Семь грехов лорда Кроули [publisher: ИДДК, с оптимизированной обложкой] - Диана Соул 11 стр.


Сижу на ветке рябины, наблюдаю, как снег белым полотном укрывает всю землю, как полотно становится мягкой подушкой, на которую ложится моя голова, и одеяло, укрывающее меня, тоже из снега, только мне под ним не холодно, а наоборот, жарко.

Особенно спине и груди и так хорошо и комфортно, что хочется спать и спать, до бесконечности.

Но на соседние ветки садятся птицы, которые заводят свою звонкую песнь, и приходится открыть глаза, встречаясь с реальностью.

Все еще ночь. Шатер. И Кроули на одной кровати со мной. Прижимающийся и даже обнимающий так крепко, что вскрик неожиданности сам вырывается из моей груди.

 Зачем же так орать?  голос Кроули прозвучал сонно и беспечно.  Мне, может, тоже брезгливо спать с двухсотлетней старухой, но я же не ору.

 Брезгливо?! Уберите руки с моей груди!  взвилась я, пытаясь спихнуть с себя огромную лапищу.

 А вы задницу с моей кровати,  отозвался хам, переворачиваясь на другой бок.  И вообще, спите дальше, аббатиса. Мне до вас и дела нет.

И в подтверждение своих слов этот гад захрапел.

Меня затрясло от негодования.

Я вскочила с места, ощупала себя в полутьме. Убедилась, что одежда на месте, разве что все перекособочилось, будто у уличной девки, а кишнот[1] и вовсе потерял свою форму, превратившись в изломанное белое нечто.

Теперь, чтобы вновь надеть его на голову, пришлось бы немало повозиться.

И придется!

Я бросила гневный взгляд на Кроули, который продолжал беззаботно спать. Меня же продолжало колотить только от одной мысли, что мы лежали не просто рядом, а почти в обнимку!

Немыслимо!

Ужасающе!

Будь я сейчас в статусе незамужней девушки, это было бы немыслимым позором до конца дней.

В статусе аббатисы же я понятия не имела, что делать.

Разумеется, я была оскорблена и наверняка запятнана. Церковь явно осуждала подобные вещи в отношении монахинь, а посему я, наверное, теперь должна была неистово молиться, прося у Бога прощения.

Вот только вместо этого я толкнула Кроули в бочину, да так сильно, насколько сил хватило.

 Да что вы себе позволя  он резко сел на кровати.

 Помолчите!  перебила я, принимаясь гневно расхаживать по шатру из стороны в сторону.  Этот вопрос должна задать вам я. Что вы себе позволяете, господин Кроули? Как только посмели?

 Да что я, собственно, сделал?  зевнул он.

 ВЫ! Вы!!!  Я начала тыкать в него пальцем с таким остервенением, будто это была шпага, пронизывающая его сердце.  Вы ведь все это специально подстроили. Так? Признайтесь, Кроули! Чтобы избежать разговора о ваших грехах!

Мужчина принялся хохотать.

 Что я подстроил? Ливень? Вы сейчас серьезно?  наконец отхохотавшись, спросил он.

 Не прикидывайтесь идиотом. Вы знали, что я буду уставшей после магического перенапряжения, и нагло этим воспользовались. А потом потом

Я задохнулась от гнева, пытаясь подобрать слова.

 Что потом?  решил подсказать мужчина.  Возлег с вами на одно ложе?

Я все же хлестнула его по щеке.

Яростно и со всей злостью.

Кажется, такой реакции он от меня не ожидал.

 Думаете, что если я слуга Божья, то обязана всепрощать?  процедила я.  Прежде всего я женщина и требую уважительного отношения. А не вот это все!

Кроули смотрел на меня, прижав руку к щеке, и я могла лишь догадываться, что творится у него внутри, но вот в его глазах плясал огонь.

И это был не отблеск случайного фонарика или свечи

Кроули поднимался с кровати, выпрямляясь в полный рост.

 Уважительного отношения, значит, аббатиса?  медленно произнес он, будто нарочно растягивая слова.  Именно это я и сделал, когда вышел из шатра, чтобы принести вам чай и еду.

Я проследила за взглядом Кроули и уткнулась в стоящий возле кровати поднос. На нем и вправду стояли чайник и тарелка с нетронутым съестным.

 Но я обнаружил вас спящей и, простите, сопящей, будто беременная ежиха. И как джентльмену мне совести не хватило будить вас. Но в следующий раз я точно буду знать, что делать растолкаю, проведем разговор по душам о грехах, а после отправлю вас спать на лавку с прислугой. Раз рядом со мной на кровати для вас слишком оскорбительно!

Я вспыхнула от новой порции гнева.

 В приличном обществе мужчина уступает место женщине!

