«Я принесла Максимилиана для его еженедельной процедуры», сказала она в салоне. Графиня лишила его не только дома, но даже имени, передав его котёнку с бантиком.
Глава 4
Театральный кот
До конца недели Максимилиан был сам не свой. Он хандрил, сидя в костюмерной, почти не гонялся за мышами и всё жалел о том, что выбежал из гостиной графини, пробрался на кухню и устроил переполох. И ещё зря он пытался подпевать гостям графини, когда они собирались вокруг фортепьяно. Может, если бы он вёл себя лучше, она бы его не разлюбила.
Теперь этот котёнок будет жить моей жизнью, сказал он Оскару. Коты сидели на стеклянном куполе, наблюдая за тем, как Сильвия и Агнесса разминаются на сцене. У него даже имя моё.
Котёнок не может забрать у тебя твое имя, Максимилиан, твёрдо произнёс Оскар, чётко выговаривая имя друга. Что касается жизни неужели ты бы хотел променять то, что имеешь сейчас, на то, что имеет этот котёнок? Он повёл лапой, обозначая весь театр под ними.
Максимилиан задумался. Он вспомнил, как графиня цепко держала котёнка. Бедняжка проведёт всю жизнь на подушке на подоконнике, в поместье Арлингтон. Он никогда не будет гоняться за мышами, никогда не увидит представление в театре, не будет лазить по крышам и не встретит такого друга, как Оскар.
И ещё Максимилиан вспомнил то, что сказал ему Оскар при первой встрече, когда они сидели на крыше: «Коту требуется простор, чтобы ощущать себя живым». И после этого ему стало жалко котёнка с бантиком.
Максимилиан перестал поджидать графиню у дверей театра. Он больше не хотел быть котом Арлингтонов, он стал настоящим котом Королевского театра и проводил дни на крыше с Оскаром, в костюмерной с миссис Гарланд или высоко над сценой, в колосниках, вместе с декоратором Биллом.
Максимилиан обнаружил колосники однажды вечером, когда погнался по приставной лесенке за особенно толстой мышью. Здесь были подвешены самые чудесные декорации, чтобы их можно было опустить, когда закрывался занавес. Максимилиану нравилось тихо сидеть в уголке, наблюдая, как Билл вяжет сложные узлы на верёвках, которые удерживают декорации и не дают им упасть на головы хористок. Билл работал удивительно быстро, насвистывая, и верёвки так и летали в его руках. Максимилиан решил, что вязание узлов это очень интересно, и через некоторое время захотел попробовать приложить к этому лапу. Но сколько бы он ни мяукал «можно я тоже попробую?», Билл его не понимал, а только гладил по голове и предлагал ещё одну сардинку.
В один из дней, когда труппа репетировала сцену большого бала, Билл с помощником как раз опустили на сцену целых шесть частей декорации, и тут объявили перерыв на обед. Билл отвязал верёвку от картонной статуи и проковылял к своему любимому креслу. Он хромал из-за того, что ещё в молодости уронил себе на ногу что-то тяжёлое. Билл уселся и открыл коробку с бутербродами.
Так, что у нас здесь сегодня? сказал он, доставая толстые ломти хлеба и сыра. Положил их на колени и снова полез в коробку. Максимилиан хотел мяукнуть: «а для меня что-нибудь вкусненькое есть?» но поскольку хорошие манеры никто не отменял, а он был воспитанный кот, то промолчал, ожидая, что ему предложат.
Вот оно, проговорил Билл, выуживая пакетик из вощёной бумаги. Он развязал шпагат и развернул бумагу перед Максимилианом. Там лежал хороший кусок рыбы пикши, сочный, маслянистый, идеально приготовленный. «Большое спасибо», мяукнул кот и приступил к еде.
Доев последнюю крошку, он принялся разглядывать шпагатик. Пока Билл обедал, удобно откинувшись на кресле и напевая весёлую мелодию из будущего рождественского представления, Максимилиан взял в зубы верёвочку и отошел в сторону. Наконец-то ему выпала возможность потренироваться в завязывании узлов. Несколько дней назад он от нечего делать попытался завязать в узел собственный хвост, но потом с таким трудом привёл шерсть в порядок, что решил больше не повторять этот эксперимент.
Максимилиан повесил верёвочку на трубу, которая шла вдоль стены, и попытался ухватить один конец зубами, чтобы завязать его. Он ткнулся носом в шпагат, и тот упал на пол. Максимилиан вздохнул и повторил попытку. Ему пришлось пробовать несколько раз, но наконец удалось удержать один конец верёвки в зубах, а второй лапой. Стараясь не уронить шпагат снова, он два раза осторожно обернул один конец верёвки вокруг другого так, как делал это Билл. Цепляя когтями и подталкивая носом, кот умудрился сделать петлю и потом, потянув за оба конца, затянул узел.
