Поднимается! крикнул Броуди.
Берите винтовку! Квинт отвел руку для броска.
Вместе с фонтаном брызг рыбина вырвалась из воды в пятнадцати футах от лодки. В зубах она держала тело ихтиолога: голова и руки свешивались из пасти с одной стороны, ноги безжизненно болтались с другой.
В какой-то момент, когда акула взмыла в воздух, Броуди показалось, что он видит за стеклом маски мертвые, остекленевшие глаза Хупера. Застыв на мгновение в этом триумфальном прыжке, чудовище как будто демонстрировало людям свое презрение и бросало смертельный вызов.
Броуди схватил винтовку. Квинт бросил гарпун. Цель была рядом огромное бледное брюхо, расстояние вполне подходящее для успешного броска. Но в тот момент, когда рыбак решился, акула пошла вниз, и гарпун пролетел чуть выше. Еще секунду или две ее голова с безжизненным телом Хупера в пасти оставалась над водой.
Стреляйте! крикнул Квинт. Ради бога, стреляйте!
Броуди выстрелил, не целясь. Две первые пули попали в воду перед акульей мордой, третья, к ужасу полицейского, угодила Хуперу в шею.
Дайте мне! Квинт выхватил у Броуди винтовку, вскинул к плечу и выстрелил дважды. Но и здесь он опоздал глядя на людей пустыми глазами, акула соскользнула под воду, и пули не причинили ей ни малейшего вреда.
Тишина. Легкий ветерок. Никакой акулы как будто и не было. И даже клетка казалась целой и невредимой. Все, как раньше, словно ничего и не случилось. Разница только в том, что Хупера не стало.
Что будем делать? спросил в отчаянии Броуди. Что мы теперь будем делать? У нас ничего не осталось. Можно остаться, можно вернуться все равно.
Вернемся, сказал Квинт. Пока.
Пока? Вы о чем? Мы ничего не можем сделать. Она нам не по силам. Это что-то противоестественное.
Смиритесь с поражением?
Да, мы разбиты. Остается только ждать, пока бог, природа или что там еще не решит, что с нас довольно. Человек здесь бессилен.
Только не я, возразил Квинт. Я убью эту тварь.
Не уверен, что смогу достать денег после сегодняшнего.
Оставьте их себе. Дело уже не в деньгах.
Что вы хотите этим сказать? Броуди посмотрел на Квинта. Рыбак стоял на корме, глядя туда, где только что была голова акулы, как будто ждал, что она вот-вот появится снова с изуродованным телом несчастного ихтиолога в пасти. Он жаждал еще одной схватки.
Я намерен убить эту рыбу. Если хотите, можете пойти со мной. Не хотите, оставайтесь дома. Но я намерен ее убить.
Броуди посмотрел ему в глаза. Темные и бездонные, они напомнили ему глаза рыбы.
Я пойду с вами. Ничего другого мне не остается.
Не остается, согласился Квинт и, вынув из ножен нож, протянул его Броуди. Держите. Перережьте веревки, и будем уходить отсюда.
* * *Сойдя с катера на пристани, Броуди сразу же направился к своей машине. В конце причала стояла телефонная будка. Он остановился, вспомнив, что собирался позвонить Дейзи Уикер, но подавил в себе этот импульс и повернул к машине. А зачем? Если что-то и было, теперь все кончилось.
Тем не менее по пути к Эмити он не раз и не два задумывался о том, как встретила Эллен известие о гибели Хупера, которое передали ей из Береговой охраны. Квинт связался с ними по радио, и Броуди попросил дежурного позвонить ему домой и сообщить Эллен, что, по крайней мере, с ним все в порядке.
К его возвращению Эллен уже выплакалась. Слезы были горькие, злые, и она не столько горевала по Хуперу, сколько печалилась из-за еще одной бессмысленной, напрасной смерти. Куда сильнее ее опечалила драма Ларри Вона, близкого и дорогого друга. Хупер был «любовником» в самом мелком значении этого слова. Эллен не любила, а использовала его и, даже будучи благодарной за то, что он дал ей, не чувствовала перед ним никаких обязательств. Конечно, ее огорчила его смерть, как огорчила бы, например, и смерть его брата, Дэвида. В ее понимании они оба уже стали реликтами далекого прошлого.
Услышав, как Броуди подъехал к дому, Эллен открыла заднюю дверь. Боже, он выглядит как побитый, подумала она, глядя, как муж идет к дому. Покрасневшие, ввалившиеся глаза, поникшие плечи Она встретила его у двери, поцеловала и сказала:
Похоже, тебе не помешает выпить.
Это можно. Броуди прошел в гостиную и устало опустился в кресло.
Что будешь?
Все равно. Лишь бы покрепче.
Эллен вышла в кухню, налила в стакан равные порции водки и апельсинового сока и отнесла мужу. Потом села на подлокотник кресла, погладила Броуди по голове и с улыбкой сказала:
У тебя тут лысинка. Так давно ее трогала, что и забыла, что она есть.
