Накось, выкуси! И поплыла на супротивный берег.
Теперь вернемся к эпизоду, с которого начали рассказ. Накануне вечером, в пасхальный Cедер, настырная старуха в третий раз пришла к Нисиму.
Ты?! взревел Нисим. Да когда ж ты сдохнешь, наконец?!
Сегодня сдохнешь ты, ответила старуха. Видано ли, чтобы Смерть трижды к клиенту приходила?! Тоже мне Иван Царевич! Но уж сегодня ты от меня не улизнешь! Аид, владыка царства мертвых, приказал живьем тебя к нему доставить. Хочет лично на тебя взглянуть, какой ты из себя герой. А уж потом на глазах Аида я тебя прикончу. Живо собирайся, путь неблизкий!
Нисим был жаден до острых приключений. Когда еще живьем он побывает в Царстве мертвых и лично познакомится с Аидом? А там будь что будет Двум смертям не бывать, а одной не миновать
А знаешь, старая, сказал Нисим, пожалуй, я готов отправиться к Аиду.
А куды ж ты денешься? Для храбрости выпей на дорожку. У Аида выпить не придется. Он на дух не переносит алкогольные напитки.
Нисим последовал совету. Направились к реке.
На берегу сушилась лодка.
Твоя? спросила Смерть.
Моя.
Старуха фыркнула:
Корыто, а не лодка. Того гляди, перевернемся.
Перевернемся, выплывешь. Ты живучая. Других лишаешь жизни, а самой-то жить охота.
У меня профессия такая.
Старуха вынула из балахона крест и перекрестилась. «Господи, прости меня»
Нисим сел за весла, старуха уселась впереди. Чтобы путь показывать.
Ну что, поплыли? Спросил Нисим.
С богом! Ответила старуха. Только не балуй, гляди! На воде баловать опасно.
Будешь ты меня учить!
А ты поогрызайся у меня!
Плыли долго. Примерно часа через четыре старуха приказала:
Видишь речку справа? Сворачивай в нее!
Что еще за речка?
Мухоморка.
Впервые слышу о такой.
Старуха возмутилась:
Стыдно, коль не знаешь родного региона!
Я в этих краях сроду не бывал. У меня и в Горемычном дел по горло.
По горло, говоришь? Ну-ну Оскаблилась Старуха, поплевала на лезвие косы и подолом балахона тщательно ее протерла. На лезвии заплясали лунные блики.
Царство мертвых не место для живых
Плыли молча. Каждый думал о своем. Мухоморка петляла меж полей и перелесков.
Нисим вконец выбился из сил, с трудом ворочал веслами.
Тоже мне, мужик Веслами работать это тебе не щуку фаршем набивать. Давай местами поменяемся. Ты не гляди на мой преклонный возраст. Я с веслами справляюсь шибче твоего.
Проплывали мимо какого-то селения.
Видал, как тут живут?! В грядках бабы с тяпками, задницами кверху, а мужики зады свои на лавках греют. Горилку хлещут и цигарками дымят.
Знакомое тебе село? Спросил Нисим.
Кобылово-то? Глаза б мои его не видели! Уж сколько я тут мужиков перекосила, не сосчитать
Мужиков косила, а баб не трогала?
Которые блюли себя, не трогала. Только мужиков.
Это почему же?
Потому как мужики здесь блядуны сплошные. Перещупали всех баб в селе. За одним, Хомой, весь год охотилась, а застукать не могла. Хитрый оказался лис. Ночью к нему в хату проберусь (днем Аид работать запретил) спит себе, котяра, хоть бы хны, с женой в обнимку. Тогда я в тайне от Аида днем в село прокралась. Застукала! За огородами в овраге. Гляжу, он, боров, девку месит, точно тесто дрожжевое. Ну, тут я его и прихватила. Да так, что он с девахи не успел сползти. Охнуть не успел.
Нисим, на что не робкого десятка, и тот поежился.
На пригорке обозначилось новое село. Старуха сообщила:
Село Удавка. На двадцать три двора кобелей всего-то было пятеро. Троих я прибрала, двоих дюжих жеребцов оставила. Для приплоду. Без них какая жизнь для баб? Им размножаться надобно
А я гляжу, не такая ты и дура. Разбираешься в селекции.
А вот скажи мне: Бог велел всем размножаться, а про любовь ни слова не сказал. Почему, как думаешь? затеяла дискуссию старуха.
Одно дело любить, другое дело размножаться, рассудил Нисим. Одной любовью приплода не получишь. В этом деле секс необходим.
А ты, гляжу, тоже не дурак, подвела черту старуха.
Поплыли дальше.
А ну причаль! приказала старуха.
Зачем?
Говорю, причаль. Здесь я распоряжаюсь.
Нисим причалил к берегу.
Заночуем здесь, в Кащеевом лесу.
Нашли поляну для ночной стоянки.
Нисим расположился под кустом крапивы, Старуха поодаль, под сухой корягой. Предупредила:
Нисим расположился под кустом крапивы, Старуха поодаль, под сухой корягой. Предупредила:
Вздумаешь бежать, без башки оставлю. Коса моя, как бритва. Прошлым летом я этой косой комара яиц лишила. Теперь евнухом летает, хихикнула старуха. Ладно, спи, давай
Но Нисиму не спалось. Он смотрел на звезды и о чем-то размышлял.
Позвал старуху.
Не спишь? Вот ты скажи мне, старая карга, на кой тебе живых людей мертвецами делать? Давно ты этим промышляешь?
Старуха помолчала, а потом ответила. (Нисим был первым из ее клиентов, кто спросил об этом. И это ей польстило).
Давно. Когда на графьев Потоцких Вацлава и Войцеха батрачила. А было мне тогда шестнадцать. Не девка, а наливное яблочко. Зигрфид, сын старшего Потоцкого, пялил на меня глаза, точно бык на тёлку, проходу не давал. Особенно в покосную пору. Любил смотреть, как ловко я косою управляюсь. Сначала налюбуется, а потом затащит в стог, завалит на спину и давай насильничать. А вволю надругавшись, штаны свои с лампасами натянет и улыбается, кобель: «Спасибо, ублажила, милая». И на бакенбардах кудряшки подбивает. Ну, не гад ползучий! Вот тогда-то мой терпёж и лопнул. Уж не помню, как решилась: замахнулась косой, и головы, как не было. Снесла, вместе с бакенбардами. Корчится, визжит, как резаный кабан.
На крик сбежались косари, и давай за мной гоняться. Откуда ни возьмись, прибежали Вацлав с Войцехом. Догнали в роще, придавили к дереву, и давай душить. Вот тут-то коса, моя помощница, опять меня спасла. Опомнилась, а поздно. Что я, дура, сотворила?! Головы в траве валяются, друг на дружку пялятся, языки из них повылезали. А обратно их на место не приставишь. Прихватила я косу, обтерла сарафаном и бегом в соседнее село, к крёстной бабке Антонине. Она меня в коровнике запрятала.
Ночью то ли во сне привиделось, то ли наяву, пришел ко мне Аид, повелитель преисподней. Вручает мне косу из дамасской стали и униформу с капюшоном. «Собирайся, Марфа. Сил и ловкости в тебе немеряно, с косой умеешь управляться. Определил тебе я Лиходеевский уезд. Регион вконец запущенный, в санации нуждается. Найди местечко Горемычное, обоснуйся в нем и заступай на вахту. Наводи порядок. У тебя получится. Вон как ты Потоцких порешила. Любо-дорого глядеть. Так что в нашем деле опыта тебе не занимать. А власти все равно тебя достанут, от них не спрячешься. Никакая бабка Антонина не поможет. Засудят, как серийную убивицу, и на пожизненную каторгу сошлют. В кандалы обуют. Там ты и сгниёшь».
Вот такая вот история А что прикажешь делать? С тех пор и промышляю в Горемычном. Сегодня за тобой пришла. Подумала, засиделся в стариках, пожил достаточно, не надоело? Пора и на покой. Думала, спасибо скажешь. А ты на мое добро вон как отвечаешь
Пути Господни неисповедимы, философски заключил Нисим.
Путешествие к Аиду было долгим. Старуха и Нисим менялись вахтами на веслах. Нисим Старуху люто ненавидел. И эта лютость все прибавлялась.
Наконец, береговой пейзаж резко изменился. Леса и рощи сменились уродцами-деревьями, похожими на карликов. Поля превратились в серобурые пространства. Почернела синева небес.
Старуха объявила:
Приготовься, вступаем в Царство мертвых. Плывем по Ахерону. Впереди две реки остались: Стикс и Лета.
Нисим со страхом огляделся. Встречным курсом к ним приближалась утлая лодчонка. На веслах восседал беззубый сгорбленный старик. Это был Харон, перевозчик теней умерших.
Харон притормозил.
Здравствуй, старая! Давно тебя не видел. Всё в Горемычном трудишься?
Тружусь, будь оно неладно, это Горемычное
Да уж слыхал. Аид за профнепригодность грозится рассчитать тебя. Какого-то Нисима третий год скрутить не можешь.
Да вот он, в лодке. Аид надумал показательный турнир устроить. Кто кого я Нисима или он меня.
Харон зыркнул на Нисима.
Ишь, каков налим! Ну-ну, ни пуха, ни пера тебе, старуха.
К черту. А сам ты как? Всё на перевозках?
На перевозках. Работы нынче много. Вот в Брюхатино плыву, за новой партией теней.
На том и разминулись.
По обоим берегам пустоши сменились скалами. Высоченными, до самых туч. Скалы вдоль и поперек были расписаны туристами:
«Микола из Нахаловки», «Здесь были Ося с Кисой», «Настюха, я тебя люблю. Валерий»; «Привет от полтавских альпинистов!» «И почему люди не летают? Раскинула бы руки и взмыла ввысь! Катерина из города Калинова».
Но чем ближе подплывали к резиденции Аида, тем заметнее менялась тематика автографов.