Суламифь пыталась прийти в себя после увиденного. Кнопмус подошел к умывальнику, налил в стакан воды и протянул девушке. Судорожно выпив, та наконец сфокусировала на нем взгляд.
Готовы?
Так точно, готова.
Во-первых, задание подобного рода будет последним в вашей жизни. Второй объект нужно не просто затащить в постель он должен стать официальным мужем, с которым проживете до конца своих дней. Там Кнопмус ткнул вверх указательным пальцем на него делают большие ставки. Ваша задача лишь контролировать ситуацию. А во-вторых, запомните вплоть до мельчайших деталей, что конкретно надо будет сделать
Москва, 1962 год
Наверное, это самое страшное время за последние лет двадцать, значит. Я кожей чувствую, что надвигается война. Понимаешь? И не просто война, война на вза-и-мо-уни-что-же-ни-е.
Он с трудом выговорил это слово, видимо, недавно вычитал в докладе одного из референтов.
Ты у нас умный, а я университетов не кончал, зато, работая в Системе, шкурой своей, вот этой вот, Хрущев потряс себя по загривку, научился видеть лучше, чем глазами.
Микоян сидел молча, смотрел на нового хозяина пищевой пирамиды.
Сейчас ему вспоминался Коба, который умел даже в поздние годы жизни скупыми фразами сформулировать мысль.
Но вот что удивляло.
Этот клоун, певший у Кобы на посиделках песни и плясавший гопака, не умеющий двух слов связать, вдруг ухватил из ничего главную мысль.
Ладно, не стоит показывать, что знаешь слишком много.
Подыграем.
Анастас Иванович слегка поморщился и сказал:
Никита, драматизируешь.
Да ни хрена я не драматизирую! Хрущев вскочил и резко замахал руками. Без всяких там Семичастных чую: будет жопа. И наша с тобой задача жопу эту предотвратить, понял, нет? Ты, Анастас, один из немногих, кому я верю. Хрущев наклонился к сидящему Микояну. Смотри, какая штука. Кеннеди ракеты разместил в Турции? Так, нет? До Москвы они теперь за десять минут с копейками летят. Полный швах в сельском хозяйстве, а значит, начнись завтра война, жрать-то нечего будет. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, значит.
Слушай, ну давай повысим закупочные цены у колхозников-то. И стимул будет им лучше работать, как считаешь?
Никита Сергеевич почесал массивный нос, хмыкнул:
Мысль в принципе верная. Когда еще на селе работал, то дай нам Николашка выше цены не пошел бы рабочим горбатиться, и там бы поднялся. Он снова наклонился к собеседнику и погрозил пальцем перед лицом. Но учти, головой ответишь, если просрем все.
Микоян неторопливо, как всегда это делал Сталин, достал из кармана пиджака два листка.
Только прочти для начала это.
Хрущев вырвал документы у него из рук и нервно заходил по кабинету. Перечитав раза три, разорвал все в мелкие клочья. Заорал:
Откуда у тебя эта чушь, мать твою так?
Эта чушь у меня от Абрасакса, спокойно ответил Микоян.
Дурит этот мерзавец нам голову. Сначала Кобе в мозги срал, теперь нам срет. Вспомни, в прошлом году как он нас заморочил с этой стеной поганой в Берлине? И что вышло, понимаешь? Вышло то, что мы идиотами себя выставили. Не хочу больше слышать ничего!
Никита Сергеевич гневно, носком ботинка, поддел обрывки бумаги и подбросил их в воздух.
Не верю, понял? Не верю ни единому слову.
Анастас Иванович лишь пожал плечами:
Ну дело твое, я лишь передал.
Скажи мне лучше, Хрущев схватил стул и уселся на него, развернув спинкой к собеседнику, что наши орлы накопали?
Мало, Никита, мало.
Ты это, излагай давай.
Микоян помялся:
Учти, есть только косвенные сведения.
И что? Не томи.
Смотри сам. Он приложил, судя по всему, руку к аресту Ежова. К смерти Кобы. Каким-то образом помогал нашим хваленым маршалам в войну, убей бог, понять не могу как. Есть один секретный доклад, случайно ребята нашли, о том, что из Хранилища получен некий прибор в начале сорок второго года, и тут вдруг резко наши дела в гору пошли. Сечешь?
Что за прибор?
А хрен его знает, теперь уже Микоян встал со стула в раздражении, вроде как медальон, в форме ветки дерева. С этим Абрасаксом вообще сплошной туман, мы десяток документов нарыли, да и то все вилами на воде писано. Доказательств ноль.
Микоян взял Хрущева за лацкан пиджака, будто биндюжник, и, ухмыляясь сказал:
Пойми, Хранилище не КГБ, наши чекисты младенцы невинные по сравнению с ними. Это мощнейшая структура, которая над всеми и никем не контролируется. Захотим, конечно, официально разгоним хоть завтра. На бумаге. Но плохо то, что всегда в трудный момент их люди приходят, спасают ситуацию и, боюсь, такой шутки нам не простят. Мы ведь без Абрасакса пшик, пузырь дутый. Вспомни, как в прошлом году ракету запускали. Перед всем миром опозорились бы без помощи его научников. Не знаю, конечно, зачем эта глупость с Кеннеди была нужна, да тут тоже все не просто так. Там такие многоходовочки, что ты! Даже малая часть дел, которую удалось ухватить за последние лет двадцать, в ужас приводит. Их возможности вне досягаемости. Сидим вот сейчас, говорим, и я, кстати, не уверен, что они нас не слушают. Здесь, Никита, в Кремле, а не в сортире Казанского вокзала.
