Анджи поднимает лапу:
Пусть Апельсинка объяснит нам, как она это делает. Вот как?
От смущения Апельсинка краснеет.
Я не знаю, правда. Я просто верю, что мне страшно, пугаюсь и падаю, и все.
Мама в восторге от этих слов:
И это замечательно! Настоящий артист тонко чувствует обстановку! Он улавливает настрой и пропускает его через себя! Учитесь у сестры она далеко пойдет.
Через неделю у мамы готов новый урок для малышей. Она будит их, кормит сытным завтраком из восьми улиток (у двух разбиты раковины), трех червяков (живых), разнообразных семечек, позаимствованных из птичьей кормушки, и спрессованных остатков спитого кофе в засохшем бумажном пакетике (кофе полезен для пищеварения). Мама следит, чтобы все ели по очереди и получили свою долю, а потом делает объявление:
У нас в округе множество автомобильных троп. Обычно я пересекаю их в одиночку, но сегодня ваш выход. Ваша задача перейти тропу. По одному.
Апельсинка поднимает лапу:
А вдруг мы еще не готовы?
У мамы подергивается нос.
Готовы.
Но Апельсинка встревожена.
Мама окидывает взглядом своих детей.
Даже если вы не готовы, притворитесь, что готовы. Все будут переходить по очереди. Страх сцены вещь преодолимая. Играйте, и в какой-то момент вы поймете, что уже не играете.
Апельсинка не может удержаться и шепчет сидящему рядом Антонио:
Я же никогда еще не переходила тропу!
Мама слышит ее слова.
Переходила, и не однажды. Просто тогда ты была у меня в сумке и ни о чем не знала. Так что все вы уже переходили тропу много-много раз.
Но не самостоятельно, добавляет Антонио, который любит точность.
Мама терпеливо говорит:
Я очень хорошо помню, как сама впервые переходила тропу. Мне было очень страшно, но я перешла. И вы перейдете. Самое главное правильно подгадать момент.
Амлету очень хочется быть храбрее всех. Он заявляет:
Я выйду на сцену первым. Подумаешь, автомобильная тропа! Я не боюсь!
Как ни странно, от этих слов мама не радуется, а сердится:
Нет! Бояться надо! Обязательно надо. Знаешь, почему? Потому что машина так велика и сильна, что опоссуму нипочем не перехитрить. Даже если прикинется мертвым. Машина может спокойно проехать по мертвечине. Или даже налететь на другую машину!
Нос у Амлета подергивается, выражение мордочки уже не такое героическое. И выпяченная грудь куда-то подевалась. Если он притворяется, что обиделся, то притворяется хорошо, убедительно.
Мама поднимает хвост и командует:
Строимся гуськом!
Как кордебалет? выкрикивает Анджи с фирменной восторженной интонацией.
Не надо, Анджи, машет лапой мама.
Опоссумы выстраиваются в ряд. Апельсинка становится последней. Перед ней стоит Антонио. Возглавляет строй Амлет. Остальные толкаются и бранятся, но в конце концов выстраиваются в некое подобие линии.
Из-за облаков вдруг показывается полная луна. Она светит так ярко, что Апельсинка видит на земле собственную тень. Тень дрожит.
Мама поглядывает на небо и бормочет себе под нос:
Ну вот еще, как светло.
Впрочем, в следующее мгновение все ее внимание сосредотачивается на широкой серой тропе. Машин не слышно, и мама бросается вперед. Достигнув середины тропы, она останавливается и встает на задние лапки.
Ну, за работу! Переходим по одному. Сначала оглядитесь, потом идите. Амлет, ты хотел быть первым. Когда будешь готов, прошу на сцену!
Апельсинке даже смотреть страшно. Поэтому она отворачивается и глядит в ночное небо.
Амлет никак не готовится к выходу. Не пытается сконцентрироваться. Не делает дыхательные упражнения. Даже не оглядывается по сторонам. Просто срывается с места и бежит вперед. Извиваясь всем телом, он вылезает на широкую серую тропу и уже преодолевает половину пути, но тут Апельсинка кричит:
АМЛЕТ! БЕРЕГИСЬ!
Маленькие опоссумы (все, кроме Амлета) вскидывают глаза и видят в ночном небе черную тень. Огромный крылатый сгусток мрака падает прямо на Амлета. Анджи, Альберта, Аякс, Абдул, Алан, Альфонс, Августа, Алехандро, Алиса и Аттикус ныряют в заросли плюща. Антонио и Апельсинка, схватившись за лапы, юркают в водосток.
Но Амлет не намерен прерывать выступление.
В лунном свете мелькают лапы ночного охотника хищные, с острыми крючковатыми когтями. Когти вот-вот вонзятся в спину Амлета, но тут мама делает прыжок, накрывает собой сына и вжимает его в землю. В когтях у разбойника оказывается не мелкий детеныш, а тяжелый взрослый опоссум. Мама издает один-единственный страшный крик, крылатый злодей вздрагивает и разжимает лапы.
Но Амлет не намерен прерывать выступление.
В лунном свете мелькают лапы ночного охотника хищные, с острыми крючковатыми когтями. Когти вот-вот вонзятся в спину Амлета, но тут мама делает прыжок, накрывает собой сына и вжимает его в землю. В когтях у разбойника оказывается не мелкий детеныш, а тяжелый взрослый опоссум. Мама издает один-единственный страшный крик, крылатый злодей вздрагивает и разжимает лапы.
Кажется, обошлось.
Глава 7
Это называется сова.
Еще один пункт в бесконечном перечне того, чего следует остерегаться маленьким опоссумам. Впрочем, когда они подрастут, хищники уже не будут представлять для них такую угрозу.
Амлет жив, только поцарапал нос, ободрал колени да еще сломал хвост, и теперь он навсегда останется кривоват. Но после случившегося гастроли на тропе приходится отменить, и новых выступлений пока не ожидается.
После той ночи Амлет изменился. Апельсинка замечает, что манера игры у него стала иной. Он больше не вопит «Быть или не быть!» и не выпячивает грудь. Чудом избежав когтей совы, он перестал строить из себя звезду и держится поближе к Апельсинке. Поговаривают, что он «не верит в свои силы».
Мама не жалуется, хотя спина у нее изранена. Мама говорит, что это все луна. В ярком свете любой становится беззащитен.
Вот вам и еще один урок: следите за луной и за звездами. Свет очень важная вещь, от него может зависеть успех или провал всего представления.
Проходит неделя. Опоссумы изо всех сил стараются позабыть о страшных совах и о том, каким предательским может быть свет полной луны. Теперь, ведя детенышей вверх по дереву или перетаскивая их на спине, мама очень редко дает им советы. Она все больше молчит и смотрит куда-то вдаль, на что-то видимое ей одной. Она и здесь, и не здесь.
Еще несколько ночей спустя, когда луна успевает постареть, а в ветвях воет ветер, мама объявляет:
Сегодня мы расходимся и начинаем сольные выступления.
Маленькие опоссумы пугаются. Они никогда еще не выступали поодиночке; наоборот, мама приучила их работать труппой. Но мама продолжает:
Этой ночью вы пойдете и сами найдете себе пищу. И это не генеральная репетиция. Я хочу увидеть, чему вы научились.
Алан обматывает хвост вокруг живота и утягивает талию. Кажется, ему от этого не очень приятно. Он спрашивает:
А можно мы лучше выступим труппой? Мы ведь всегда вместе, и
Мама прерывает его взмахом лапы:
Вы уже большие. И сильные. Вы готовы к главной роли.
Мамин голос становится мягче, в нем проскальзывает нотка грусти.
Помните, я рассказывала вам о своем детстве и о моих сестрах Валенсии и Валери?
Маленькие опоссумы кивают.
А как мы однажды встретили мою сестру Вильму, помните?
Дети снова кивают.
Но мы с Валенсией, Валери и Вильмой теперь живем поврозь. А Вэнса, Ванду и Вольдемара я не видела с детства. Вольдемар говорил, что хочет выступать на экране, и, думаю, он своего добился.
Маленькие опоссумы молчат. Мама тоже ненадолго умолкает, а потом продолжает:
В этом году на праздники я побывала в водостоке, где мы родились, и оставила там подгнившую грушу. Я шла почти всю ночь. Можно было бы быстрее, но шел дождь. И еще я нашла спагетти, свернула из них венок и украсила им грушу. Но в ответ никто ничего не оставил. И все равно мы семья, и этого не изменить, даже если мы совсем не видимся.
Дети сидят не шелохнувшись.
Антонио шепчет на ухо Апельсинке:
Это называется ностальгия.
Апельсинка наклоняется ближе:
Это тоже про театр?
Нет, шепотом отвечает Антонио, это когда вспоминаешь, как раньше было хорошо. Для этого даже притворяться не надо.
Но мама не говорит больше ни слова о своих братьях, сестрах, о том, где они живут и нашел ли кто-нибудь из них грушу с венком из спагетти. И вовсе ничего не говорит о своей маме. И о папе тоже.
Вместо этого она проворно разворачивается, и теперь детям виден только ее хвост. Она говорит:
Вы знаете, что делать. Вы рождены для сцены. Ничего не бойтесь. Избегайте уличных фонарей. Вообще не выходите на свет. Будьте настороже. Не говорите с незнакомцами, особенно со скунсами. Перед тем как перейти серую тропу, поглядите в обе стороны.
С этими словами мама удаляется.
Анджи выскакивает вперед и почти умоляющим голосом кричит те слова, которые вертятся на языке у каждого:
Мама, а как же чудища?