Ты его видел?
Да, я мотался туда. Он как раз ел суп, и насчет еды у него такой же пунктик, что и у вас: за едой ни слова о деле. Я немного обслужил его, поднес ему хлеб с маслом и прочее, а потом поехал домой.
Опиши его.
Ну Особо говорить нечего. Весит около ста тридцати пяти фунтов, ростом пять футов семь дюймов. Коричневая кепка и розовый галстук. Щеку ему поцарапала кошка, и он не особо старательно брился. Карие глаза, острый нос, широкий рот с тонкими, но не поджатыми губами, бледная здоровая кожа.
Волосы?
Он был в кепке.
Вулф вздохнул, и я заметил, что кончик его пальца вырисовывает кружки на подлокотнике кресла, потом он сказал:
Шестьдесят пять часов. Немедленно найди его и привези сюда.
Я поднялся:
Ага. Живым или мертвым?
По возможности постарайся уговорить и, конечно же, сведи насилие к минимуму, но привези его.
Сейчас без пяти четыре. Вы будете в оранжерее.
И что с того? Наш дом уютный. Подержишь его.
Я прихватил кое-что из ящика своего стола, распихал по карманам и поехал.
Глава 16
Никогда еще в деле Чапина или в каком другом я не был столь туп, как попыталось бы доказать обвинение, окажись я под судом за это. Например, выйдя на улицу и сев в «родстер», вопреки всем тем предубеждениям, что хозяйничали в моей голове, я даже гадать не стал о природе необычной идеи, которую Вулф извлек из обдумывания собственных грехов. Догадка у меня оформилась еще до того, как я покинул кабинет: по различным соображениям я пришел к выводу, что Вулф чокнулся. Я ведь говорил ему, что Кремер вызывал этого детектива на беседу, однако не стал отвлекаться на размышления, так ли оно на самом деле.
Я доехал до Перри-стрит и припарковался футах в пятнадцати от кофейни. Свою тактику я уже продумал. Учитывая мои знания о реакции Пинки на дипломатический подход, тратить время на уговоры представлялось непрактичным. Я подошел к забегаловке и заглянул внутрь. Пинки там не было, что неудивительно, поскольку до его перерыва на похлебку оставалось еще два часа. Я прогулялся по улице, заглядывая, куда только можно, прошел весь длинный квартал до следующего угла, но так и не обнаружил ни малейших признаков ни Пинки, ни Фреда Даркина, ни кого-либо, смахивающего на городского детектива. Тогда я направился назад к кофейне. Безрезультатно. Хорошего мало, подумал я, поскольку отсутствие всех детективов на посту объяснялось только тем, что хищники устремились за своей жертвой, а жертва может где-то остаться на обед или спектакль и заявиться домой лишь в полночь. Вот весело будет, если мне придется сменить Фреда и перейти на сэндвичи из гастронома, а Вулфу дожидаться дома, чтобы увидеть, как же выглядит его идея.
Я проехался по кварталу в надежде подыскать для «родстера» более удобную позицию для наблюдения, а потом стал сидеть в машине и ждать. Начало темнеть, потом стемнело окончательно, а я все ждал.
Незадолго до шести перед домом номер 203 остановилось такси. Я попытался разглядеть водителя, не забывая о Питни Скотте, но оказалось, что это не он. Однако вышел из машины все-таки калека. Он расплатился и проковылял в парадное, а такси уехало. Я оглядел улицу.
Довольно скоро я приметил Фреда Даркина, появившегося из-за угла. Он был в компании какого-то парня. Я выбрался из машины и стоял возле уличного фонаря, пока они не прошли мимо. Затем опять забрался внутрь. Через пару минут явился Фред, я подвинулся, чтобы освободить для него место.
Если хочешь слямзить с городским топтуном немного расходных денег, разбившись на пары для такси, ладно, сказал я. Но только до тех пор, пока ничего не случится, а это могут быть и твои похороны.
Ай, да брось ты! огрызнулся Даркин. Вся эта разбивка просто шутка. Если бы мне не нужны были деньги
Ага. Ты берешь деньги, а я смеюсь. Где Пинки?
Только не говори мне, что ты опять за этим коротышкой!
Где он?
Где-то здесь. Когда сейчас вот ездили, был за нами Вон он идет, смотри, у кофейни. Должно быть, прошел по Одиннадцатой. Он рискует. Подошло время его кормежки.
Я проследил, как Пинки входит внутрь, потом сказал:
Хорошо. Теперь слушай. Ради тебя сделаю твою шутку еще смешнее. Ты и городской теперь кореша?
Ну, мы разговариваем.
Найди его. В этой лавке на углу продают пиво? Прекрасно. Уведи его туда и утоли его жажду. За наш счет. Держи его там, пока моя машина не отъедет от кофейни. Собираюсь прокатить Пинки.
