Обычно паломники располагались на ночь в стенах Златоверхой обители, прямо на монастырском дворе перед храмом. Нынче же они разместились у запертых врат. Две стены у входа в Михайловский монастырь располагалось полукругом, словно желали заключить в объятия всех пришедших, притекавших на поклонение святым мощам великомученицы девы Варвары. И в этих «объятиях», и у белого длинного забора монастыря, тянувшегося вдоль Трехсвятительской улицы, оказались сегодня многие.
Мужчины и женщины, молодые и старые, странники и богомолки-пилигримки, с клеенковыми котомками за плечами и помещенными на груди корзинками работы киевских кустарей, специально изготовлявших для странников сплетенные из ивовых прутьев плоские коробки-реликварии. В них бережно складывали приобретенные в Киеве реликвии: крестики, ладанки с изображением святой Варвары и основателей Лавры Антония и Феодосия, пузырьки со святой водой (помогающей от глазных болезней), шапочки Иоанна Многострадального (исцеляющей от головной боли), колечки святой Варвары, просфоры и душеспасительные книжечки о житии святых.
Были здесь и паломники, пришедшие в Киев из дальних мест, прошагавшие несколько месяцев, не подозревая о свирепствующей в святом граде хозяйке-холере, были и нищие, были, наверное, и те, кто надеялся, что, прислонившись к этим белым стенам, отыщут спасение и сама святая Варвара заслонит их от бед.
Хоть Златоверхий монастырь и звался именем архангела Михаила, в народе его именовали «варвариным монастырем» почитая его, прежде всего, как земную обитель Варвары Илиопольской, прославленной во всем христианском мире, почитаемой и православными, и католиками.
Архангел предводитель небесного воинства славился в народе своим суровым нравом говорили, кто не почтит его дни, в тот же день и умрет лютой смертью. Варвара же помогала каждому и карала, похоже, лишь церковных воров. Да и те, как записано было в «Преславных чудах Варвары», не погибли, а ушли свои ходом, и оправившись, один из них повинился и признался во всем на исповеди духовнику.
Алексей выбрал себе место и сел прямо наземь.
В глубине души он был даже рад, что ему выпало побыть среди простых людей, пришедших на богомолье, послушать их разговоры.
Странница с ногами, замотанными тряпьем, слегка подвинулась, освобождая ему место, две бабы в стоптанных сапогах и покрытых дорожной пылью темных юбках приветственно закивали послушнику, присоединившемуся к их полуночной компании.
Третья баба в цветастом платке как раз рассказывала всем присутствующим страшную сказку.
возвращался он домой в село на телеге. Видит, баба по дороге идет в синем сарафане несчастная такая, худая, босая, простоволосая. Думает, видать с ней беда приключилась. Пожалел он ее, предложил подвезти. Она не дура сразу прыг на телегу. Доехал мужик до дому Баба с телеги-то слазит, а сарафан-то на ней короткий, а из под сарафана ноги торчат тонкие, синие А на следующий день все в том селе разом преставились. Потому что мужик тот в свое село бабу Холеру привез.
Сколько уже подобных историй Алексею довелось услыхать и о бабе-холере, и о Даме Холере, и о бесах болезни с головою под мышкой, а теперь и о Черном Монахе, до странности схожем с его приятелем Федором. Хоть вряд ли можно верить сходству человека с какой-то грязноватой литографией.
Ну а я другой рассказ слышал, сказал нищий в ветхой рубахе. Был он немолодым и почти беззубым, но на диво улыбчивым потому видно и сказ у него вышел иной. Привез мужик в село бабу холеру. А она благодарной оказалась, говорит ему: «Раз ты мне услужил, так и я тебе добром отплачу. Все в твоем селе ужасной смертью погибнут, оттого что я яду в колодцы пущу а ты из колодцев воды не бери, а бери из ручья, что рядом с твоей хатой течет этот ручей я не трону. «Ну, спасибо тебе, баба, за доброту, говорит ей мужик». Накормил ее, спать уложил. А как заснула она, отсек голову бабе холере секирой и всех людей в своем селе спас!
Это верно, от баб в мире много беды, важно сказал широкоплечий селянин в высокой шапке. Токмо смерть по миру разносят не бабы. Говорю вам, коли мор на Киев нашел, да не отступит никак, значит, упырь у вас свой появился! Ходит, в окошки смотрит в какое дыхнет, там и покойник. И не уйдет болезнь, пока вы не найдете своего упыря и упырем этим может быть кто угодно хоть сам первый киевский пан, хоть сынок пана, особенно если байстрюк он, от ведьмы прижитый!
Так уж и кто угодно? спросил паломник в больших не по размеру сапогах из добротной кожи видно, получил он их по наследству, Бог весть при каких обстоятельствах.
