа с такой силой, что они оба едва не покатились по мостовой. Немолодой мужчина с совершенно мирной наружностью учителя или доктора удивленно воскликнул:
Молодой человек! Что вы себе позво
Потом он всмотрелся в Бастиана и осекся: от неожиданности его лицо обрело какое-то ошарашенное выражение. Но в следующий миг на Бастиана уже направили пистолет: старенький, в дрожащей руке он производил скорее комическое, чем угрожающее впечатление.
Отойдите от нее! грозно приказал владелец экипажа, спрыгнув на мостовую. Немедленно!
Аделин дернула рукой, пытаясь освободиться Бастиан не сразу смог разжать пальцы. Он сделал шаг в сторону и вынул из кармана золотой жетон следователя.
Вы с ума сошли, господин Беренгет? в голосе Аделин было столько льда, что хватило бы на все погреба страны.
Кто это? спросил Бастиан, понимая, что устроил светский скандал, пытаясь спасти девушке жизнь. Владелец экипажа всмотрелся в жетон, нахмурился и нехотя опустил пистолет.
Доктор Вильгельм Холле, к вашим услугам, сухо представился он.
Бастиан Беренгет, следователь, сказал Бастиан и обернулся к Аделин. Живая и здоровая, она смотрела на него с таким гневом, что казалось, будто над ней вот-вот засверкают молнии. Все в порядке?
Было до того, как вы чуть мне руку не сломали, выдохнула она, и Бастиану казалось, что у него волосы на голове задымились от ее ярости. Что происходит, господин Беренгет?
Он подбросил на ладони артефакт, который не потерял разве что чудом, и сухим официальным тоном ответил:
Следственные мероприятия. Все убитые девушки сели в один и тот же экипаж. Я увидел вас, решил остановить. Приношу свои извинения.
Доктор Холле убрал пистолет и сообщил:
Да, полиция изучала все экипажи в городе, в том числе, и мой. Ничего не нашли. Да уж, господин Беренгет, напугали вы меня.
Бастиану стало стыдно. Не для возраста доктора Холле такие потрясения.
«В общем-то, простая вещь, подумал он. Девушка улыбается знакомому, садится в его экипаж и никто не обращает на это внимания. Никто ничего не замечает, и убийца спокойно увозит жертву туда, где ему не помешают».
Еще раз прошу прощения, сказал Бастиан и, обернувшись к Аделин, спросил: Куда вы сейчас?
Домой, ответила девушка. Доктор Холле едет в поселок к пациенту, может проводить.
Задержитесь, пожалуйста, потребовал Бастиан тем тоном, который отбивает всякое желание спорить. Нет, он определенно выглядит дураком, невесть чем набитым!
Доктор Холле понимающе кивнул, и вскоре его экипаж скрылся из виду. Аделин покачивала маленькую сумочку так, словно примеривалась, как бы посильнее ударить Бастиана по голове.
Знаете, как работать с артефактами? спросил Бастиан, стараясь держаться холодно и равнодушно. Нет, но если бы это действительно был убийца? Впрочем, его интересуют невинные девушки, а Бастиану почему-то казалось, что Аделин успела познать любовные радости. Было в ее взгляде что-то такое острое, опытное, знающее.
В теории, прежним ледяным тоном ответила Аделин. Я не училась с ними работать.
Бастиан понимающе кивнул.
Заклинание Острого глаза знаете?
Читала, но не отрабатывала, теперь за гневом проявился интерес, и Бастиан ему обрадовался. Могу посоветовать Зоркое сердце, почти такое же, но зачем оно вам?
Бастиан снова показал ей артефакт и объяснил:
Это Следовик. Я пытаюсь увидеть, кто забирал девушек, но пока он показывает лишь размытый набросок. Будем работать в паре, вы усилите и меня, и артефакт. Возможно, что-то получится.
Аделин кивнула и с готовностью ответила:
Да, хорошо. Что я должна делать?
Бастиан протянул ей ладонь с артефактом и сказал:
Возьмите меня за руку. Давайте попробуем.
Глава 3. Золотой лев
От руки инквизитора шел холод полз по кисти Аделин, поднимался выше, к локтю, и вскоре ей стало казаться, что левую руку парализовало, а над кожей медленно кружат растрепанные снежные хлопья. Она больше не чувствовала ничего, кроме холода, густого и жестокого, в самой глубине которого таилось пламя.
Я просто садилась в экипаж, негромко сказала Аделин, пытаясь не показать, насколько она признательна этому некрасивому человеку. Никто никогда не пытался защитить ее, пусть даже и от надуманной угрозы. А он сразу же бросился на выручку и не подумал, что может выглядеть нелепо и смешно. К старому другу моего отца, тому, кто всегда помогал нашей семье, который лечит Уве. Он принял нас обоих, когда мы родились.