Нет! Будь я проклят! Сохрани для меня его галстук.
Так уж и быть. Начали. Пошел.
Фред выбрался из машины и удалился. Я сидел и ждал. Весьма скоро я увидел, как они с детективом выходят из прачечной и исчезают в противоположном направлении. Я нажал на стартер, дернул рычаг передач и тронулся. Затем остановился прямо перед кофейней. Вылез из машины и зашел в забегаловку. Копов поблизости заметно не было.
Пинки сидел за тем же самым столиком и, как мне показалось, с той же тарелкой супа. Оглядев остальных посетителей на табуретах и не заметив ничего угрожающего, я подошел к Пинки и остановился рядом с ним. Он поднял голову и изрек:
А, черт побери!
Снова посмотрев на него, я подумал, что, возможно, Вулф и прав. Потом объявил коротышке:
Пошли, инспектор Кремер хочет с тобой повидаться, и вытащил из одного кармана наручники, а из другого автоматический пистолет.
Должно быть, нечто в моих глазах вызвало у него подозрения, и, должен признать, смелости этому маленькому черту было не занимать. Он ответил:
Не верю. Покажи свой чертов значок!
Я не мог допустить даже маленького спора, а потому схватил его за воротник, оторвал от стула и поставил на ноги, затем защелкнул на нем наручники и, взмахнув пушкой, велел:
Пошевеливайся!
От стойки донеслись роптания, но я даже не удосужился обернуться.
Мое пальто, произнес Пинки.
Я сдернул его пальто с вешалки и перекинул себе через руку. Детектив вел себя паинькой. Вместо того чтобы спрятать наручники, как поступает большинство, он держал руки на виду.
Единственная опасность заключалась в том, что на улице мог случайно оказаться фараон и привязаться со своей помощью, а «родстер» никак не походил на полицейскую машину. К счастью, там были только зеваки. Я подвел Пинки к автомобилю, открыл дверцу, затолкал его внутрь и забрался следом сам. Двигатель я не глушил, просто на случай спешки. Я тронулся, доехал до Седьмой авеню и повернул на север, затем обратился к своему пленнику:
Теперь слушай. У меня два сообщения. Во-первых, успокойся, я везу тебя на Тридцать пятую улицу повидаться с мистером Ниро Вулфом. Во-вторых, если раскроешь варежку, то попадешь туда же, только быстрее и в бессознательном состоянии.
У меня нет желания видеться
Заткнись! Однако внутренне я ухмыльнулся, поскольку голос у него звучал по-другому: он уже менял свой типаж.
В догонялки при вечернем потоке особо не поиграешь, и поездка до Тридцать пятой улицы несколько затянулась. Я остановился перед домом, предупредил пассажира, чтобы не делал глупостей, вышел из машины, обошел вокруг, открыл его дверцу и велел ему вылезать. Потом поднялся за ним по ступенькам, открыл своим ключом дверь и кивком приказал войти. Пока я снимал шляпу и пальто, он потянулся было к своей кепке, но я сказал ему оставить и повел его в кабинет.
Вулф сидел с пустым стаканом, разглядывая узор из высохшей пены. Я закрыл за собой дверь и остался у входа, коротышка же двинулся дальше, явно направляясь к столу. Вулф взглянул на него, едва заметно кивнул, а потом присмотрелся к гостю повнимательнее и вдруг обратился ко мне:
Арчи, сними с мистера Хиббарда кепку и наручники и поставь для него кресло.
Я все выполнил. Как оказалось, этот джентльмен представлял собой второй факт, требовавшийся Вулфу, и я был только рад обслужить Пинки. Он протянул мне руки, чтобы я снял браслеты, но для этого ему, похоже, потребовалось усилие, а по лицу было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Я легонько толкнул его креслом сзади под колени, и он внезапно рухнул в него, закрыл лицо руками и в такой позе остался. Мы с Вулфом молча смотрели на него без всякого сочувствия, на которое он, возможно, рассчитывал. Для меня он и вовсе был превосходнейшим куском бекона, на который я столь долго клацал зубами.
Вулф кивнул мне, и я подошел к шкафчику, плеснул алкоголя, поднес Хиббарду и сказал:
Вот, глотните.
Наконец он поднял голову:
Что это?
Это чертов ржаной виски.
Он одновременно покачал головой и потянулся за стаканом. Я знал, что внутри у него плещется суп, и потому не боялся, что виски ударит ему в голову. Он выпил половину, фыркнул и проглотил остальное. Я обратился к Вулфу:
Я привел его в кепке, чтобы вы смогли увидеть его в таком образе. Я ведь только его фотографию и видел. К тому же предполагалось, что он мертв. Считаю своим долгом сообщить вам, что с удовольствием врезал бы ему, и никаких комментариев не потребуется ни сейчас, ни потом.