Он отвлекся на стакан с пивом. Я хмыкнул и подумал, что мне следовало бы сказать что-нибудь, но в голову только и пришло:
Ага, понравился. И он до сих пор у вас.
Вулф кивнул и продолжил:
Единственный действительно огорчительный аспект сего происшествия исходил из романтического представления миссис Чапин о том, что являет собой удаленное и уединенное место. Поскольку я бы никуда от нее не делся, ей вполне подошел бы и какой-нибудь кустарник на углу Центрального парка нет же, эта адская ослица погнала, с ее-то рывками, такси далеко за пределы города. Впоследствии я выяснил, что она намеревалась доехать до обособленного леска на берегу пролива Лонг-Айленд, куда прошлым летом ездила с мужем на пикник. Это становилось невыносимым. Я опустил перегородку между нами и закричал ей на ухо, что, если она не остановится через три минуты, я начну взывать о помощи к каждой проезжающей мимо машине и каждому человеку в пределах видимости. Мне удалось ее убедить. Она съехала на боковую дорогу и вскоре остановилась среди зарослей деревьев Это тебя позабавит. У нее было оружие. Кухонный нож! Кстати, те порезы, что она продемонстрировала нам в прошлую среду, были нанесены по ее собственной инициативе, муж этого не одобрял. На то время игра заключалась лишь в том, чтобы уверить друзей мистера Чапина, каким опасным и жестоким человеком он является, без какого-то ни было вовлечения его в доказуемое преступление. Он уже заподозрил, что я могу раскрыть его, а окровавленная шея его жены служила отвлекающим маневром, придуманным исключительно ею Вряд ли миссис Чапин так уж надеялась убить меня этим ножом, поскольку не найдется такого орудия, которое могло бы достигнуть моих жизненно важных органов. Полагаю, пистолета достать она не смогла или же просто не доверяет им, как и я. Наверное, она намеревалась кромсать меня, пока я не уступлю, и, кроме того, у нее в запасе еще была моя тревога за твою жизнь. В любом случае в ее планы входило вынудить меня раскрыть аферу, посредством которой ее муж угодил в ловушку. Я должен был написать это. Она даже прихватила с собой ручку и бумагу. Такое внимание к деталям подкупило меня.
Ага. И?..
Он глотнул пива:
Ничего особенного. Тебе известно, как я люблю поговорить. А тут мне выдалась для этого прекрасная возможность. Миссис Чапин была спокойна с самого начала. У нас с ней вообще много общего, например нелюбовь к волнениям. Было бы весьма поучительно понаблюдать, как в тот день она полосовала ножом свой затылок. Готов поспорить, она проделывала это так, как другой бы вырезал кусок мяса на отбивную. Я объяснил ей ситуацию, и мы обсудили ее. Скоро настал момент, когда было уже бессмысленно продолжать дискуссию в этом холодном, темном и отвратительном месте, кроме того, я узнал, что произошло с тобой. Она представлялась столь неуверенной относительно препаратов, которыми сдобрила твой кофе, что я счел за благо как можно скорее добраться до телефона А! Мистер Хиббард, надеюсь, долгий день оказался вполне терпимым.
Вошел Хиббард, как будто под хмельком и все еще в моем коричневом галстуке. За ним появился Фриц и объявил, что обед подан.
Глава 21
Они набежали рано. Десять человек явились еще до девяти часов, я отметил их в своем списке и приступил к обязанностям хозяина дома. Четверо из них в прошлый раз не присутствовали Коллар и Гейнс из Бостона, Ирвинг из Филадельфии и профессор Моллисон из Йеля. Майк Эйерс, трезвый как стеклышко, помог мне с напитками. В девять к присутствующим присоединился проницательный Леопольд Элкус. Не знаю уж, как Вулфу удалось заманить его, но он все-таки пришел и даже изъявил желание выпить стаканчик портвейна. Мне удалось сдержаться и не брякнуть ему, что нитроглицерина в нем нет. Меня он узнал и вел себя весьма обходительно. Подтянулись и другие клиенты, среди них и Огастес Фаррелл, который позвонил в воскресенье и сообщил, что вернулся из Филадельфии и добился получения заказа на библиотеку мистера Алленби. Вулф, предположив, что в действительности он звонил напомнить о своих двадцати баксах за проделанную в среду работу, попросил меня отправить ему чек.
Наши клиенты уже не казались такими подавленными, какими были неделю назад. Они с удовольствием накинулись на спиртное, разбились на группы и принялись болтать, а двое-трое даже нетерпеливо обратились ко мне. Коллар, бостонский текстильщик и владелец утеса, с которого упал судья Харрисон, поделился со мной, что надеется увидеть последнее действие оперы, а я ответил, что, к сожалению, сам уже давным-давно распрощался с надеждой на это. Еще мне удалось подслушать, как Элкус говорит Фердинанду Боуэну, что Вулф, судя по всему, пребывает на поздней стадии мании величия, попытался услышать и ответ Боуэна, но его заглушили.
В четверть десятого время, на которое Вулф назначил свой выход, их было уже пятнадцать человек.
