Время было проклятием: оно медленно превращало некогда крепкие отношения в туманные воспоминания.
Мари покачала головой.
Какая неразбериха. Но, говоря о хорошем, у меня есть сюрприз.
Это зеленый смузи?
Она приподняла бровь.
Я сказала «сюрприз», а не отвратительное измельченное растение. Мы официально нанимаем еще одного флориста! В ближайшее время я проведу несколько собеседований.
С момента открытия нашего цветочного магазина мы не раз говорили о найме новых сотрудников, но у нас не было достаточно прибыли, чтобы выплачивать зарплаты. Поэтому сам факт того, что мы могли позволить себе нанять персонал, казался захватывающим. Нет ничего более волнующего, чем наблюдать за тем, как растет твоя мечта.
Только я собралась ответить, как над входной дверью зазвонил колокольчик, заставив нас обеих поднять глаза.
Извините, мы закрыты я даже не смогла закончить фразу, потому что увидела, кто стоит в дверях, сжимая в руках букет роз.
Паркер, выдохнула Мари, и сила покинула ее, как только его имя слетело с ее языка. Ее тело буквально ослабло: плечи опустились, а ноги подогнулись.
Ч-что ты здесь делаешь? к моему большому сожалению, ее голос дрожал, выдавая тот факт, что Паркеру удалось произвести впечатление, на которое он рассчитывал.
Я он нервно усмехнулся и посмотрел на цветы. Наверное, немного глупо приносить цветы в цветочный магазин, а?
Что ты здесь делаешь, Паркер? Я скрестила руки на груди, ни на секунду не отводя от него пристального взгляда.
Я тоже рад тебя видеть, Люси, сказал он. Я надеялся поговорить со своей женой.
У тебя больше нет жены, сказала я, преграждая ему путь. Ты потерял ее в тот момент, когда собрал свои вещи и уехал.
Ладно, ладно, это справедливо. Я это заслужил, ответил он. Мари пробормотала что-то себе под нос, и Паркер вопросительно поднял бровь. Что ты сказала?
Я сказала, что ты ни хрена не заслуживаешь! выплюнула Мари. Ее голос все еще дрожал, но теперь он звучал гораздо громче. Моя сестра никогда не ругалась, и когда эти слова слетели с ее губ я поняла, что она очень зла.
Мари, начал Паркер. Она повернулась к нему спиной, но он продолжал говорить: Несколько недель назад могла бы быть наша седьмая годовщина.
Она не повернулась, но я видела, как дернулось ее тело.
Будь сильной, сестренка.
Я знаю, что облажался. Я знаю, как это глупо: объявиться здесь после всех этих лет с дурацкими цветами, но я скучаю по тебе.
Ее тело содрогнулось сильнее.
Я скучаю по нам. Я идиот. Я сделал кучу глупых ошибок. Я не прошу сразу же принять меня обратно, Мари. Я не прошу тебя полюбить меня. Я просто парень, который стоит перед девушкой и просит ее сходить с ним на кофе.
О господи, простонала я.
Что? спросил Паркер, оскорбленный моим раздражением.
Ты украл эти строчки из «Ноттинг-Хилла»!
Не совсем! Джулия Робертс просила Хью Гранта полюбить ее! Я всего лишь прошу сходить со мной на кофе, объяснил Паркер.
Я просто не могла закатить глаза еще дальше.
Да какая разница? Уходи.
Не обижайся, Люси, но я здесь не из-за тебя. Я пришел к Мари, и она не говорила мне
Уходи, сказала Мари, вновь обретая свою внутреннюю силу. Она повернулась к нему, стоя прямо и гордо, как древний дуб.
Мари Он сделал шаг вперед, но она предупреждающе выставила вперед руку.
Я сказала, уходи, Паркер. Мне нечего тебе сказать, и я не хочу иметь с тобой ничего общего. Просто уходи.
На мгновение он замешкался, но потом все же положил цветы на прилавок и вышел из магазина.
Как только дверь закрылась, Мари облегченно выдохнула, а я поспешила в подсобку.
Что ты делаешь? крикнула она мне вслед.
Достаю палочку шалфея, крикнула я. Когда мы были детьми, мама держала в нашем доме палочку с запахом шалфея, которую она сжигала всякий раз, когда возникал какой-нибудь спор. Она всегда говорила, что конфликты привносят плохую энергию в пространство и лучше всего сразу его очистить. В энергии Паркера нет ничего хорошего, и я не позволю его негативу снова просочиться в нашу жизнь. Не сегодня, сатана, я подожгла палочку и обошла магазин, размахивая ею вокруг себя.
Кстати о сатане, заметила Мари, поднимая мой трезвонящий мобильный.
Наклонившись вперед, я увидела, как на экране вспыхнуло имя Грэма.
Я осторожно подняла трубку, передавая сестре палочку шалфея.
