Эмити курортный городок на южном побережье Лонг-Айленда, расположенный приблизительно посредине между Бриджгемптоном и Истгемптоном. Население составляет тысячу жителей. В летний сезон возрастает до десяти тысяч».
Броуди закончил читать статью и положил газету на стол. Дайетер считает, что это случайность, чистая случайность. А что бы он сказал, если бы узнал о первом нападении? Тоже заявил бы, что это чистая случайность? Или назвал бы халатностью, причем халатностью большой и непростительной? Уже погибли три человека. Двое из них могли бы остаться в живых, если бы он
Ты наверняка уже видел «Таймс», проговорил стоявший в дверях Медоуз.
Да, видел. Про Уоткинс они не в курсе.
Ну, да. И ведь странно, особенно после того, как Лен проговорился.
Но ты-то, конечно, этим воспользовался.
Да. Пришлось. Вот, гляди. Медоуз протянул Броуди номер «Лидера».
Заголовок шириной в полосу гласил: «Два человека погибли от акулы-чудовища у побережья Эмити». А ниже, более мелким шрифтом, был размещен подзаголовок: «Количество жертв рыбы-убийцы возросло до трех».
Вот умеешь ты преподнести новости, Гарри.
Читай дальше.
Броуди прочитал:
«Вчера в Эмити двое отдыхающих стали жертвами акулы-людоеда, напавшей на них во время купания в прохладной воде неподалеку от пляжа у Скотч-роуд.
Первой жертвой стал шестилетний мальчик, Александр Кинтнер, проживавший вместе с матерью в доме Ричарда Пакера на Гус-Нек-лейн. Акула напала на него, когда он плавал на надувном матрасе. Тело мальчика так и не было найдено.
Менее чем полчаса спустя акула напала на шестидесятипятилетнего Морриса Кейтера, приехавшего в Эмити на выходные и остановившегося в гостинице «Герб Абеляра». Он плавал неподалеку от городского пляжа.
Гигантская рыба несколько раз яростно атаковала Кейтера, который звал на помощь. Полицейский Лен Хендрикс, который решил искупаться впервые за последние пять лет и по воле случая оказался на том же пляже, предпринял отчаянную попытку отбить у акулы его жертву, но хищник не отступил. К тому времени, когда Кейтера вытащили из воды, он был уже мертв.
За последние пять дней это, соответственно, второй и третий случаи нападения акулы на человека у берегов Эмити со смертельным исходом.
В прошлую среду вечером Кристина Уоткинс, гостившая у семьи Футов (Олд-Милл-роуд), отправилась искупаться и исчезла.
А в четверг утром начальник полиции Мартин Броуди и полицейский Хендрикс обнаружили ее растерзанное тело. По утверждению судебного следователя Карла Сантоса, «причина смерти нападение акулы, и здесь двух мнений быть не может».
На вопрос, почему о причине смерти не было объявлено в газете, Сантос ничего не ответил».
Броуди взглянул поверх газеты:
А Сантос, что же, действительно уклонился от комментариев?
Нет. Он не говорил никому, кроме тебя. Я справился у него по поводу причины смерти, поэтому он не считал себя вправе говорить еще кому-нибудь. Как видишь, такой его ответ я напечатать не мог. Тогда во всем обвинили бы нас с тобой. Я надеялся, что смогу вынудить его сказать что-нибудь вроде: «Ее семья просила сохранить в тайне причину смерти. А поскольку здесь не было никакого криминала, я согласился». Но он не согласился. И мне трудно его винить.
И что же ты тогда сделал?
Попытался связаться с Ларри Воном, но тот уехал из города на выходные. Он смог бы изложить официальную версию лучше других.
Ну, и что потом? Когда ты не нашел его?
Читай!
«Понятно, что полиция Эмити и местные официальные лица в интересах всех проживающих в городке приняли решение не распространяться об этом происшествии. «Людям свойственно чересчур бурно реагировать, тем более, когда они узнают о нападении акулы, заявил один из членов городского управления. Нам не хотелось поднимать шум. К тому же мы заручились мнением одного эксперта, который заявил, что вероятность повторного нападения акулы ничтожно мала».
Кто же это такой разговорчивый член муниципалитета? спросил Броуди.
Да все они и никто в отдельности, ответил Медоуз. В сущности, все про это говорили, но ничьи слова мы не можем напечатать.
Хорошо, а насчет того, что не были закрыты пляжи? Ты про это написал?
Читай дальше.
«На вопрос о том, почему не были закрыты пляжи, на период, пока в прибрежных водах рыскала акула, начальник полиции Броуди заявил: «Атлантический океан огромен. Рыба может легко уплыть в другое место. Хищник не станет задерживаться там, где мало источников пищи. Как нам следовало поступить? Закрой мы пляжи в Эмити, люди отправятся в Истгемптон и станут купаться там. А в Истгемптоне вероятность погибнуть от акулы никак не меньше, чем здесь, в Эмити».