Удивительно, что там вообще что-то осталось. Господи, чувствую себя полным стариком.
Еще бы. Ну, теперь-то все кончено.
Если бы так, вздохнул Броуди. Как бы мне этого хотелось.
Что ты хочешь этим сказать? Все кончено, ведь так? Ты ничего больше сделать не можешь.
Мы выходим в море завтра утром. В шесть часов.
Шутишь.
К сожалению, нет.
Но почему? ошеломленно спросила Эллен. Что еще вы можете сделать?
Мы поймаем акулу. И убьем ее.
Ты в это веришь?
Не знаю. Но Квинт верит. Верит свято.
Ну, так пусть идет один. Не мешай ему погибнуть.
Не могу.
Почему?
Это моя работа.
Это не твоя работа! сердито крикнула она, чувствуя, как за глазами набухают слезы.
Броуди на секунду задумался.
Ты права, не моя.
Тогда почему ты идешь в море?
Вряд ли я смогу объяснить тебе это. Думаю, я и сам не знаю.
Уж не пытаешься ли ты что-то доказать?
Может быть. Не знаю. Раньше со мной такого не бывало. После гибели Хупера я был готов сдаться.
Что же заставило тебя передумать?
Наверно, это сделал Квинт.
Неужели ты позволяешь ему решать, что ты должен делать?
Нет. Ничего такого он мне не сказал. Просто есть чувство Не знаю, как тебе объяснить. Сдаться это не ответ. Сдаться это ничего не закончить.
Почему так важно закончить?
Есть несколько причин. Квинт считает, что если не убьет акулу, то все, во что он верит, ошибка. Все не так.
А ты?
Броуди попытался улыбнуться.
Я всего лишь коп, который облажался.
Не надо так шутить со мной! воскликнула Эллен, и слезы покатились по щекам. А как же я? Дети? Хочешь умереть?
Конечно же, нет! Господи, о чем ты. Просто
Ты винишь себя. Считаешь, что ответственность лежит на тебе.
Ответственность за что?
За того мальчика. За старика. Ты думаешь, что если убьешь акулу, то этим все поправишь. Ты хочешь отомстить.
Броуди вздохнул.
Может быть, и так. Я чувствую нет, я уверен, что город оживет, только если мы убьем эту тварь.
И ради этого ты готов сам пойти на смерть.
Не говори глупости! Я вовсе не хочу умирать. Я не хочу даже выходить в море на этой чертовой лодке. Думаешь, мне там нравится? Да меня тошнит от страха.
Тогда почему? умоляющим тоном спросила Эллен. Неужели ты не можешь подумать о других?
Такое предположение фактически обвинение в себялюбии ошеломило его. Броуди и в голову не приходило, что он ведет себя эгоистично, заботясь только об искуплении собственной вины.
Я люблю тебя. Ты сама знаешь несмотря ни на что.
Конечно, любишь, горько вздохнула Эллен. Конечно.
Обед прошел в молчании. Потом Эллен собрала посуду, вымыла тарелки и поднялась наверх. Броуди прошел по гостиной, погасил в комнате свет и уже собирался выключить его в прихожей, когда в переднюю дверь постучали. Он открыл и увидел Медоуза.
Привет, Гарри. Входи.
Нет, уже поздно. Я только хотел отдать тебе вот это. Медоуз протянул ему конверт из плотной бумаги.
Что это?
Открой и посмотри. Поговорим завтра. Медоуз повернулся и пошел по дорожке к тротуару, где с включенными фарами и работающим мотором стояла его машина.
Броуди закрыл дверь и вскрыл конверт. Внутри лежала верстка редакционной полосы завтрашнего номера «Лидера». Две первые заметки были обведены красным карандашом.
СКОРБИМ
В последние три недели Эмити пережил несколько последовавших одна за другой ужасных трагедий. Жители и гости города подверглись страшной угрозе, ни отвратить, ни объяснить которую не может никто.
Вчера Большая Белая Акула оборвала еще одну человеческую жизнь. Молодой океанограф из Вудс-Хоула, Мэтт Хупер, погиб в схватке один на один с морским чудовищем.
Можно обсуждать, благоразумно ли поступил мистер Хупер, предприняв свою дерзкую попытку. Но как бы мы ни назвали это смелостью или глупостью, невозможно сомневаться в мотиве, которым он руководствовался в этой смертельно опасной миссии. Мистер Хупер пытался помочь Эмити, он потратил свои деньги и свое время, чтобы вернуть мир и покой нашим отчаявшимся горожанам. Он был нашим другом и отдал свою жизнь за то, чтобы мы, его друзья, могли жить.
И БЛАГОДАРИМ
С того первого дня, когда хищница появилась у наших берегов, на защиту горожан выступил человек, посвятивший этому все свое время. Этот человек шеф полиции Мартин Броуди.