Черт побери, во время обеда!
Если вы думаете, что за этим возгласом что-то стояло, то ошибаетесь. Знаю я этого гения. Он сказал именно то, что думал.
Я проигнорировал его слова.
Следов в номере я не оставил, сообщил я, никто меня не видел, так что мы вольны поступать как угодно. Знаю, вам трудно говорить с набитым ртом, но
Помолчи! Пауза длилась четыре секунды, потом он спросил: Смерть наступила в последние полтора часа?
Нет. Я проверил кожу на груди. Начала холодеть.
Не заметил ничего подозрительного?
Нет. Я пробыл в номере минуты три. Спешил прервать ваш обед. Могу вернуться, и начнем сначала.
Нет! резко сказал он. Мы ничего не выиграем, если оттянем обнаружение. Скажу Фрицу, чтобы анонимно позвонил в полицию. Привези сюда мистера Обри и миссис Карноу Они там поели?
Может быть, именно этим сейчас и занимаются. Я за тем их туда и отправил.
Проследи, чтобы поели, и под каким-нибудь предлогом доставь сюда. Предлог придумай.
Не сообщать им?
Нет. Я сам расскажу. Через час десять пусть будут здесь не раньше. Я только что сел за стол, а тут ты. Он повесил трубку.
Миновав холл, я прошел по одному из коридоров «Черчилля», длинных, просторных, роскошных коридоров, и возле входа в бар под названием «Тюльпан» меня остановил мой давний знакомый Тим Эвартс, который работал там детективом, хотя должность его они называют иначе. Тим хотел было потрепаться, но я отказался. Если бы он знал, что в одном из его номеров я нашел труп и забыл об этом сказать, то не вел бы себя так дружелюбно.
В этот час довольно большой бар заполнен был посетителями только наполовину. Наши клиенты сидели через зал в углу, а когда я подошел к столику и Обри встал, чтобы пододвинуть мне стул, я поставил обоим отлично за поведение. Я знаю, что они с ума сходили от беспокойства, дожидаясь меня с результатами, но ни словом меня не поторопили.
Я сел, посмотрел на их полные ожидания лица и сказал:
На мой стук никто не ответил. Придется попробовать еще раз. А пока давайте-ка поедим.
Я совершенно ясно видел, как у них изменилось выражение лиц, но это было обычное, нормальное разочарование, и ничего больше.
Я не могу сейчас есть, измученно произнесла Кэролайн.
Очень советую, твердо сказал я. Я не говорю про плотную еду, но как насчет куска дыни или бутерброда с осетриной? Это тут есть. Поедим, и я поднимусь еще раз, а если он не вернется, тогда решим, как быть. Не торчать же здесь всю ночь.
Он может появиться в любую минуту, предположил Обри. Или может прийти, а потом снова уйти. Не лучше ли ждать его на этаже?
Не на пустой желудок, твердо ответил я. И готов спорить, миссис Как же вас называть?
Ах, зовите меня Кэролайн.
Готов поспорить, вы не ели толком всю эту неделю. А силы нужны, так что вам лучше подзаправиться.
Это были неприятные полчаса. Она действительно кое-что съела, а Обри умял сэндвич с индейкой и хороший кусок сыра, но ей с трудом удавалось скрыть, что в ее глазах я свинья хладнокровная, а то, что уже через несколько минут думал обо мне Обри, было написано у него на лбу. Перекус прошел в мрачном молчании. Я допил кофе, велел им сидеть тихо, поднялся, вышел в коридор, прошел в мужской туалет, заперся в кабинке на случай, если туда войдет Обри, и просидел там четверть часа. Затем вернулся в бар, подошел к ним и сказал:
Никого нет. Я позвонил мистеру Вулфу, у него возникла одна идея, и он хочет видеть нас у себя. Идемте.
Нет, заявила Кэролайн.
Зачем? спросил Обри.
Когда у мистера Вулфа возникает идея и он хочет, чтобы я выслушал его, я иду ему навстречу. Так что мне пора. Можете остаться здесь и страдать дальше, а можете поехать со мной. Выбирайте.
Судя по выражению их лиц, нетрудно было догадаться, что теперь они думают, что Вулф мошенник, а я болван, но выбор у них был небольшой: расторгнуть сделку и отправляться на поиски еще кого-нибудь, кто согласился бы им помогать, или поехать со мной, потому они сдались. Обри расплатился, мы вышли из бара, и я повел их по коридору налево, где есть выход на боковую улицу, чтобы не проходить через главный холл. Там наверняка уже находился кто-нибудь из моих старых знакомых, откликнувшихся на анонимный звонок в полицейское управление, а насколько я понял из парочки их замечаний, сказанных между собой, Обри в «Черчилле» знали. Швейцар, который поймал для нас такси, назвал их по имени.