Однако после вчерашних нападений шеф полиции Броуди все-таки отдал распоряжение закрыть пляжи до особого распоряжения».
Боже мой, Гарри, сказал Броуди, выходит, ты все повесил на меня. И выставил все в таком свете, будто я оспаривал то, во что ни капельки не верю, а потом оказалось, что я не прав, и меня вынудили сделать то, чего я, по сути, и добивался с самого начала. Надо признать, это довольно грязный трюк.
Никакой это не трюк. Просто мне нужен был человек с официальной линией, а поскольку Вона не было, то выбор, естественно, пал на тебя. Признайся, ведь ты согласился с этим решением и таким образом вольно или невольно поддержал его. И я не видел ни малейшего смысла в том, чтобы предавать огласке все наши частные беседы.
Могу себе представить. Но, как бы там ни было, дело сделано. Мне еще что-нибудь почитать?
Да нет, пожалуй. Еще я цитирую Мэтта Хупера, того парня из Вудс-Хоула. Он говорит, что сильно удивится, если произойдет еще хоть одно нападение. Правда, он сказал это уже не так уверенно, как в прошлый раз.
Он думает, что все это натворила одна и та же акула?
Ну, точно он не знает, но склонен считать, что все-таки одна. Причем именно большая белая.
Я тоже так думаю. Ну, то есть мне все равно, белая она, зеленая или голубая, но, скорее всего, это одна и та же акула.
Почему?
Ну, ничего нельзя знать наверняка, но все же Вчера днем я позвонил в береговую охрану в Монтоке. Спросил, не попадались ли им в последнее время акулы. Они ответили, что ни одной не видели. Ни одной за весну! Ну, не так уж и странно, ведь лето только началось. Они сказали, что вышлют катер вдоль берега и потом сообщат, если вдруг что-нибудь заметят. Ну, я им позже позвонил. Они сказали, что часа два курсировали вдоль наших берегов и ничего такого не увидели. Поэтому в любом случае акул здесь мало. Они также сообщили, что если здесь и попадаются какие-нибудь акулы, то в основном это голубые акулы длиной от пяти до десяти футов и еще песчаные акулы, которые обычно людей не трогают. Судя по тому, что рассказал Леонард, он видел отнюдь не голубую акулу средних размеров.
Хупер говорит, что мы можем поступить следующим образом. Теперь, когда ты распорядился закрыть пляжи, мы можем приманить ее. Разбросать в воде рыбьи потроха и прочие вкусности. Если поблизости окажется акула, говорит он, это сразу привлечет ее.
Отлично, ничего не скажешь! Только этого нам сейчас не хватало заманивать сюда акул! А если та тварь и в самом деле явится? Что тогда делать?
Поймать ее.
Чем? Моим ржавым спиннингом?
Нет, гарпуном.
Гарпуном? Гарри, у меня нет даже полицейского катера, не то что судна с гарпунной пушкой!
Здесь много рыбаков. У многих есть лодки.
Да, но это стоит как минимум сто пятьдесят долларов в день.
Верно. Но мне все же кажется
Какой-то шум в коридоре прервал Медоуза на полуслове.
Он и Броуди услышали, как Биксби сказал:
Говорю же вам, мэм, у него совещание.
Затем послышался голос женщины:
Чушь! Мне плевать, что он там делает. Все равно войду.
В коридоре послышался стук каблуков. Сначала это был один человек, затем двое. Дверь в кабинет Броуди распахнулась, в проеме, сжимая в руках газету, застыла мать Александра Кинтнера. По щекам убитой горем женщины текли слезы.
Через секунду за ее спиной появился Биксби.
Простите, шеф. Я пробовал ее остановить, сказал он.
Ничего, Биксби, ответил Броуди. Прошу вас, миссис Кинтнер, заходите.
Медоуз встал и предложил ей свой стул, который стоял ближе других к столу. Но женщина направилась прямо к стоявшему за столом Броуди.
Чем я могу
Женщина хлестнула его по лицу газетой. Броуди не было больно, но он был все-таки потрясен. Особенно его потряс звук такой резкий и звонкий, от него долго гудело в ушах. Газета упала на пол.
Что это такое? воскликнула миссис Кинтнер. Что все это значит?
О чем вы, мэм? спросил Броуди.
О том, что здесь вот написали! Вы ведь знали, что там опасно купаться, что акула уже кого-то прикончила, а вы это скрыли!
Броуди поначалу не знал, что ей ответить. Все сказанное, с формальной точки зрения, было правдой. Он не мог этого отрицать. Но и не мог согласиться, ведь это была еще не вся правда.
Погодите, ответил он. Ну, то есть то, что вы говорите, это правда, но прошу вас, миссис Кинтнер
Он мысленно умолял ее взять себя в руки, чтобы он мог толком все объяснить.