Пойми, Хранилище не КГБ, наши чекисты младенцы невинные по сравнению с ними. Это мощнейшая структура, которая над всеми и никем не контролируется. Захотим, конечно, официально разгоним хоть завтра. На бумаге. Но плохо то, что всегда в трудный момент их люди приходят, спасают ситуацию и, боюсь, такой шутки нам не простят. Мы ведь без Абрасакса пшик, пузырь дутый. Вспомни, как в прошлом году ракету запускали. Перед всем миром опозорились бы без помощи его научников. Не знаю, конечно, зачем эта глупость с Кеннеди была нужна, да тут тоже все не просто так. Там такие многоходовочки, что ты! Даже малая часть дел, которую удалось ухватить за последние лет двадцать, в ужас приводит. Их возможности вне досягаемости. Сидим вот сейчас, говорим, и я, кстати, не уверен, что они нас не слушают. Здесь, Никита, в Кремле, а не в сортире Казанского вокзала.
Генсек оттолкнул Микояна, походил по кабинету, успокаиваясь. Потом заметил:
Сыграем в противовес, а?
Что ты имеешь в виду?
Сделаем то, чего эти ребятки от нас не ждут, и посмотрим на реакцию. Пусть слушают, кстати, понимаешь, веселее будет. Назло мамке отморозим уши, главное, чтобы у соседа корова сдохла. Короче, пиши этот свой указ, да пожестче, чтобы вспомнили голод и поняли, с чьей руки хлеб с маслом утром кушают. Понизь ты им заодно еще и зарплату, гулять так гулять.
Милейший Михаил Андреевич, неужели вы всерьез считаете, что Никита будет балансом между Системой и свежими кадрами? Я вам удивляюсь.
Он вырулит, поверьте, Юрий Альфредович. Не берусь судить, как долго стоит держать его на посту, но в данный момент Хрущев выгоден. Тем более проблемы в экономике, сами ведь мне докладывали.
Уж простите за резкость, я не докладываю, а рассказываю то, что считаю нужным рассказать.
Суслов смущенно подышал на ладони: какой-то вечный холод изнутри одолевал его.
Не вышла попытка поставить вас на место, а честно говоря, хотелось бы.
Знаете, тут весточка панического содержания давеча пришла от Анастаса Ивановича. Пишет, голуба, мол, Никита свет Сергеич копать изволил, что за Абрасакс такой с Хранилищем своим, надо на место поставить. Я понимаю, Хрущев человек недалекий, эксцентричный. Но вы-то, с вашим опытом и характером Кнопмус разочарованно покачал головой.
Вспоминая этот недавний разговор, Суслов привычно гулял по Александровскому саду перед работой. Предстояла очередная встреча с высоким покровителем, на этот раз нужно оказаться на высоте.
Сегодня Кнопмус не хотел выделяться и потому был одет в тон собеседнику: оба в старых пальто с каракулевым воротником, на ногах калоши. Идут себе два пенсионера, беседуют о былом.
Если бы только не охрана, что сопровождала эту скромную прогулку.
Михаил Андреевич, пока, подчеркиваю, пока, я считаю вас человеком полезным и делаю большую ставку на ваше будущее. Не подведите. Держите ситуацию под контролем.
Юрий Альфредович, собственно, процесс запущен. Тарифы генсек приказал поднять, его верного Фрола Козлова под удар мы подставили и накрутили. Не там, так тут обязательно рванет. Весь вопрос в том, как тушить-то будем? Давайте думать вместе.
Тут не о чем думать, Михаил Андреевич. Уже говорили ведь: надо не тушить, а подавлять.
Суслов хотел перебить собеседника, но тот вскинул руку:
Знаю, знаю, никому в Системе не нужен новый Коба. Но ведь сегодня по факту никто и не способен повторить его фокусы. Постреляют, как в Тбилиси давеча по толпе, все поворчат и разойдутся. Как бы Хрущев ни пыжился, уже не быть ему ни либералом-спасителем, ни тираном-хозяином. На двух стульях не усидишь, Лаврентий Палыч пытался, а Никита Сергеевич уроков не вынес. Ну да ладно, что мы все о былом. К делу. Крутите Фрола Козлова, пусть боевиков из «Первомая» берет у Шелепина и готовится вылететь в любой момент в любую точку. Это раз. И второе, на вас инструктаж о новом законе местных партийных органов. Далее. Тур вальса с американцами продолжайте, сейчас более чем актуально. Это три.
Остановившись, Кнопмус внимательно посмотрел в глаза Михаила Андреевича.
Ждать осталось совсем немного. Скоро новый царь займет кремлевские чертоги, но он будет уже полностью, плоть от плоти, человек Системы. Пусть себе ездит на приемы и за границу, охотится, утопает в роскоши, хватит с нас фанатиков-аскетов. А вы будете тихо за спиной осуществлять все реальное управление. Понимаете, о чем я? Вся, повторяю, вся власть будет в ваших, и только ваших руках.