Нет, резко ответила она с болью в голосе. Ее глаза наполнились слезами в который раз за последние несколько дней. Не смей этого делать, Грэм. Не обесценивай мою боль. Для меня твой отец был хорошим человеком. Он был добр ко мне, когда ты был холоден, и заступался за тебя каждый раз, когда я хотела уйти, так что не надо говорить, чтобы я перестала хандрить. Ты не можешь решать, что мне чувствовать, сказала она, и я ощутил, как все ее тело сотрясается от слез.
Я склонил голову, смущенный ее внезапной вспышкой, но затем мой взгляд упал на ее живот.
Гормональный взрыв.
Ого, ошеломленно пробормотал я.
Джейн резко выпрямилась.
Что такое? спросила она немного испуганно.
Я думаю, у тебя просто случился эмоциональный срыв из-за смерти моего отца.
Она глубоко вздохнула и застонала.
О боже, что со мной такое? Эти гормоны превратили меня в размазню. Я ненавижу все, что связано с беременностью. Клянусь, после этого я сделаю стерилизацию, поднявшись, она вытерла слезы и сделала более глубокий вдох. Ты можешь сделать мне сегодня хотя бы одно одолжение?
Какое?
Можешь притвориться, что тебе грустно? Если люди увидят, что ты улыбаешься на похоронах, пойдут ненужные разговоры.
Я одарил ее преувеличенно хмурым взглядом.
Она закатила глаза.
Хорошо, а теперь повторяй за мной: мой отец был по-настоящему любим и нам будет его очень не хватать.
Мой отец был настоящим ублюдком, и никто не будет по нему скучать.
Она похлопала меня по груди.
У тебя почти получилось. А теперь иди одевайся.
Ворча себе под нос, я поднялся с кресла.
О! Ты заказывал цветы для церемонии? крикнула Джейн.
Я стянул свою белую футболку через голову и бросил ее на пол ванной.
Пять тысяч долларов за бесполезные растения для похорон, которые отправятся на помойку всего через несколько часов.
Людям понравится, сказала Джейн.
Люди идиоты, ответил я, вставая под обжигающе горячую струю душа. Я изо всех сил старался придумать, какую речь произнести в честь человека, который был героем для многих, но дьяволом для меня. Я пытался откопать воспоминания о любви и заботе, о том, как я им гордился, но ничего не вышло. Ничего. Никаких настоящих чувств.
Мое сердце которое он превратил в камень оставалось совершенно пустым.
Глава 2
ЛюсиЗдесь покоится Мари Джой Палмер, дарительница любви, мира и счастья. Как жаль, что она покинула этот мир. Ее уход стал неожиданностью и принес всем невыразимую боль.
Я посмотрела на неподвижное тело Мари и вытерла шею маленьким полотенцем. Раннее утреннее солнце светило в окна, и я изо всех сил старалась перевести дыхание.
Трагичная смерть от горячей йоги, тяжело дыша, вздохнула Мари.
Я рассмеялась.
Тебе придется встать, Мари. Тренеру нужно подготовиться к следующему занятию. Я протянула руку истекающей потом сестре. Пошли отсюда.
Иди без меня, театрально сказала она, размахивая невидимым флагом. Я сдаюсь.
Ну уж нет. Я схватила Мари за руки и потянула на себя, несмотря на ее сопротивление. Ты прошла курс химиотерапии, Мари. Горячая йога тебе нипочем.
Я не понимаю, заскулила она. Я думала, что йога должна приносить покой и умиротворение, а не ведра пота и всклокоченные волосы.
Я ухмыльнулась, глядя на ее вьющиеся волосы, собранные в узел на макушке. Она была в ремиссии уже почти два года. С тех пор мы старались жить на всю катушку и даже открыли цветочный магазин.
Мы быстро приняли душ и вышли на улицу, где нас тут же ослепило жаркое летнее солнце.
Какого черта мы решили приехать на велосипедах? застонала Мари. И как мы вообще оказались на горячей йоге в шесть часов утра?
Потому что мы заботимся о своем здоровье и хотим быть в самой лучшей форме, усмехнулась я. К тому же наша машина в мастерской.
Она закатила глаза.
Значит, теперь мы живем той жизнью, где перед работой едут в кафе на велосипеде и заказывают круассаны?
Ага! отозвалась я, отстегивая велосипед от шеста и запрыгивая на него.
И под круассанами ты подразумеваешь?..
Смузи из зеленой капусты? Да, так и есть.
Она снова застонала, но на этот раз еще громче.
Ты нравилась мне куда больше, когда не заботилась о своем здоровье и вся твоя диета состояла из тако и конфет.
Я улыбнулась и начала крутить педали.
Я улыбнулась и начала крутить педали.
Давай наперегонки!