Максимилиан с гордостью помахал хвостом. Затем зубами развязал узел и снова повторил все действия для практики. Всегда хорошо приложить лапы и научиться чему-то новому. Когда он завязывал узел в третий раз, то понял, что над ним нависает Билл и хлопает глазами, не веря тому, что видит.
Не может быть пробормотал декоратор. Надо пойти прилечь. Я что-то перетрудился в последнее время.
Максимилиан просиял. Теперь он настоящий Театральный кот.
Глава 5
Появление мадам!
В один из вечеров Максимилиан, свернувшись на подушке сбоку сцены, тщетно пытался заснуть. Агнесса задержалась у миссис Гарланд допоздна на примерке костюма. Сильвия на сцене отрабатывала один из своих танцев, подпрыгивая и скрещивая ножки.
Выглядит очень впечатляюще, Сильвия, высказался месье Лаврош, директор театра, направляясь к ним через зрительный зал.
Месье Лаврош был невысокого росточка, но очень ярким субъектом. Невзирая на короткие тощие ножки и тщедушную фигуру, он всегда появлялся в нарядном смокинге и в одном из многочисленных шёлковых жилетов исключительной красоты. Сегодня жилет был изумрудный, отделанный белой тесьмой. В петлице красовался бутон белой розы.
Сильвия покраснела и перестала прыгать.
Благодарю, месье Лаврош, сказала она. Директор театра присел на край сцены и почесал Максимилиана за ушком.
Кстати, Агнесса, проговорил он, я слышал, что ты хочешь стать певицей?
У Агнессы был полный рот булавок, и она могла только кивнуть в ответ. Ей уже исполнилось шестнадцать, и хоть она была на пару лет старше Сильвии, они оставались самыми лучшими подругами. Агнесса пела так же хорошо, как Сильвия танцевала.
Когда-нибудь она нас прославит, заметила миссис Гарланд.
Ну что ж, в этом месяце у тебя будет с кого брать пример, подмигнул месье Лаврош. Интересно, догадаетесь ли вы, кто у нас будет исполнять ведущую партию в следующем спектакле? Он со значением указал на собственный жилет, но Агнесса и миссис Гарланд только удивлённо переглянулись, и тогда месье Лаврош расхохотался. Может быть, миссис Грин[2], поддразнивал он, или леди Олив?[3] А как насчёт графини Миртл[4] или даже мадам
Мадам Эмеральд![5] закричала Агнесса, выплюнув булавки на сцену. её фото было в последнем выпуске журнала «Высшее общество»! Агнесса спрыгнула со стула, на который её поставила миссис Гарланд, и кинулась к своей сумке, лежащей рядом с подушкой Максимилиана. Подвинься, киса, бросила девочка.
Максимилиан нахмурился. Он уже несколько месяцев живёт в театре, а люди всё ещё не придумали ему подходящего имени. Хористки зовут его «киса», миссис Гарланд «мой котёночек», а Фред, который выпускает артистов на сцену, называет его «пошёл прочь». Люди иногда бывают невообразимо глупы. Конечно же он выглядит как Максимилиан!
Вот она! Правда, красивая? Агнесса подняла журнал, чтобы все могли увидеть.
Она всегда читала колонку сплетен в журналах о высшем обществе и частенько вырезала фото своих любимых актрис на разных балах и вечеринках, приклеивала их над своим туалетным столиком и показывала всем, какие у них бриллиантовые клипсы и рубиновые ожерелья.
Сейчас на странице красовалась пухлая молодая женщина в свободном атласном платье. У неё было миловидное личико с тёмными глазами и высоко поднятыми бровями. Над верхней губой у неё имелась родинка, а рот, ярко накрашенный, по форме был почти такой же, как у Сильвии. Блестящие тёмные волосы, забранные наверх и спадающие свободными локонами, поддерживала сверкающая диадема такого же цвета, как ожерелье. И браслеты на её руках тоже сияли блеском драгоценных камней.
А, так ты ещё не видела, что появится в завтрашнем выпуске? рассмеялся месье Лаврош, протягивая Агнессе свёрнутый журнал. Та с готовностью схватила его и прочитала всем присутствующим:
«Мадам Эмеральд, великая актриса, обладательница редкого сопрано, закончит этот театральный сезон в Лондоне, где в Королевском театре исполнит главную роль в спектакле «Драгоценности графини». Музыкально-балетное представление будет разыграно перед Их Величествами королём и королевой». Боже мой!
Месье Лаврош кивнул:
Король и королева придут к нам в театр. У нас всего месяц, чтобы подготовить для них великолепный спектакль.