Вернемся немного назад. За эту неделю кого, не считая соседей, вы видели с Чаффи?
Видел двоих, как уже говорил. Один раз у него в мастерской, молодую женщину, модель имени не помню. Другой там же в мастерской мужчину, который, как сказал Чаффи, покупает его картины. Того звали Бронштейн.
Вы забыли упомянуть Филипа Кампфа.
Миган бухнул на стол кулак и подался вперед:
Нет, не забыл. Я никогда его не видел и о нем не слышал.
Что бы вы сказали, если бы я сказал, что вас с ним видели?
Сказал бы, что вы наглый лжец! Его красные глаза покраснели еще больше. Будто мне мало своих неприятностей, так еще вы привязались с убийством человека, о котором я вообще ничего не знаю! Привели мне собаку, чтобы я ее погладил. Бог ты мой!
Да, вам не повезло, мистер Миган, кивнул я. Вы не первый человек, чьи планы вдруг рушатся из-за чьего-то убийства. Я закрыл блокнот и убрал в карман. Советую вам найти способ решить свои проблемы без прослушки чужих телефонов. Я встал. Пожалуйста, не уезжайте из города. Вы можете понадобиться полиции.
Он пошел открывать мне дверь. Я хотел бы узнать поподробнее о прогрессе в его отношениях с Россом Чаффи или о его отсутствии, а также о встречах с двумя другими соседями, но решил сначала, пока еще есть возможность, поговорить с Чаффи. Когда я поднялся к нему, мои часы показывали двадцать восемь минут одиннадцатого.
Глава 5
Понимаю, жаловаться бессмысленно, хотя вы не даете работать, сказал Росс Чаффи. Да, таковы обстоятельства.
Он был очень любезен.
Верхний этаж отличался от остальных. Не знаю, как выглядели комнаты в жилой части, но мастерская была просторная, с высоким потолком и какая угодно, только не убогая. Скульптуры, большие и маленькие, стойки с пачками холстов всех размеров. Стены задрапированы серой тканью, на них ничего не висело. Два мольберта, большой и поменьше на том и на другом стояли холсты в работе. Я увидел несколько жестких стульев и два мягких и очень большой, почти квадратный диван. Чаффи, по-прежнему одетый в рабочую блузу, предложил мне мягкий стул, а сам сел напротив на жесткий.
Только, пожалуйста, не тяните, попросил он.
Я сказал, что не буду.
Есть пара моментов, начал я, которые немного неясны. Возможно, конечно, это просто совпадение, что Ричард Миган приехал в Нью-Йорк искать жену, нашел вас и снял здесь квартиру всего за девять дней до убийства Кампфа, но такое совпадение заслуживает внимания. Честно говоря, мистер Чаффи, кое-кому, например мне, не верится, будто вы не можете вспомнить имя женщины, которая была моделью для центральной фигуры вашей картины. Я знаю, вы утверждаете, что так и есть, но верится с трудом.
Дорогой сэр, Чаффи заулыбался, в таком случае вы, должно быть, считаете, что я лгу.
Я этого не сказал.
Но думаете, конечно. Он пожал плечами. Зачем? Какой в этом глубокий смысл?
Откуда же мне знать. Вы говорили, будто хотите помочь Мигану найти жену.
Нет, не хотел. Хотел бы. Он ужасный зануда.
Наверняка высший класс.
Да. Именно.
Вероятно, имело смысл приложить некоторые усилия, чтобы от него избавиться. Вы пытались?
Я написал, как именно я пытался, и подписал показания. Мне нечего добавить. Я хотел бы вспомнить. Один из ваших коллег предложил для этого съездить в Питтсбург, посмотреть на картину. Наверное, пошутил.
Раздражение, вспыхнувшее в его красивых темных глазах, которые были такими ясными, как будто он проспал часов восемь, напомнило мне, что я должен был бы читать его показания, и если он вдруг заподозрит обратное, то может спросить, кто я такой.
Я посмотрел на него честными глазами:
Мистер Чаффи, все это не нравится никому. Дальше будет хуже, а не лучше, и так до тех пор, пока мы не найдем убийцу. Вы все, кто живет в этом доме, наверняка знаете что-то друг о друге и, возможно, знаете о чем-то в связи с Кампфом, но не рассказываете. Я не жду, чтобы такой человек, как вы, просто так поливал бы грязью соседей, но, когда дело касается убийства, любая грязь все равно выйдет наружу, и если вы что-то знаете и молчите, то вы еще больший дурак, чем кажетесь.
Какая речь! Он опять улыбался.
Благодарю. Ваша очередь.
Я не настолько красноречив. Он покачал головой. Нет, не смогу вам ничем помочь. Не стану утверждать, что я совсем уж далек от грязи, это было бы слишком, но все это не то, что вам нужно нет. Вам известно мое мнение о Кампфе, которого я хорошо знал. Он был во многих отношениях замечательный человек, но у него было много недостатков. Примерно то же самое могу сказать о Таленто. С Эландом я знаком мало и, уж конечно, не близко. О Мигане знаю не больше, чем вы. Понятия не имею, почему кто-то из них мог бы убить Филипа Кампфа. Если вы думаете, что
Тут зазвонил телефон. Чаффи подошел к столику рядом с диваном и снял трубку. Сказал пару раз «да», потом короткую фразу, потом:
Но один из ваших людей сейчас здесь Не знаю, имени не спросил Может быть не знаю Хорошо: сто пятьдесят пять, Леонард-стрит Да, могу выйти через несколько минут.
