Я дышу, и значит я люблю - Владимир Семенович Высоцкий 19 стр.

В подражание Булату Окуджаве

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
Принарядившись для сирых, блаженных, калек, 
Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

И легковерная Правда спокойно уснула,
Слюни пустила и разулыбалась во сне, 
Грубая Ложь на себя одеяло стянула,
В Правду впилась и осталась довольна вполне.

И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
Баба как баба, и что ее ради радеть?!
Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть.

Выплела ловко из кос золотистые ленты
И прихватила одежды, примерив на глаз;
Деньги взяла, и часы, и еще документы,
Сплюнула, грязно ругнулась и вон подалась.

Только к утру обнаружила Правда пропажу
И подивилась, себя оглядев делово:
Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
Вымазал чистую Правду, а так ничего.

Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
«Ложь это все, и на Лжи одеянье мое»
Двое блаженных калек протокол составляли
И обзывали дурными словами ее.

Стервой ругали ее, и похуже чем стервой,
Мазали глиной, спускали дворового пса
«Духу чтоб не было,  на километр сто первый
Выселить, выслать за двадцать четыре часа!»

Тот протокол заключался обидной тирадой
(Кстати, навесили Правде чужие дела):
Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
Ну а сама пропилась, проспалась догола.

Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, 
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.

Некий чудак и поныне за Правду воюет, 
Правда, в речах его правды на ломаный грош:
«Чистая Правда со временем восторжествует, 
Если проделает то же, что явная Ложь!»

Часто разлив по сто семьдесят граммов на брата,
Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.
Могут раздеть,  это чистая правда, ребята, 
Глядь а штаны твои носит коварная Ложь.
Глядь на часы твои смотрит коварная Ложь.
Глядь а конем твоим правит коварная Ложь.

Вадиму Туманову

В младенчестве нас матери пугали,
Суля за ослушание Сибирь, грозя рукой, 
Они в сердцах бранились и едва ли
Желали детям участи такой.

          А мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
          В обход и напролом, и просто пылью по лучу
          К каким порогам приведет дорога?
          В какую пропасть напоследок прокричу?

Мы Север свой отыщем без компаса
Угрозы матерей мы зазубрили как завет, 
И ветер дул, с костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелет.

Мольбы и стоны здесь не выживают
Хватает и уносит их поземка и метель,
Слова и слезы на ветру смерзают, 
Лишь брань и пули настигают цель.

          И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
          В обход и напролом, и просто пылью по лучу
          К каким порогам приведет дорога?
          В какую пропасть напоследок прокричу?

Про все писать не выдержит бумага,
Все в прошлом, ну а прошлое 
                                                   былье и трын-трава, 
Не раз нам кости перемыла драга
В нас, значит, было золото, братва!

Но чуден звон души моей помина,
И белый день белей, и ночь черней, и суше снег, 
И мерзлота надежней формалина
Мой труп на память сохранит навек.

          И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
          В обход и напролом, и просто пылью по лучу
          К каким порогам приведет дорога?
          В какую пропасть напоследок прокричу?

Я на воспоминания не падок,
Но если занесла судьба гляди и не тужи:
Мы здесь подохли вон он, тот распадок, 
Нас выгребли бульдозеров ножи.

         Здесь мы прошли за так на четвертак,
                                                                     за ради бога,
         В обход и напролом, и просто пылью по лучу, 
         К каким порогам привела дорога?..
         В какую пропасть напоследок прокричу?..

Вадиму Туманову

В младенчестве нас матери пугали,
Суля за ослушание Сибирь, грозя рукой, 
Они в сердцах бранились и едва ли
Желали детям участи такой.

          А мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
          В обход и напролом, и просто пылью по лучу
          К каким порогам приведет дорога?
          В какую пропасть напоследок прокричу?

Мы Север свой отыщем без компаса
Угрозы матерей мы зазубрили как завет, 
И ветер дул, с костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелет.

Мольбы и стоны здесь не выживают
Хватает и уносит их поземка и метель,
Слова и слезы на ветру смерзают, 
Лишь брань и пули настигают цель.

          И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
          В обход и напролом, и просто пылью по лучу
          К каким порогам приведет дорога?
          В какую пропасть напоследок прокричу?

Про все писать не выдержит бумага,
Все в прошлом, ну а прошлое 
                                                   былье и трын-трава, 
Не раз нам кости перемыла драга
В нас, значит, было золото, братва!

Но чуден звон души моей помина,
И белый день белей, и ночь черней, и суше снег, 
И мерзлота надежней формалина
Мой труп на память сохранит навек.

          И мы пошли за так на четвертак, за ради бога,
          В обход и напролом, и просто пылью по лучу
          К каким порогам приведет дорога?
          В какую пропасть напоследок прокричу?

Я на воспоминания не падок,
Но если занесла судьба гляди и не тужи:
Мы здесь подохли вон он, тот распадок, 
Нас выгребли бульдозеров ножи.

         Здесь мы прошли за так на четвертак,
                                                                     за ради бога,
         В обход и напролом, и просто пылью по лучу, 
         К каким порогам привела дорога?..
         В какую пропасть напоследок прокричу?..

Мне судьба до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты (а за ней немота),
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это все, не тот и не та!
Что лабазники врут про ошибки Христа,
Что пока еще в грунт не влежалась плита, 
Триста лет под татарами жизнь еще та:
Маета трехсотлетняя и нищета.
Но под властью татар жил Иван Калита,
И уж был не один, кто один против ста.
<Пот> намерений добрых и бунтов тщета,
Пугачевщина, кровь и опять нищета
Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта, 
Повторю даже в образе злого шута, 
Но не стоит предмет, да и тема не та, 
Суета всех сует все равно суета.

Только чашу испить не успеть на бегу,
Даже если разлить все равно не смогу;
Или выплеснуть в наглую рожу врагу
Не ломаюсь, не лгу все равно не могу;
На вертящемся гладком и скользком кругу
Равновесье держу, изгибаюсь в дугу!
Что же с чашею делать?! Разбить не могу!
Потерплю и достойного подстерегу:
Передам и не надо держаться в кругу
И в кромешную тьму, и в неясную згу, 
Другу передоверивши чашу, сбегу!
Смог ли он ее выпить узнать не смогу.

Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,
Я о чаше невыпитой здесь ни гугу
Никому не скажу, при себе сберегу, 
А сказать и затопчут меня на лугу.

Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
И веселый манер, на котором шучу
Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить не хочу,
На ослабленном нерве я не зазвучу
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!
Лучше я загуляю, запью, заторчу,
Все, что за ночь кропаю,  в чаду растопчу,
Лучше голову песне своей откручу,
Но не буду скользить словно пыль по лучу!
Если все-таки чашу испить мне судьба,
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, 
Я уйду и скажу, что не все суета!