Гризмон? Боюсь, что нет, покачав головой, я собиралась отойти, когда внезапно блеснувшая в голове мысль заставила меня остаться на месте. Говорите, Гризмон? А не та ли эта Аньес бывшая монахиня монастыря кармелиток в Берри?
Она самая, и скажу вам честно дрянь редкостная! Это она подняла на уши весь полицейский участок, заявив, что бродяги собрались на коронацию нового «Короля Тюн». Она с такой тщательностью описывала вашу внешность, будто боялась, что вас не узнают и вы сбежите. Чем вы ей так насолили, мадемуазель?
Тем, что я это я, сквозь зубы ответила я. Могла бы и сама догадаться, кто стоял за недавней бойней. Аньес всегда ненавидела меня, ну а после того, как любовник публично унизил её, приняв мою сторону, участь его, равно как и судьба товарищей, была решена смерть. Скажите, Жюстен, а где сейчас Аньес? Не кажется ли вам, что, узнав о вашей роли в моем спасении, она постарается причинить вред и вам?
О, я весьма польщён тем, что вы так обеспокоены моей судьбой, де Кресси поцеловал мои пальчики прежде, чем выпустил их из рук, и отошел к окну, где, осторожно отодвинув портьеру, внимательно осмотрел опустевшую улицу. Не извольте беспокоиться, ваше высочество, как только негодяйка покинула участок, её за первым же переулком скрутили посланные мной люди и отправили туда, откуда вернуться она уже вряд ли сможет в Шатле.
Я вздрогнула. Те ужасы, представшие моему взору в страшных подземельях проклятого замка, забыть было невозможно. Никому, даже лютому своему врагу я не пожелала бы участи оказаться в том аду. Хотя нет, одному бы я точно пожелала И не просто пожелала бы, я самолично пытала бы всеми самыми жестокими способами убийцу своих родителей, генерала Миклоша Айвана!
Де Кресси тем временем продолжал:
То, что какая-то женщина увидела в вас соперницу и возненавидела, я ещё могу понять, вот только никак в толк не возьму: каким образом вы, вместо того, чтобы сидеть тихо, как мышка, в салоне мадам де Ланкло и ждать от меня сигнала, неожиданно очутились в обществе самых опасных бродяг Парижа, которые ни с того ни с сего решили короновать вас? Не потрудитесь ли вы объяснить старому другу то, что не даёт ему покоя вот уже вторые сутки?
Бедняга де Кресси! Как многого он еще не знал обо мне! Пришлось вкратце ввести его в курс дела и рассказать о том, как благодаря подарку Фонтаны я умудрилась вляпаться в очередную неприятность, из которой смогла выпутаться только благодаря своевременному вмешательству полиции.
К моему удивлению, несмотря на некий комизм ситуации де Кресси даже не улыбнулся. В ответ на мой вопросительный взгляд он молча вынул из обшлага письмо, подписанное самим министром юстиции, в котором в самой строжайшей форме было велено немедленно схватить и публично повесить на площади новоявленного короля бандитов с тем, чтобы раз и навсегда дать понять преступному миру, что во Франции только один король славный потомок де Бурбонов, божьей милостью помазанный на трон Его Величество Людовик Четырнадцатый.
Теперь не до смеха стало и мне. Закрыв лицо руками, я бессильно сползла по стене вниз.
Часть 4
Пиратка
Глава 27
Жалкие трусы! Неужели среди вас нет ни одного смельчака, способного наплевать на глупые суеверия и рискнуть выйти в море вместе с моим капитаном? Тринадцатое Какая глупость! Вы полагаете, что всякое другое число убережёт вас от несчастья на море? Ошибаетесь! Вы можете отправиться на корм рыбам в любой иной день и даже не слишком удаляясь от берега, а наш капитан, между прочим, готов заплатить втрое больше каждому, кто последует за ним
Чуть приподняв низко опущенный на лицо капюшон, де Кресси кивнул в сторону обращающегося к толпе немолодого моряка, для большего эффекта забравшегося на стул:
Видите того человека? Завтра «Tornade» корабль «Смерч», на котором он служит, по особому разрешению, подписанному самим королём, покинет берега Франции, но вот незадача: моряки народ суеверный, и мало кто рискует выйти в море в пятницу тринадцатого, так что у вас есть шанс записаться в команду и с рассветом отплыть вместе с ними. Знаю, риск огромный, но поймите: другой возможности у вас не будет. Начальство требует голову короля бандитов, и не сегодня завтра я должен буду предоставить её им. Впрочем, у вас есть выбор Вы еще можете передумать и вернуться ко двору короля, приняв его предложение, что по сравнению с виселицей на Гревской площади не такая уж и плохая перспектива
До рассвета оставалось не более трёх часов. Дождавшись момента, когда всё стихло и почтенные жители, перестав судачить, разбредутся, наконец, по своим домам, чтобы без дальнейших помех предаться объятиям Морфея, мы с Клодом в сопровождении одного лишь де Кресси, закутанные до бровей в тёмные плащи, покинули своё временное убежище и отправились на поиски тех, кто мог бы помочь в нашем непростом деле. К счастью, никому и в голову не пришло обыскивать экипаж, в котором ехал помощник господина де ла Рейни, поэтому вместе с Жюстеном нам удалось беспрепятственно добраться до Гавра. Заняв небольшой столик в тёмном углу припортовой таверны и для вида заказав по кружке той отравы, которую подавали в этом питейном заведении, гордо именуемом «Кулак и шпага», мы, навострив уши, прислушивались к каждому произнесенному слову, пытаясь понять, что нам следует делать дальше.