Выход удался на славу. Серьезно, Вулф выполнил его безукоризненно. Я не отрывал от него глаз, чтобы не упустить зрелище. Он вошел в кабинет, сделал три шага и остановился, дожидаясь, пока все не обратят на него взоры и не замолчат. Затем склонил голову и звучно произнес:
Добрый вечер, джентльмены, после чего обернулся к двери и кивнул Фрицу, стоявшему на пороге.
Фриц отошел в сторону, и в кабинет вступил Эндрю Хиббард.
Его появление вызвало первые волнения. Пратт и Майк Эйерс отреагировали быстрее всех. Оба завопили «Энди!» и подскочили к нему. За ними последовали и остальные. Они окружили его, кричали ему, хватали за руки и хлопали по спине и в итоге так навалились на него, что совершенно закрыли его, а мне так хотелось понаблюдать, какой психологический подход у него заготовлен на такую встречу. Видя и слыша их, легко было понять, что они по-настоящему его любят. Может, его любили даже Драммонд и Боуэн. Мед неизменно приходится принимать вместе с дегтем.
Вулф ускользнул от массового нашествия. Он дошел до своего стола, опустился в кресло, и Фриц принес ему пива. Я посмотрел на него и тут же похвалил себя за это, ведь не так уж часто он пребывал в таком настроении, чтобы подмигивать мне, и подобного я никак не хотел бы упустить. Он посмотрел на меня и подмигнул, и рот мой растянулся до ушей. А потом он глотнул пива.
Беспорядки продолжались еще какое-то время. Майк Эйерс подошел к столу Вулфа и что-то спросил, но из-за шума я не расслышал что; Вулф кивнул и что-то ответил. Майк Эйерс вернулся и принялся разгонять их по местам, Кэбот и Фаррелл помогали ему. Все затихли. Пратт взял Хиббарда под руку и подвел к одному из больших кресел, сел рядом, достал платок и промокнул глаза.
Вулф начал речь. Он сидел прямо, руки на подлокотниках кресла, подбородок опущен, глаза открыты.
Джентльмены! Благодарю, что пришли сегодня вечером. Даже если позже мы и не придем к согласию, уверен, что относительно счастливого начала нашей встречи во взглядах мы сходимся. Все мы рады, что мистер Хиббард с нами. Мистер Гудвин и я довольны, что смогли сыграть Стэнли для его Ливингстона[20]. Что же касается того темного континента, который он пустился исследовать, равно как и наш способ его обнаружения, со всеми этими подробностями придется подождать другой возможности, поскольку у нас есть более неотложное дело. Полагаю, на данный момент вполне достаточно будет указать, что исчезновение мистера Хиббарда являлось его собственным предприятием, этакой образовательной экспедицией. Правильно, мистер Хиббард?
Все посмотрели на Хиббарда. Тот кивнул:
Правильно.
Вулф извлек из ящика бумаги, разложил их и поднял одну:
Здесь у меня, джентльмены, экземпляр меморандума нашего соглашения. Одним из моих обязательств в нем было избавить вас от всех опасений и ожиданий причинения вреда от личности или личностей, ответственных за исчезновение Эндрю Хиббарда. Полагаю, это выполнено? Вы ведь не опасаетесь самого мистера Хиббарда? Хорошо. Значит, хоть это сделано. Вулф остановился, чтобы оглядеть их всех, и продолжил: Для остального же необходимо прочесть один документ. Он отложил меморандум и взял другие бумаги листы, сшитые и вставленные в коричневую бумажную папку. Он, джентльмены, датирован двенадцатым ноября, то есть сегодняшним днем. Подписан Полом Чапином. Сверху заголовок: ПРИЗНАНИЕ ПОЛА ЧАПИНА ОТНОСИТЕЛЬНО СМЕРТЕЙ УИЛЬЯМА Р. ХАРРИСОНА И ЮДЖИНА ДРЕЙЕРА И НАПИСАНИЯ И РАССЫЛКИ ОПРЕДЕЛЕННЫХ ИНФОРМАТИВНЫХ И УГРОЖАЮЩИХ СТИХОТВОРЕНИЙ. В нем значится следующее
Тут вмешался адвокат Кэбот. Как же иначе. Он заявил:
Мистер Вулф, конечно же, все это очень интересно, однако ввиду произошедшего считаете ли вы это необходимым?
Непременно. Вулф даже не оторвал глаз от бумаг. Если позволите:
Я, Пол Чапин, проживающий по адресу: Нью-Йорк, Перри-стрит, 203, настоящим признаюсь, что никоим образом не имел отношения к смерти судьи Уильяма Р. Харрисона. В меру моих знаний и убеждений его смерть явилась несчастным случаем.
Далее я признаюсь, что никоим образом не имел отношения к смерти Юджина Дрейера. В меру моих знаний и убеждений он совершил самоубийство.
Далее я признаюсь
Раздалось оглушительное фырканье Майка Эйерса, кое-кто зароптал. Воздух огласил мягкий голос Джулиуса Адлера, преисполненный сарказма: