Господи, благослови!
Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу. (Послание к Колоссянам святого апостола Павла. Глава 2, стих 8).
Глава 1
Вопрос. Не хочу и слышать о религии!
Ответ. Религия это познание Бога, любовь и служение Ему. Она видение и навык добра. Что же в этом недостойно тебя и всякого разумного и доброго человека?
Поверь мне, в таком случае ты не знаешь религии. Ты ее представляешь себе в ложном виде, или она кажется тебе неприятной. Но она вовсе не такова, это я хочу доказать тебе в простых и дружеских беседах.
Я желаю убедить тебя в том, что религия создана для тебя, и что ты создан для нее, потому что она приносит истину твоему разуму и мир твоему сердцу. Она научит тебя знанию: кто ты, откуда, куда идешь? Потому что без нее ты существо погибшее, несчастное.
К тому же что может быть достойнее внимания человека разумного, чем то учение, которое образовало и взрастило великих отцов вселенских Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста; и наших российских святителей, чья духовная мудрость слава и краса Православной Церкви!
Что может быть достойнее восхищения той верой, которая одушевляла бесчисленное множество непобедимых мучеников, неутомимых проповедников Евангелия, великих благодетелей человечества, жертвовавших из любви к Богу жизнью, спокойствием, имуществом?
Если бы ты видел, как ежедневно эта благословенная вера осушает слезы несчастных, исправляет порочные сердца, преобразует презренного преступника в праведника! Если бы ты видел, как она распространяет повсюду истину, надежду, мир, радость, очищение в душах! Тогда ты изменил бы свое мнение и, конечно, сказал бы мне: «О, говори мне о ней! Озари мой ум ее светом, очисти мое сердце, утоли мою скорбь ее спасительным утешением!»
Глава 2
В. Неверующий говорит: нет Бога!
О. Но уверен ли он в том, что говорит? Кто же создал небо, землю, человека, весь мир?
Неужели все это сделалось само по себе ? Что бы ты сказал о том, кто, показывая тебе здание, утверждал бы, что оно построилось само? Что сказал бы ты, если бы он стал настаивать, что это дело возможное? Не подумал бы, что он издевается над тобой или что он помешанный? И это заключение было бы совершенно справедливо с твоей стороны.
Если здание не может построиться само, то уж тем более и все чудные творения, наполняющие вселенную!
Ты говоришь: нет Бога! Да кто же тебе сказал это? Конечно, какой-нибудь «мудрец», который из того, что не видит Бога, заключил, что Он и не существует. Но разве существует только то, что мы можем видеть, слышать, осязать? Разве твоя мысль не существует? Но она подлинно существует; и ты внутренне так убежден в этом, что никакие доводы не уверили бы тебя в обратном. И, однако же, видел ли ты, слышал ли, осязал ли свою мысль? Ты убедился теперь, как неразумно утверждать, что нет Бога, потому что мы не видим Его.
Бог есть Дух, то есть существо недоступное для наших телесных чувств, которое созерцается только умом и ощущается душевными чувствами. Наша душа также имеет духовную природу; Бог создал ее по образу и подобию Своему.
Рассказывают, что в прошлом веке, когда безбожие было в моде, в Париже один умный человек находился однажды в кругу нескольких так называемых философов, которые говорили о Боге и отвергали Его бытие; собеседник же их молчал.
Часы пробили в ту минуту, когда у него спросили мнение об этом. Он указал на часы и произнес: Чем больше думаю, тем меньше понимаю, Что б не имея мастера, часы могли идти.
Неизвестно, что отвечали ему на это его приятели; вероятно, отделались шутками, как делают обычно эти господа в трудном положении.
Еще сохранился остроумный ответ одной дамы. Вольтер2 тщетно старался склонить к неверию эту даму и, раздосадованный ее несогласием, сказал: «Я не думаю, что в этом обществе умных людей я один неверующий в Бога!» «Нет, вы не одни, возразила хозяйка дома. Моя болонка, моя кошка не знают Бога! Только эти бедные животные имеют достаточно здравого смысла, чтобы не хвастать этим».
Знаешь ли истинный смысл этих слов: нет Бога!.. Это значит: я дурной человек и ужасно боюсь мысли, что Бог есть!
Знаешь ли истинный смысл этих слов: нет Бога!.. Это значит: я дурной человек и ужасно боюсь мысли, что Бог есть!