Я осторожно подняла трубку, передавая сестре палочку шалфея.
Алло?
Кресло не работает.
Что?
Я говорю, что кресло не работает. Ты сказала, что ей нравится то скользящее кресло и благодаря ему она засыпает, но это не сработало. Она не спит и почти не ест, и его слова на мгновение прервались, прежде чем он тихо заговорил снова: Возвращайся.
Эм-м, прощу прощения? Я прислонилась к стойке, совершенно ошарашенная его предложением. В прошлый раз ты меня выгнал.
Я знаю.
И это все, что ты можешь сказать?
Слушай, если не хочешь мне помогать не страшно. Справлюсь и без тебя.
Нет, не справишься. Поэтому ты и звонишь. Я закусила губу и закрыла глаза. Буду через двадцать минут.
Хорошо.
И снова никакой благодарности.
Люсиль?
Да?
Постарайся успеть за пятнадцать минут.
Глава 9
ГрэмЛюси подъехала к моему дому на своей потрепанной бордовой машине, и я открыл дверь еще до того, как она вышла на подъездную дорожку. На руках я покачивал плачущую Тэлон.
Прошло уже двадцать пять минут, с упреком сказал я. Она только улыбнулась. Она всегда улыбалась.
Ее улыбка напомнила мне о прошлом, красивая улыбка, полная надежды.
Надежда лекарство, с помощью которого слабый человек справляется с жизненными проблемами. Я знал это благодаря своему прошлому.
Я называю это стильным опозданием.
Чем ближе она подходила, тем больше я напрягался.
Почему от тебя пахнет дурью?
Она рассмеялась.
Это не дурь, а шалфей. Я сожгла ароматическую палочку.
Зачем?
На губах Люси появилась лукавая усмешка, и она пожала плечами.
Чтобы бороться с негативной энергией, как у тебя.
А я и забыл, что ты хиппи-чудачка. Готов поспорить, ты всегда носишь с собой кристаллы и камни.
Ничуть не смутившись, она полезла в свою сумку и вытащила оттуда горсть кристаллов.
О, ну конечно, она носила с собой кристаллы.
Вот так. Люси протянула руки и, взяв Тэлон из моих рук, начала укачивать ее. Тебе нужно отдохнуть. Я присмотрю за ней.
Из-за того, как быстро Тэлон успокаивалась в руках Люси, я ощущал сильнейшее чувство стыда.
Я не могу спать, сказал я ей.
Нет, можешь. Ты решил не спать, потому что ты ударился в паранойю, опасаясь, что с твоей дочерью может что-нибудь случиться, и, я полагаю, с этим сталкивается большинство родителей. Но сейчас ты не один, Грэм. Я здесь.
Я заколебался, и она слегка толкнула меня в плечо.
Иди. Я справлюсь.
Ты говорила, что раньше уже нянчилась с детьми, верно?
Да, с парой близнецов и их младшим братом. Я сидела с ними чуть ли не с самого рождения и до того момента, как они пошли в школу. Грэм, я обещаю, что с Тэлон все будет в порядке.
Ладно. Я провел рукой по своему заросшему подбородку и направился в сторону спальни. Душ казался хорошей идеей. Я не мог вспомнить, когда в последний раз принимал душ или ел. Когда я в последний раз ел? Есть ли у меня еда в холодильнике? Мой холодильник еще работает?
Счета.
Я оплатил счета? Мой телефон еще работал, и это было хорошим знаком, потому что с утра мне нужно было позвонить педиатру Тэлон.
Доктор.
Прием у врача, я должен был договориться о приеме. Няня? Нужно было нанять няню.
Замолчи, рявкнула на меня Люси.
Я ничего не говорил.
Да, но твой разум работает на полную мощность, думая о том, чем бы ты мог заняться вместо сна. Чтобы быть продуктивным, нужно отдохнуть, и, Грэм?
Я повернулся и столкнулся с ее добрым взглядом.
Да?
Ты все делаешь правильно. С тобой Тэлон в хороших руках.
Я прочистил горло и засунул руки в карманы джинсов.
Стирка. Когда я в последний раз стирал вещи?
Она все время плачет. Тэлон явно мной недовольна.
Люси рассмеялась, запрокинув голову назад, и ее улыбка стала еще шире. Она смеялась слишком громко, слишком неуместно.
Дети плачут, Грэм. Это нормально. Это все ново для вас обоих. Это совершенно новый мир, и вы оба делаете все возможное, чтобы к нему приспособиться.
Она не плачет у тебя на руках.
Доверься мне, Люси усмехнулась, глядя на успокоившуюся Тэлон. Дай ей несколько минут, и я буду умолять тебя поменяться со мной местами. Постарайся хотя бы немного отдохнуть, прежде чем я отдам ее обратно.
Я кивнул и, прежде чем уйти, еще раз прочистил горло.