Само собой, я первая оказалась у входа в «Зеленые мечты». Мари зашла в кафе через несколько минут и всем телом навалилась на прилавок.
Серьезно, Люси, мне нравится обычная йога, но горячая йога? она замолчала, сделав несколько глубоких вдохов. Горячая йога может вернуться в ад, откуда она и пришла, и умереть долгой мучительной смертью.
К нам подошла улыбчивая девушка.
Доброе утро, дамы! Что я могу для вас сделать?
Текилу, пожалуйста, сказала Мари, поднимая голову от стойки. Можете налить ее в картонный стаканчик, если хотите. Тогда я смогу пить по дороге на работу.
Официантка растерянно уставилась на мою сестру, и я усмехнулась.
Мы возьмем два зеленых сока из автомата и два ролла с картошкой и яйцом.
Звучит неплохо. Какую лепешку предпочитаете: из цельной пшеницы, шпината или льняного семени? спросила девушка.
О, пицца с фаршированной корочкой подойдет как нельзя лучше, ответила Мари. С чипсами и сырным соусом.
Из льняного семени, засмеялась я. Мы выбираем лепешку из льняного семени.
Когда нам принесли еду, мы заняли столик, и Мари набросилась на нее, как будто прибыла из голодного края.
Итак, начала она, набив щеки как бурундук. Как поживает Ричард?
Он в порядке, кивнула я. Постоянно занят, но у него все хорошо. Из-за его последней работы наша квартира выглядит так, будто по ней пронесся шторм, но он молодец. С тех пор как Ричард узнал, что через несколько месяцев у него будет выставка, он постоянно паникует и пытается поймать вдохновение. Кажется, он не спал уже несколько ночей, но для него это нормально.
Мужчины странные, и я не могу поверить, что ты живешь с одним из них.
Точно, я засмеялась. Мы с Ричардом не могли съехаться целых пять лет, потому что я не хотела бросать Мари, когда она болела. Теперь мы жили вместе уже четыре месяца, и мне ужасно это нравилось. Я любила его. Помнишь, что мама говорила о жизни с мужчинами?
Да. Как только ему станет настолько комфортно, что он начнет снимать обувь и без спроса копаться в твоем холодильнике, с ним пора прощаться.
Мудрая женщина.
Мари кивнула.
Мне следовало придерживаться ее советов: может быть, тогда я смогла бы избежать встречи с Паркером. На несколько секунд глаза Мари потемнели, но она тут же сморгнула боль и улыбнулась. Она почти не говорила о Паркере с тех пор, как он ушел от нее два года назад, но всякий раз, когда с ее губ срывалось его имя, казалось, что над ней нависло облако печали. Но она отгоняла это облако от себя, не позволяя пролиться дождем на ее голову и испортить ей жизнь. Она изо всех сил старалась быть счастливой, и по большей части так оно и было, хотя иногда ей все же приходилось испытывать мимолетные секунды боли.
Секунды, когда она предавалась воспоминаниям, секунды, когда винила себя, секунды, когда чувствовала себя одинокой. Секунды, когда она позволяла своему сердцу разбиться, прежде чем торопливо начать собирать его обратно по кусочкам.
На каждую секунду боли Мари считала своим долгом найти минутку для счастья.
Ну, теперь ты живешь по ее правилам и чувствуешь себя лучше, чем когда-либо, верно? сказала я, пытаясь помочь ей избавиться от облака над головой.
Верно! воскликнула она, и в ее глазах снова вспыхнула радость. Чувства очень странная штука. В одну секунду человек может загрустить, а потом вдруг зажечься от счастья. Больше всего меня поражало, как люди могут испытывать и то и другое одновременно. Мне показалось, что в этот момент Мари испытала щепотку обоих чувств: немного грусти вперемешку с радостью.
Мне казалось, что это прекрасный способ проживать жизнь.
Ну что, приступим к работе? спросила я, вставая со стула. Мари застонала от досады, но согласилась и потащилась обратно к своему велосипеду, чтобы отправиться к нашему магазину.
«Сады Моне» были нашей мечтой, воплотившейся в жизнь. Магазин был декорирован по мотивам картин моего любимого художника Клода Моне. Когда мы с Мари наконец добрались до Европы, я планировала провести много времени в саду Моне во французской деревушке Живерни. Копии его работ были развешаны по всему магазину, и время от времени мы делали по ним цветочные композиции. Связав наши жизни с банковскими кредитами, мы с Мари работали не покладая рук, и в конце концов звезды сошлись в нашу пользу. В один момент мы думали, что так и не откроем магазин, но последний банк все-таки одобрил запрос Мари. Несмотря на то, что работа теперь занимала все наше время, я даже не думала о друзьях и развлечениях, но не могла пожаловаться на то, что провожу дни в окружении цветов.