Он повесил трубку и повернулся ко мне. Я заговорил первым, уже вставая:
Значит, вас вызвали к окружному прокурору. Не говорите там, что я сказал о них, но они скорее сунут дело в папку и будут держать, пока ад не замерзнет, чем дадут нашему отделу спокойно работать. Если им нужно мое имя, они знают, кого спросить.
Я дошел до двери, открыл ее и ушел.
Полицейских машин по-прежнему не было. Я свернул налево на Корт-стрит, прошел два квартала и с облегчением увидел такси с пассажиром, который сидел на своем месте и смотрел в окно. Если бы таксист укатил с ним вместе, чтобы продать, или под каким-нибудь предлогом его увел бы Стеббинс, я не рискнул бы возвращаться домой. Пес мне, похоже, обрадовался, а как, черт возьми, иначе! Пока мы ехали на Тридцать пятую улицу, он сидел, привалившись ко мне спиной, как к стенке. На счетчике было всего-то шесть долларов с мелочью, но сдачи я не спросил. Если Вулф хочет навязать мне расследование убийства только по той причине, что он вдруг проникся теплыми чувствами к собаке, ему это дорого обойдется.
В кабинете я отметил про себя, что Джет сразу уверенно направился к Вулфу, который сидел за столом, чем подтвердил мои подозрения, что вчера вечером, пока я отсутствовал, Вулф его подзывал, и, может быть, даже угощал, и, может быть, даже гладил. На ум пришли кое-какие мысли, но я их придержал. Вполне возможно, скоро меня вызовут кое-куда, и придется потратить часть моего драгоценного времени, доказывая, что я не по своей вине выдавал себя за полицейского детектива, а если подозреваемые приняли меня за возможного убийцу, я тоже ни при чем.
Вулф поставил на стол пустой стакан из-под пива и спросил:
Ну как?
Я отчитался. Ситуация требовала полного, детального отчета, и я его представил, а Вулф слушал с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Когда я закончил, он ни о чем не спросил. Но открыл глаза, сел прямо и начал говорить:
Позвони
Минуточку, перебил я его. Я трудился все утро, потому требую удовлетворения: хочу сам внести предложение. Давно об этом мечтал. Как называется институт в Питтсбурге, где есть выставочный зал?
Именно. Попал пальцем в небо.
Знаю, но звонок будет вам стоить всего один доллар. Я только что заплатил за такси десятку. Так как он называется?
Питтсбургский институт искусств.
Я повернулся к своему телефону, поговорил с телефонисткой и стал ждать соединения. С институтом меня соединили почти мгновенно, хотя там четверть часа искали трех разных человек, которые могли бы ответить на мой вопрос.
Я положил трубку и повернулся к Вулфу:
Выставка закончилась неделю назад. В Питтсбург, слава богу, ехать не придется. Картину выставлял мистер Герман Бронштейн из Нью-Йорка, которому она и принадлежит. Ее отправили ему курьером четыре дня назад. Адреса Бронштейна не дали.
Телефонный справочник.
Справочник был уже у меня в руках, и я листал страницы.
Вот и он. Магазин на Брод-стрит, квартира на Парк-авеню. Герман тут только один.
Звони.
Нет. Он может заупрямиться. Тогда на это уйдет целый день. Лучше я съезжу к нему без звонка. Может, он дома. Если меня не пустят, можете меня выгнать. Все равно я думаю уволиться.
Вулф посомневался, поскольку это была моя идея, но купился. Я немного подумал, подошел к книжному шкафу, открыл нижние дверцы и достал фотоаппарат со всеми аксессуарами, перекинул через плечо ремень футляра, сказал Вулфу, что не вернусь, пока не увижу картину, где бы она ни находилась, и ушел. Впрочем, сначала я набрал номер Таленто, чтобы сказать ему, что все в порядке, вчерашняя встреча прошла нормально, только он не снял трубку. Либо до сих пор торчал в офисе окружного прокурора, либо сам ехал на Тридцать пятую улицу, но, если он явится в мое отсутствие, ничего страшного, там Джет, и значит, есть кому защитить Вулфа.
Такси остановилось перед одним из роскошных огромных домов на Парк-авеню в районе Семидесятых, я вышел и прямиком пошел к подъезду, где хотел пройти мимо швейцара, сделав вид, будто его не вижу, но он меня окликнул. Я бросил на ходу как настоящий профессионал: «Бронштейн, съемка, опаздываю» и он меня не остановил. Я пересек роскошный холл, вошел в лифт, который, к счастью, стоял с открытой дверью, сказал: «К Бронштейну, пожалуйста» и лифтер закрыл двери и нажал на кнопку. Лифт остановился на двенадцатом этаже, где я и вышел. Там было две двери одна справа, другая слева, и я повернул к правой, наудачу пятьдесят на пятьдесят, не спрашивая у лифтера, который стоял рядом с открытой дверью и вполне мог меня развернуть.