Книга о единстве Церкви - Священномученик Киприан Карфагенский 4 стр.

Так Корей, Дафан и Авирон, восставшие против Моисея и Аарона священника и покусившиеся присвоить себе право жертвоприношения, тотчас подверглись наказанию за свое покушение: земля, расторгнув связь свою, открыла глубокую бездну и разверзшимся зиянием своим поглотила стоящих и живых; и не только зачинщиков поразил гнев Божий, но изошедший от Господа огонь не замедлил испепелить в числе двухсот пятидесяти и прочих соединившихся с ними участников и сообщников того же безумия (см. Чис. 16), напоминая и показывая тем, что все покушения, предпринимаемые нечестивыми по своей воле для разорения Божественного чиноположения, делаются против Бога. Так и царь Озия, когда, взявши в руки кадильницу и вопреки закону Божию присваивая себе право жертвоприношения, не захотел повиноваться и уступить священнику Азарии, возбранявшему ему это, посрамлен был гневом Божиим и поражен проказой на челе отмечен оскорбленным Богом на той части тела, на которой получают знамение угождающие Господу (см. 2 Пар. 26). Равным образом и сыновья Аароновы, возложившие на алтарь огонь чуждый, которого возлагать не повелел Господь, тотчас были сожжены пред лицом Карателя-Бога (см. Лев. 10).

Им-то подражают и последуют те, которые, презрев Божественные заповеди, увлекаются чуждым учением и вводят уставы, постановленные людьми. Господь обличает и укоряет таких людей в Евангелии Своем, говоря: оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого (Мк. 7, 8).

Это преступление хуже того, какое видимо совершили падшие[5], которые потом, раскаявшись в своем согрешении, умоляют Бога вполне удовлетворительным покаянием. Здесь ищут Церкви и молят ее; там противятся Церкви. Здесь могла довести до беззакония необходимость; там свободная воля. Здесь падший причинил вред только себе, а там усилившийся произвести ересь или раскол увлек за собой многих обманом. Здесь урон для одной души; там опасность для весьма многих. Этот понимает, что он точно согрешил, плачет о том и сокрушается; а тот, гордый в своем грехе и услаждаясь самыми беззакониями, отлучает сыновей от матери, переманивает овец от Пастыря, разрушает таинства Божии, и тогда как падший согрешил однажды, тот грешит ежедневно. Наконец, падший, сподобившийся мученичества, может сподобиться и обетований Царства; а тот, если претерпит и смерть вне Церкви, не может достигнуть наград Церкви.

Пусть никто не удивляется, возлюбленнейшие братья, что даже некоторые из исповедников[6] доходят до того же и потому столь же нечестиво и тяжко согрешают. Исповедничество не освобождает от козней диавола и находящемуся еще в сем мире не доставляет всегдашней защиты от искушений, опасностей, нападений и ударов века [сего]. Впрочем, мы никогда не видели впоследствии у исповедников таких обманов, бесчинств и любодеяний, какие у некоторых людей видим ныне, о чем скорбим и болезнуем. Кто бы ни был исповедник, все же он не выше, не лучше и не богоугоднее Соломона. А Соломон доколе ходил в путях Господних, дотоле обладал и благодатью, полученной от Бога; потом же, когда он оставил путь Господень, тогда утратил и благодать Господню, как написано: и воздвиже Господь противника на Соломона (3 Цар. 11, 14). И потому в Писании сказано: держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего (Откр. 3, 11). Господь не угрожал бы возможностью отъятия венца правды, если бы за потерю правды не следовала по необходимости и потеря венца.

Исповедничество есть только приступ к славе, а не достижение уже венца: оно не заканчивает подвига, а только предначинает достоинство. В Писании говорится: претерпевший же до конца спасется (Мф. 10, 22); следовательно, все, что бывает прежде конца, есть только ступень, по которой восходят на верх спасения, а не предел, где достигается уже самая вершина. Он исповедник; но после исповедания предстоит и большая опасность, потому что тут более раздражен враг. Он исповедник; поэтому и должен держаться Евангелия Господня тем крепче, что чрез Евангелие он стяжал славу от Господа. Господь говорит: от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12, 48). Пусть же никто не погибает чрез пример исповедников! Пусть никто из поступков исповедника не научается неправде, гордости, вероломству! Он исповедник; пусть же будет кроток и тих, соображая действия свои с благочинием, пусть будет скромен и, называясь исповедником Христовым, пусть подражает Христу, Которого исповедует. Христос говорит: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится (Мф. 23, 12); да и Сам Он превознесен от Отца за то, что, будучи Словом, Силой и Премудростью Бога Отца, смирил Себя на земле (см. Флп. 2, 8-9); как же может любить надменность Тот, Кто и нам заповедал в законе Своем смирение, и Сам получил от Отца преславное имя в награду за смирение? Он исповедник Христов, но только в таком случае, если чрез него не хулится потом величие и достоинство Христово. Язык, исповедавший Христа, не должен быть злоречив и сварлив; не должен произносить злословий и ругательств; не должен, после хвалебных слов, изрыгать змеиного яда на братьев и священников Божиих. А если исповедник сделается впоследствии порочным и бесчестным; если исповедание свое обесславит худым поведением, осквернит жизнь свою постыдными делами; если, наконец, оставив Церковь, в которой сделался исповедником, и, расторгнув союз единства, прежнюю веру заменит последующим вероломством, то таковой из-за исповедничества не может обольщать себя тем, будто он избран для славной награды; напротив, из-за того самого он заслужил тем большее наказание.

Исповедничество есть только приступ к славе, а не достижение уже венца: оно не заканчивает подвига, а только предначинает достоинство. В Писании говорится: претерпевший же до конца спасется (Мф. 10, 22); следовательно, все, что бывает прежде конца, есть только ступень, по которой восходят на верх спасения, а не предел, где достигается уже самая вершина. Он исповедник; но после исповедания предстоит и большая опасность, потому что тут более раздражен враг. Он исповедник; поэтому и должен держаться Евангелия Господня тем крепче, что чрез Евангелие он стяжал славу от Господа. Господь говорит: от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут (Лк. 12, 48). Пусть же никто не погибает чрез пример исповедников! Пусть никто из поступков исповедника не научается неправде, гордости, вероломству! Он исповедник; пусть же будет кроток и тих, соображая действия свои с благочинием, пусть будет скромен и, называясь исповедником Христовым, пусть подражает Христу, Которого исповедует. Христос говорит: ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится (Мф. 23, 12); да и Сам Он превознесен от Отца за то, что, будучи Словом, Силой и Премудростью Бога Отца, смирил Себя на земле (см. Флп. 2, 8-9); как же может любить надменность Тот, Кто и нам заповедал в законе Своем смирение, и Сам получил от Отца преславное имя в награду за смирение? Он исповедник Христов, но только в таком случае, если чрез него не хулится потом величие и достоинство Христово. Язык, исповедавший Христа, не должен быть злоречив и сварлив; не должен произносить злословий и ругательств; не должен, после хвалебных слов, изрыгать змеиного яда на братьев и священников Божиих. А если исповедник сделается впоследствии порочным и бесчестным; если исповедание свое обесславит худым поведением, осквернит жизнь свою постыдными делами; если, наконец, оставив Церковь, в которой сделался исповедником, и, расторгнув союз единства, прежнюю веру заменит последующим вероломством, то таковой из-за исповедничества не может обольщать себя тем, будто он избран для славной награды; напротив, из-за того самого он заслужил тем большее наказание.

Господь и Иуду избрал в число апостолов, однако же Иуда предал потом Господа. Впрочем, как вера и твердость апостолов не поколебались от того, что предатель Иуда отделился от их сообщества, так и здесь достоинство и святость исповедников не умалились от того, что некоторые из них сделались вероломны. Блаженный апостол в Послании своем говорит: Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию? Никак. Бог верен, а всякий человек лжив (Рим. 3, 3-4). Большая и лучшая часть исповедников твердо стоит в вере и в истине закона и благочиния Господня. Не отступают от мира Церкви те, которые помнят, что в Церкви они получили благодать по Божиему благоволению; и они тем большую заслуживают похвалу за свою веру, что, удалившись от вероломства тех, с которыми соединены были общением исповедничества, они избежали чрез то греховной заразы. Просвещенные истинным светом Евангелия, озаренные чистым и ясным сиянием Господним, они победители диавола в борьбе с ним столь же достохвальны и за сохранение мира Христова.

Я желаю, возлюбленнейшие братья, советую и убеждаю, чтобы никто из братьев, если можно, не погибал и чтобы Матерь [Церковь], радуясь, заключала в своих объятиях одно Тело, составленное из одного согласного народа. Если же спасительный совет не может возвратить на путь спасения некоторых вождей раскола и виновников несогласия, пребывающих в слепом и упорном безумии, то по крайней мере вы, уловленные простодушием или завлеченные обманом или обольщенные какою-либо ловкой хитростью, расторгните коварные сети, освободите от заблуждения колеблющиеся стопы ваши, познайте правую стезю небесного пути. Апостол говорит: Завещеваем же вам, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, удаляться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2 Фес. 3, 6). И в другом месте: Никто да не обольщает вас пустыми словами, ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления; итак, не будьте сообщниками их (Еф. 5, 6-7). Должно удаляться от намеренно согрешающих, должно даже бежать от них, дабы кто-либо, присоединясь к бесчинно ходящим и шествуя с ними по путям заблуждения и порока, совратившись с истинного пути, не сделался и сам виновным в том же грехе. Бог один и один Христос, одна Церковь Его, и вера одна, и один народ, совокупленный в единство Тела союзом согласия. Единство не должно дробиться; так же не должно дробиться и одно Тело через разрыв связи не должно разрываться на куски терзанием отторженных внутренностей: все, что только отделилось от жизненного начала, не может, с потерей спасительной сущности, жить и дышать особой жизнью.