Хоть сам митрополит, прости Господи, разошелся мужик в шапке. Или монах, что по ночам часто бродит. Вот у нас в Войтовке, деды сказывали, лет сто назад был такой случай. Страшный мор в Войтовку пришел. И народ приметил, что поп наш местный шастает по ночам по селу и глядит все добрым людям в окошки. А чумные бесы, они как жабы выпрыгивают изо рта упыря прыг-скок, и человека за бок. Тогда люди добрые вырыли яму, вызвали из хаты попа, да всем миром забили его до полусмерти дрючками. Как сбросили в яму, как зарыли его в землю живьем, как замок над ним заперли, так мор и ушел И тут, в Киеве, не остановить им холеру, пока они упыря своего не изловят.
Варвара ее остановит на то она и дева наша святая. Она всю нечисть изгонит, не сдержался Алеша.
Ну, коли Варвара ваша найдет упыря пошел на попятную мужик из Войтовки.
Напротив Алеши сидел кобзарь, седовласый длинноусый старик-лирник в чистой на удивление свитке не обращая внимания ни на кого вокруг, перебирая клавиши струны-спиваницы, он тянул и тянул чудесную песнь о святой Варваре, которую Алексей слышал не раз.
Алеша очень любил эту песню в ней Варвара, словно в его собственных детских мечтах, представала настоящей царевной из сказки. И король из песни карал ее не за христианскую веру, а от несчастной любви, оттого что красавица Варвара отказалась стать его женой-королевой, и повелевал в наказание положить ее живой в гроб.
Ой зійшла зоря посеред моря.
Ой то не зоря то свята Варвара.
А святу Варвару сам пан круль сподобав,
А святій Варварі подарунок дав.
Свята Варвара подарунку не брала,
Она на усім світі жити не бажала.
І звелів пан круль же гроб викопати,
А святу Варвару в гроб живу сховати.
А поїхав пан круль в далеку війну;
Не багацько забарився:
Двадцять літ й чотири.
Приїхав пан-круль з далекої війни,
Положився в ліжку спочивать спокійно,
А приснилась святая Варвара,
Що вона в гробі жива,
Кращая стала Варвара в гробі,
Як на світі була.
Звелів пан-круль слугам гроб одкопати,
Святій Варварі кості розвертати.
Слуги вірнії гроб одкопали.
«Слуги ви мої, слуги! Не вірно ви служили,
Ви святу Варвару во гробі кормили».
«Ой, пане наш, пане-крулю!
Не ми її кормили, -
Кормив її Господь з вищого неба,
Бо святій Варварі помирать не треба».
Под эту старинную песню Алексей и заснул
Проснулся он внезапно как от толчка.
Ночь была темной ни одной звезды на затянутом тучами низком небе.
И невесть отчего ему стало страшно, как будто рядом находилось Нечто или Некто невидимое, но живое, опасное.
Он осознал, что впервые за много лет находится ночью вне стен Златоверхого монастыря. Там, в обители Варвары, он никогда не сомневался в ее защите, но тут, на темной площади, его вера впервые познала червоточину и червь страха и сомнений упрямо свербел в сердце.
А затем он услышал за спиной тихий смех и понял, что именно разбудило его.
Тот самый негромкий, похожий на детский, смех, который раньше звучал лишь за окном был теперь совсем рядом.
Послушник быстро встревожено огляделся.
Детей среди спавших вповалку у стен монастыря было немного две девочки, одна чуть старше другой, мирно почивали рядом с женщиной в траурной темной намитке, худенький мальчик спал в объятиях бабы в цветастом платке, она-то и рассказывала раньше жутковатую сказку о холере в синем сарафане.
И тут в подтверждение всех Алешиных страхов старый усатый лирник вдруг повалился плашмя, упустив из рук свою лиру она тихо жалобно звякнула, словно умоляя Алешу помочь своему хозяину. Ее друг кобзарь лежал на земле бездыханным.
Алексей быстро подполз к нему тело кобзаря было горячим, как раскаленная печка зимой, глаза широко открытыми, черты заострились он умирал, его руки тянулись к шее, пытаясь расстегнуть заскорузлыми пальцами воротник свитки.
Алексей в ужасе огляделся и сделал то единственное, что он мог сейчас сделать.
Святая славная и всехвальная великомученице Варвара! почти закричал он. Помоги ему! Помоги! Отгони всеякое зло Отгони бабу холеру Отгони бесов ночныхПопроси умоляемаго от Своего благоутробия Бога, да милостивно услышит нас, просящих Его благостыню Пусть не умрет он тут, у ворот твоего светлого дома, без покаяния, наглою смертию Святая и славная Варвара даруй ему исцеление!