Нашу дверь я открыл своим ключом, мы вошли, после чего я запер ее и закрыл на задвижку и на цепочку. По пути в кабинет я посмотрел на свое запястье: на часах было 20:35. Я не совсем дотянул до назначенных часа и десяти минут, как хотел Вулф, но почти. Он появился на пороге столовой, наискосок от кабинета через коридор, постоял там, ожидая, пока я их не впущу, после чего вошел сам, и лицо у него было темным, как кофе, который он только что прихлебывал из чашечки. Вулф подошел к столу, погрузился в свое огромное кресло и рявкнул на них:
Прошу вас, сядьте.
Они остались стоять.
Что за идея такая пришла вам в голову? с вызовом спросил Обри. Гудвин привез нас послушать.
Сядьте, пожалуйста, холодно повторил Вулф. Я привык смотреть в лицо, когда разговариваю с человеком, особенно если подозреваю, что мне морочат голову, а шея у меня не резиновая.
По его тону было понятно, что у него есть серьезная причина так говорить. Кэролайн робко двинулась к красному кожаному креслу и села на краешек. Обри плюхнулся в желтое и посмотрел Вулфу в глаза.
Подозреваете? спокойно спросил он. Кого? В чем?
Думаю, кто-то из вас сегодня виделся и разговаривал с мистером Карноу. Возможно, вы оба.
Почему вы так решили?
Об этом позже. Отвечу ли я на ваш вопрос и когда зависит от вас. Полной откровенности от вас никто не ждал, но, если вы собираетесь нанять человека, в какой-то мере она должна присутствовать. Когда и где вы виделись с мистером Карноу и о чем беседовали?
Нигде и никогда. Я уже говорил. А в чем дело?
Вулф повернул голову к Кэролайн:
Значит, это были вы, мадам?
Кэролайн смотрела на него, наморщив лоб:
Вы думаете, что я встречалась с моим что сегодня я виделась с Сидни Карноу?
Именно.
Нет, конечно! Не встречалась! И я хочу знать, почему вы строите такие догадки?
Узнаете.
Упершись руками в подлокотники, Вулф подался вперед, глядя ей в лицо своим самым суровым взглядом. Она не отвела глаз. Тогда он повернулся правее и посмотрел на Обри, и тот снова встретил его спокойно.
Тут раздался звонок в дверь.
Фриц мыл в кухне посуду, поэтому я встал, вышел в прихожую, включил наружный свет и посмотрел на крыльцо через одностороннюю стеклянную панель в двери. Зрелище, которое я увидел, заслуживало восхищения. Сержант Пэрли Стеббинс из отдела по расследованию убийств Западного Манхэттена, прекрасно знавший, что стекло одностороннее, стоял в шаге от двери, явно не интересуясь тем, смотрят на него в этот момент или нет, стоял, как любой человек, который должен выполнить свой долг, и его широкая, как сковородка, физиономия была спокойна.
Я приоткрыл дверь, насколько позволяла цепочка, то есть на два дюйма, и сказал в эту щель:
Привет! Это, честное слово, не я.
Вот и хорошо, клоун. Его глубокий бас звучал, как всегда, слегка хрипловато. В таком случае я не за тобой. Открой дверь.
Зачем?
Войду и скажу. Ты ведь не ждешь, что я буду объясняться через эту чертову щель?
Жду. Если тебя впустить в прихожую, ты меня в сторону, а сам к мистеру Вулфу, а он в плохом настроении. Я тоже. Могу уделить тебе десять секунд. Раз, два, три, четыре
Он меня перебил:
Ты был сегодня в «Черчилле». Вышел оттуда около получаса назад вместе с человеком по имени Пол Обри и его женой и вместе с ними же сел в такси. Где они сейчас? Привез их сюда?
Могу ли я звать тебя Пэрли? спросил я.
Чертов клоун!
Хорошо, тогда не буду. После стольких лет службы тебе следовало бы знать. Восемьдесят семь и четыре десятых процента людей, включая лицензированных детективов, когда их атакуют вопросами полицейские, отвечают, потому что или испуганы, или не знают своих прав, или желают сотрудничать. Ко мне это все не относится. Назови хотя бы одну причину, почему я должен тебе докладывать о своих передвижениях или о встречах, убеди меня. Молчание. Я немного подождал и добавил: Только не пытайся меня удивить. Ты из отдела убийств, значит есть труп. Чей же?
А ты как думаешь?
Ха! Не стану гадать. Я могу попасть в точку и тут-то и влипну.
Хотел бы я оказаться рядом, когда ты наконец влипнешь. Сегодня, ближе к вечеру, в своем номере в «Черчилле» был убит Сидни Карноу. Считалось, что он погиб в Корее, но он вернулся живой и узнал, что его жена вышла замуж за Пола Обри. Как будто я рассказываю тебе что-то такое, о чем ты не знаешь.
В приоткрытой двери моего лица ему было не видно, так что мне не нужно было следить за выражением.