Глава 3
В. Когда умирают, то все кончено!
О. Да, для собак, ослов, обезьян, попугаев и других животных. Но ты уж слишком унижаешь себя, если равняешься с ними!
Во-первых, ты человек, а не животное; согласись же, что есть некоторая разница между тем и другим! Человек имеет душу, властную делать добро или зло, и эта душа бессмертна, тогда как животное не имеет такой души.
То, что составляет сущность человека его душа, то есть то, что в нас мыслит, может познавать истину и любить добро. Это и отличает нас от животных. Поэтому считается жестоким ругательством сказать кому-нибудь: «Ты скотина, животное!» Это значит отрицать его личность, его значение как человека.
Следовательно, говорить: «Когда я умру, то для меня все кончено» это все равно, что сказать: «Я скот, я бессмысленное животное. Да и какое еще животное! Я хуже моей собаки, потому что она может бегать проворнее меня, видеть дальше и имеет тонкое чутье; я хуже моей кошки, которая видит в темноте и не имеет нужды в одежде. Одним словом, я последний из скотов и самое несчастное из животных!»
Если такое унижение тебе нравится, то пожалуйста, говори так; верь этому, если можешь! Но позволь же нам иметь больше самоуважения и громко утверждать, что мы люди.
Во-вторых: Что стало бы с миром, если бы твое предположение было справедливо? Не превратился ли бы он в разбойничий притон? Тогда добро и зло были бы не более чем пустая выдумка! Грабежи, убийства и все преступления были бы действиями столь же позволительными, как честность, благотворительность и другие добродетели!
Почему же, в самом деле, если мне нечего бояться в другом мире и если я умею ловко обезопасить себя в здешней жизни, почему мне не похищать чужое добро, не убивать даже, если того потребует моя выгода? Почему же не предаваться необузданно всем страстям, хотя этим я и оскорбил ближнего? А тайные несправедливости и сокровенные пороки, к чему от них воздерживаться? Совесть я буду заглушать и беречься только того, чтобы не иметь дела с полицией или с уголовным судом. Я буду наслаждаться в жизни и сумею даже приобрести всеобщее уважение; а когда придет смерть, я погружусь в ничтожество, и пышные похороны будут последним следом моего существования!
Услышав подобные речи, ты, конечно, принял бы говорящего за безумца, которого надо запереть в клетку, как дикое животное, способное на все крайности.
И действительно, каковы должны быть люди, утверждающие, что нет Бога, нет души, нет жизни будущей?
Одному пороку свойственно внушать подобные мысли; и, усвоив их, порочный человек принимает их потому, что бесчестное поведение заставляет его страшиться правосудия Божия и презрения честных людей.
Выдавая этот грубый материализм за результат размышления и высшего просвещения, он надеется приобрести многих подражателей и привлечь сторонников разврата, неверия и беспорядков
Но не думай, что вера в уничтожение своего бытия была глубоким убеждением нечестивых: нет! Это слова и ничего более!
В самом деле, взгляни на них в грозный час их смерти! Какая перемена тона и речей! Неужели в болезни они успели изучить религию, увериться в ее истинах? Нисколько! Но они приблизились к смерти, предстали пред истиною, готовой произнести над ними суд! И мгла нечистых страстей скрылась от ее всепроницающего света; и слышен тогда голос совести, так долго заглушаемый.
В этот грозный час несчастные уже не презирают священника, не издеваются над молитвой, исповедью и причастием; они не думают уже, что ад и Рай пустые басни, которым верят только слабые умы!
Я знаю, что есть исключения, что не отрицавшие будущую жизнь обращаются к вере перед смертью. Но часто затмение рассудка и окаменение сердца, надежда выздороветь, а более всего гордое упрямство или ложный стыд бывают причиной, что несчастный умирает как жил. Но исключение, как известно, подтверждает правило.
Впрочем, не я один, а голос всего человечества восстает против неверующего. Нет ни одного народа, когда-либо существовавшего, который бы не верил в будущую жизнь.
Везде и всегда чтили память умерших; везде и всегда молились за отца, мать, детей, друзей, похищенных смертью. На чем же основан этот всеобщий обычай, как не на глубоком, непреодолимом убеждении в бессмертии души? Это убеждение провозглашает ясно, что смерть есть только изменение жизни.