Сидящий рядом Клод в ответ на слова шевалье сжал кулаки. Предупреждая его дальнейшие действия, которые вполне могли повлечь за собой неминуемые последствия, я поспешила накрыть его руку своей. Слегка сжав побелевшие от напряжения костяшки, я успокаивающе похлопала по ним и, не давая ему и рта раскрыть, обратилась к де Кресси:
Никакого выбора у нас нет, Жюстен, и вы это сами прекрасно знаете. Как по мне, так лучше сгинуть в море, чем потерять честь и достоинство, став очередной игрушкой в руках капризного монарха. А потому кивнув застывшему Клоду, я взглядом указала ему на отчаявшегося моряка, который, спустившись со стула, кинул пару монет на стол, собираясь уходить, пойди и узнай у этого бедолаги, не требуются ли на их судно не верящие в приметы юнга и матрос?..
Не прошло и четверти часа, как мы с Клодом и еще парочкой новобранцев, польстившихся на обещанное щедрое вознаграждение, попрощавшись с де Кресси, налегли на вёсла в большой шлюпке, держащей курс к снимающемуся с якоря красавцу-кораблю, на котором тут и там раздавались команды готовиться к отплытию.
Берег становился всё дальше и дальше, пока совсем не исчез из виду. Вот и всё, что останется в моих последних воспоминаниях о Франции: серый неприметный берег и одинокая фигура на берегу, машущая нам вслед.
Де Кресси Прощание с ним тяжелым бременем легло мне на плечи. Разрывающийся между любовью и долгом, он выбрал первое и сейчас сильно рисковал не только тщательно выстраиваемой карьерой, но и собственной головой, принимая участие в заговоре против короля. Людовик не простит полицейского, лишившего его новой игрушки.
Острым комком застряв в горле, слёзы душили, мешая вздохнуть. С трудом оторвавшись от тонкой полосы на горизонте, в которую превратился берег, я перевела взгляд на возвышающееся прямо перед глазами судно, обещающее стать нам родным домом на долгие недели, а то и месяцы плавания, пока не достигнем конечной цели. А цель у меня теперь была одна Боравия.
Не знаю, сколько времени это займет, но однажды я верну себе принадлежащий по праву трон и покараю врагов, лишивших меня родных и заставивших пройти через все выпавшие на мою долю испытания. Что бы ни случилось, я выживу и не позволю себе сломаться. Боравии нужен сильный правитель, и ради чести доблестных предков я стану именно такой.
Шлюпка со стуком ударилась обо что-то твёрдое, окончательно вырывая меня из мира мечтаний. Почувствовав прикосновение Клода к руке, я посмотрела наверх, откуда только что спустили веревочную лестницу, с помощью которой нам предстояло взобраться на борт корабля.
* * *Патрису приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы заставить себя стоять на ногах, что, учитывая количество выпитого за последние дни, можно было смело приравнять к героическому поступку.
Малейшее движение головой доставляло такую сильную боль, что слёзы сами собой наворачивались на глаза, грозя серьёзно подмочить его репутацию отважного и не знающего слабости капитана. По вине зеленоглазой сирены, преследующей его из-за каждого угла, он превратился в настоящее желе, мало напоминая того Патриса де Сежена, которым был ещё совсем недавно.
Ну всё, хватит! Этому пора было положить конец!
Он встряхнул головой, прогоняя мучающие мысли, и, морщась от нового приступа стреляющей боли в глазах и висках, хрипло велел ждущему неподалеку помощнику:
Я к штурвалу, Саид. Снимаемся с якоря.
Стараясь не шататься и контролируя каждый шаг, он прошёл мимо взбирающихся на борт новобранцев и поднялся на капитанский мостик, даже не взглянув в сторону ахнувшего при его появлении юноши, едва успевшего ступить на палубу. Мальчишка бросился было назад, но один из стоящих рядом матросов, толкнув его тяжелым башмаком в спину, заставил растянуться на дощатом полу: