Насколько я понял, вы давно знаете об этой шарашкиной конторе и молчите?
Лично я не так уж давно узнал, в чем цимес, заметил Бача, а вот Орден Черных Полковников точно в курсе был с момента своего появления. Собственно, Андропов для того его и создал, чтобы этих жучил кнопмусовских прищучить. И сейчас вы находитесь, так сказать, на финальном акте многолетнего спектакля.
Ну хорошо. Тогда другой вопрос: а где этот Кнопмус теперь?
На этот раз ответил Полковник:
Боюсь, что до него вам не добраться, как нам не добраться до самого Хранилища, здесь всего лишь входная дверь, а ключа у нас нет. И нет никаких гарантий, что эта дверь единственная.
Петропавловск-Камчатский, 1954 год
Несмотря на то что служил здесь давно, Аркадий не переставал поражаться удивительной красоте этого «края земли». Вслушивался в крики чаек, смотрел на проплывающие мимо сопки, на виднеющиеся вдали вулканы, которые местные жители любяще называли «домашними».
Их странный небольшой кораблик, по форме похожий больше на спасательный круг, двигался с ошеломлявшей скоростью. Палуба была завалена канатами, а на корме стоял странный агрегат, накрытый брезентом. Опыт службы подсказывал Аркадию, что это какое-то оружие.
Из рубки высунулся боцман, которого капитан Зафаэль ранее отрекомендовал Герионом. «То еще имечко-то, видать, иностранец», подумал тогда лейтенант.
Не тошнит тебя? крикнул Герион.
Пока нет, ответил Аркадий, хотя, откровенно говоря, хотелось прилечь.
Давай иди в каюту, на моем корыте тошнить будет и самого Господа Бога.
Аркадий последовал совету и спустился по трапу вниз. На одной из двух лавок, вытянув ноги, уже лежал Зафаэль.
Пока шли сборы, успели перейти с Зафаэлем на «ты» и даже выпили порядочно спирта, так что теперь Стругацкий чувствовал себя разомлевшим.
Решил вздремнуть. Стянул сапоги, снял куртку странного покроя, выданную капитаном, и положил ее под голову.
Зафаэль открыл глаза и повернул к Аркадию голову:
Хорошо тебя выучили, умеешь не задавать лишних вопросов, хотя я вижу, что до чертиков интересно, куда и зачем мы идем.
Стругацкий набрался наглости и ответил:
Один мой знакомый майор на случай подобных ситуаций учил меня: «Не ссы против ветра».
Зафаэль засмеялся:
Я даже знаю, как зовут этого майора. Молодец, хвалю за откровенность и смекалку. Теперь давай-ка проверим, насколько хорошо ты знаешь японский. Выдай мне что-нибудь.
Например?
Ну не знаю. Скажем, за окном хорошая погода, мне месяц светит с небосвода. Можешь не в рифму.
Аркадий без запинки отчеканил фразу на японском.
Молодец, тянешь. Теперь слушай внимательно, старлей.
Тот внутренне подобрался, догадываясь, что сейчас откроют если не все, то хоть какие-то карты.
Скоро прибудем в одно интересное место. Там встретим человека. Возможно, придется его подождать, от ситуации зависеть будет. Так вот, твоя задача: выслушать, что он скажет, и запомнить. Слово в слово. И сразу перевести мне. Приказ понял?
Так точно, отозвался Аркадий.
Когда придет время, я тебя подниму. А теперь спать.
Аркадий мгновенно провалился в глубокий сон без сновидений. Зафаэль подошел к нему, проверил пульс, поправив голову на свернутой куртке, и вышел из каюты.
Можно перемещаться, он спит.
Герион сидел в капитанском кресле и смотрел на океанские волны, крутя в разные стороны головой, будто в поиске чего-то. Угрюмо проворчал:
Вечно Абрасакс мудрит, зачем нужно было мальчишку с собой брать? Сами бы все сделали. Какой от него толк?
Хранитель решил, что нужно обкатать Арка в деле, дрогнет или нет. К тому же Стругацкий отчасти и мой проект, так что проверю заодно свои выкладки по генетике.
Я бы на месте парня в штаны наложил.
Зафаэль засмеялся:
У меня богатая фантазия, но даже представить себе такой ситуации не могу.
Внезапно Герион увидел нужную точку и слегка повернул штурвал. Через пару секунд поднял руку, провел ей по воздуху. За окном рубки мелькнула вспышка, а затем судно оказалось в плотном кольце тумана.
Двигатель ровно гудел, но видимость была почти нулевая.
Часа через два будем на месте.
А поближе выйти не мог?
Герион удивленно посмотрел на Зафаэля, в его лучистых голубых глазах мелькнуло удивление и недоверие:
Ты что, экзамен по физике принимаешь? Выйди я ближе, мы бы оказались в другом временном промежутке. Издеваешься, да?
Зафаэль положил ему руку на плечо. Этот жест он столь часто видел у Абрасакса, когда тот позволял сознанию вернуться в тело, что начал невольно подражать.
Прости. Слишком уж заигрался. В последнее время ловлю себя постоянно на мысли о том, кто сейчас в моей голове: я или Абрасакс. И зачастую уже не могу ответить точно.
Гигант улыбнулся, вернувшись к своим приборам.
Ну вот и все, сказал он вскоре, мы на траектории. Теперь остается только ждать.
Зафаэль же вглядывался сквозь стекло рубки в глубь тумана, будто что-то мог различить за ним, не видимое обычному глазу.
Аркадий проснулся так же внезапно, как и уснул. Стояла полная тишина, лишь волны слегка бились о борт судна. Резко поднявшись, он увидел, что напротив него опять сидит плосколицый капитан.
Выспался? Тогда поднимайся на палубу, сказал тот и вышел.
Стругацкий выбрался вслед за ним. Опираясь на обвисшие леера, Зафаэль с боцманом стояли у борта и пялились в висевший кругом густой туман.
Подойдя к ним, сквозь небольшой просвет увидел недалеко от судна кусок какой-то каменистой местности. Невольно спросил:
Где мы?
Планета Фаэтон, блин. Не задавай глупых вопросов, старлей, и помолчи пока, тихо ответил капитан.
Минут пять длилось вязкое безмолвие. Не было слышно даже крика птиц, обычно оккупировавших прибрежную зону.
Нет, рановато еще, внезапно сказал Зафаэль. Слушай, Герион, у тебя найдется чего перекусить?
Как же не найтись, найдется. Спускайтесь вниз.
Когда Аркадий протиснулся вслед за Зафаэлем на такой же маленький, как и их каюта, кампус, то только тут вспомнил, что не ел со вчерашнего дня.
На столе стоял матово-черный плоский котелок, в котором дымилась гречневая каша с мясной подливой. Рот его наполнился слюной, тем более запах был изумительно густой и пряный.
Он примостился на узенькой скамеечке и жадно схватился за ложку, но взгляд невольно уперся в капитана. Тот замер с занесенной над котелком ложкой, словно к чему-то прислушиваясь.
Пожалуй, пока не стоит трапезничать, сказал тот, кладя ложку на стол. Не обижайся, Аркадий, поедим позже.
Улыбнулся какой-то своей мысли и, повернувшись к Стругацкому, спросил:
Старлей, а ты эрликон знаешь?
Маясь в гарнизоне от безделья, Аркадий частенько заходил в учебный класс, чуть ли не половину которого занимал этот массивный агрегат. Он здорово набил руку, научившись наводить, заряжать и разряжать его, вести огонь, устроившись на вращающемся сиденье. А вот техчасть до конца не освоил и вряд ли смог бы самостоятельно собрать или разобрать пушку.
«Теперь хоть ясно, что за бандура у них на палубе».
Доводилось иметь дело.
Стрелял из него? заинтересовался Зафаэль.
Нет, признался Аркадий, в учебном классе только практиковался.
Ну, может, и доведется. Пойдемте-ка наверх, ребятки.
Туман рассеивался. Судно тихо покачивалось в прибрежных волнах. Зафаэль посмотрел на береговые каменные изломы и вдруг спокойно сказал:
Ну вот и он, а затем тихо, но жестко скомандовал: К орудию, живо.
Аркадий бросился к эрликону, принялся споро стаскивать с него брезент. В учебном классе у них была двуствольная старая модель, у этой же было аж четыре ствола.
Боцман уже подносил два здоровенных длинных ящика с боеприпасами. «Как их поднимает только», подумал Аркадий, пристраиваясь на сиденье пушки.
Внезапно услышал далекие звуки выстрелов, немного изменил угол обзора и наконец увидел, что происходит на берегу.
По отвесному каменистому склону осторожно спускался человек, голова которого была покрыта окровавленной повязкой. За ним, рассыпавшись по периметру, двигались люди в униформе, периодически открывая огонь из автоматов.
Отрезай! закричал Зафаэль. Отрезай их, не давай залечь за камнями.
Пушка загрохотала, спасая беглеца от преследователей, но стрельба шла не на поражение. Те быстро сориентировались в ситуации и разделились. Одни открыли плотный огонь по Аркадию, укрываясь за камнями, другие продолжили погоню. На них были какие-то серебристые комбинезоны и шапочки с длинными козырьками.
Чувствовалось, что работают профессионалы: пули летели рядом. Стрелку пришлось скорчиться в кресле, чтобы в него не попали. Из-за этого пропала цель, и нападавшие прорвались вперед.
Шмаляй, старлей, кричал Аркадию Зафаэль, коси их, коси!
Капитан громко орал что-то еще, но Стругацкий не слышал из-за грохота стволов. Ситуация становилась тревожной, и он наконец открыл огонь на поражение.