 Не спорю, в приличном так бы и поступил. Но вы, аббатиса, общество духовное,  Кроули усмехнулся и с издевкой продолжил: Безгрешное и отрекшееся от мирских удовольствий. Так что лавка, аббатиса, и так и быть я выделю вам одеяло.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Мы стояли друг напротив друга. Он буквально нависающий надо мной и пытающийся подавить.

И я существенно ниже его, но не отступившая ни на шаг.

 И не надейтесь на лавку,  ответила я.  Или вы забыли, что я должна быть всегда как можно ближе к вам? Если понадобится, то я лягу на полу этого шатра, но только после того, как вы мне расскажете о своем очередном грехе.

 На полу? Вы?  Он явно мне не верил.  После моего очередного откровения. Ха. Что ж, тогда слушайте, преподобная. Ибо я согрешил, имел неосторожность случайно покуситься на ваше тело и положить руку куда не следовало. Отдельно хотел бы отметить, что весьма удивлен магическим даром духовника, проводившего ваше омоложение. Поддержать в столь изумительном состоянии не только ваше лицо, но и почти двухсотлетнюю грудь это огромный талант. Высока, упруга и, если бы не ваш возраст, безусловно притягательна. Ради праздного любопытства, признаюсь, даже бы взглянул! Вот говорю, и самому противно. Ну не грязный ли я извращенец, аббатиса?

Я стояла и хватала ртом воздух, будто рыба, выброшенная на берег.

Кроули издевался надо мной, и я не знала, как в этой ситуации ответить той же монетой.

 Фух, выговорился,  тем временем насмешливо закончил он.  Вот прямо камень с души упал, чувствую себя намного легче. А вы, аббатиса?

Я же себя ощущала так, будто меня в чан с дерьмом окунули.

Кроули решил, что так он ставит меня на место,  мстил за пощечину

Вот только я могла отомстить ему гораздо больнее, и для этого нужно было лишь «проиграть» сегодня. Капитулировать под его напором.

 А я вас прощаю,  нашла в себе силы ответить я.  Рада, что вы сумели признаться в своей греховности, это первый шаг к очищению.

Произнесла и отступила на шаг назад.

 Что, и все?  удивился Кроули.

 И все,  совершенно спокойно ответила я.  Можете ложиться спать. Найду себе местечко где-нибудь в уголочке, чтобы вам не мешать.

Под пристальным взглядом мужчины я и вправду приготовилась вначале сесть на пол, а после лечь на нем.

 Хватит!  не вынес Кроули.  Прекратите этот балаган, аббатиса. Признаюсь, я перегнул палку. Ложитесь на кровать, я уступаю вам место.

Я молча и укоризненно посмотрела на него. Ждала, что будет дальше.

 И простите,  наконец произнес он нужные слова. В этот раз искренне, по крайней мере, я им поверила.

 Прощаю.  Я встала и подошла к лорду ближе.  И мне не нужна эта кровать. По крайней мере, мы все же можем уместиться на ней вдвоем, если

 А после вы опять скажете, что я над вами надругался?  перебив, усомнился в моих словах Кроули.  Смотрите, аббатиса, а то я могу решить, что вы тоже не так безгрешны и внезапно захотели моего молодого и горячего тела.

 Если развернемся спинами,  договорила я, все же краснея и радуясь, что моего румянца не видно в темноте.  А сейчас ложитесь, пока я не передумала и не решила предать ваше молодое и горячее тело вместе с душой вечной анафеме. Спокойной ночи и сладких снов, лорд Кроули.

Глава 9

К утру земля просохла и лошади смогли продолжить путь.

Наша карета вновь следовала по проложенному пути с редкими остановками по нужде и для перекуса.

Так мы остановились для позднего завтрака в одном из трактиров, хозяином которого оказался мужчина, поглядывающий на меня странно и подозрительно.

Его взгляд меня откровенно напрягал, Кроули же был занят едой больше, чем поведением трактирщика.

Наконец я не выдержала.

 Этот мужчина на меня странно смотрит,  полушепотом произнесла я.

 Ну так прокляните его, наложите епитимью[2], - не отвлекаясь от тарелки с жареной яичницей и овощами, подсказал лорд.  Или что там обычно принято делать у вас в ордене в таких случаях?

 У нас в ордене, как вы выразились, никто друг на друга не смотрит так, что кусок в горло не лезет.

То и дело я нервно косилась на трактирщика, а тот на меня. Я пыталась прочесть хоть что-нибудь в его взгляде, но не выходило.

То ли пренебрежение, то ли усмешка, то ли осуждение, то ли, наоборот, обожание я почему-то себя ощутила тараканом, но при этом очень красивым, ну или как минимум необычным.

 Если хотите,  наконец предложил Кроули, тоже заметив странности,  я могу поинтересоваться у трактирщика, в чем причины такой реакции?

 Будьте добры, лорд,  попросила я, неуютно ежась.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА
Назад Дальше