И это сверхчеловеческое совершенство, неведомое и немыслимое, когда явилось миру, осветило все, потому что было само источником света.
Еще признак, столь же показательный и принадлежащий одному Иисусу Христу: Его Божественное совершенство, столь недоступное для нашей немощи, вместе с тем и побуждающее к подражанию Ему, самое изобильное в последователях и учениках! Оно предлагает себя в пример всем людям ребенку и старцу, невежде и ученому, нищему и богатому, начинающему и совершенствующемуся. Оно применяется ко всем, исправляет все, совершенствует всех.
Кто не увидит здесь печати Божества? Человек мог ли явить что-нибудь подобное?
Наконец, еще один признак Божественного совершенства Иисуса Христа, принадлежащий Ему одному: в Его совершенствах нет излишества.
Человек бывает чрезмерен в своих качествах: чувствуя себя слабым, он доводит и добро до излишества, из страха не устоять в добре. Один предпринимает подвиги не по силам, другой делает благотворение с обидою для тех, о ком должен заботиться, иной доводит свое отречение от мира до совершенного равнодушия ко всему окружающему его! Слабость человеческая проглядывает из-за геройского стремления к добродетели!
Но в Иисусе Христе добро всесовершенно и всеистинно. Нет преувеличения ни в чем. Совершенство Божественного естества проявляется и сочетается с благими чувствованиями человеческой природы. В Нем Бог и человек соединены вполне.
По этой самой причине, столь совершенный пример не приводит в отчаяние. Напротив, он желателен и сладостен: это истинное выражение добродетели совершенной, а вместе с тем возможной, предлагаемой Богочеловеком в подражание всем людям!
А Его учение! Это Божественное Слово, в течение двадцати веков изучаемое, обсуждаемое великими гениями, оспариваемое ненавистниками, применяемое к различным обществам и личностям, это Слово не могло никогда быть изобличено в заблуждении самыми злейшими его противниками! Оно всегда пребывает «светом мира», и каждая враждебная попытка оправдывает предречение Учителя: Небо и земля прейдут, но словеса Мои не прейдут (Мф. 24. 35).
Там, где раздается это живительное Слово, туда проникает свободно образованность, появляются плоды жизни умственной и нравственной, преуспеяние, просвещение! Там, где оно не царствует или слабеет в своем влиянии и силе, является упадок, бездействие, варварство, нравственная смерть!
Слово Христово основало новейшее общество наше и сделалось путеводным светильником разума и философии истинной.
Никогда человек не говорил так, как Этот Человек, восклицали некогда иудеи (Ин. 7. 46).
Действительно, открой Евангелие. Какое неслыханное могущество, какая власть! Какая небесная простота! Иисус учит тому, что видел, что знает точно. Он не обсуждает, не старается доказывать, убеждать. Ему достаточно одного Его слова, Он знает, что оно есть истина. Он уверен, Он утверждает. Один Богочеловек мог выражаться таким образом!
Скажу более: Слово Иисуса Христа служит само по себе доказательством и утверждает с властью и силой свое Божественное происхождение.
Господь называет Себя Мессией, Спасителем, Жизнью, Истиной, Христом, Сыном Божиим, Богом. Все Евангелие от Иоанна наполнено этими Божественными определениями, оправдываемыми величайшими чудесами неизреченного милосердия.
Под названием Сына Божия, Иисус Христос и сами иудеи имели в виду не просто праведного человека, Сына по благодати или друга Божия. И Он, и они понимали под этим именем Предвечное Слово Божие, второе Лицо Святой Троицы, Единородного Сына Божия, Бога единосущного Отцу и Святому Духу, ибо в Ветхом Завете уже явлено было таинство Пресвятой Троицы, как видим, например, в псалмах Давида: Духа Твоего Святаго не отьими от мене (Пс. 50. 13).
Много подобных удостоверений найдешь в Евангелии.
Во время страданий на кресте Иисус Христос говорит как Бог разбойнику: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23. 43).
Наконец, по Воскресении, когда Фома, убежденный видом язв Его, восклицает: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие (Ин. 20. 28, 29).
Слышишь ли эти Божественные слова? Какое всемогущество! Кто мог говорить так, кроме Бога, Ему же подобает всякая слава, честь и поклонение во веки веков. Аминь!
Да удалится же от нас всякое сомнение! Иисус Христос сошел на землю, чтобы возвратить к Богу истинному сердца людей, искупленных Его Божественной кровью, Его крестной смертью.
Повергнемся у подножия Креста Христова и будем горячими молитвами испрашивать веры и озарения благодати, чтобы слово Божие было в нас живо и благотворно!
Глава 13
В. Я хочу следовать одному Евангелию и держаться только первоначального христианства.
О. Друг мой! Не слишком ли ты много на себя берешь?
Ты хочешь следовать одному Евангелию: чего же лучше? Больше этого никто от тебя потребовать не может.
Но изучил ли ты Евангелие? Понял ли, какой чистоты требует Господь от Своих последователей? Самые величайшие из святых долго и много трудились, чтобы приобрести ее, и только получив испрашиваемую горячими мольбами благодать Божию, они достигали святыни, но никогда не хвалились, что совершенно исполнили все заповеди Евангельские.
Вникни в эти священные заповеди, и ты увидишь, что недостаточно простить врагов, сказано любить их. Недостаточно подавать милостыню, надо, чтобы левая рука не знала, что делает правая, что значит и мысленно не любоваться своими добрыми делами. Недостаточно иметь безукоризненное поведение, нужно, чтобы и око не взирало с вожделением. Надо нести крест, с покорностью принимать все скорби, которые будут ниспосланы. Надо бороться со страстями, не позволяя плоти никаких излишеств. Надо следовать за Христом, подражать всеми силами Его Божественному примеру. Это все необходимо каждому христианину, но легко ли это? Ты говоришь так решительно, что хочешь следовать одному Евангелию? Разве от тебя требуют чего-нибудь большего?
Ты хочешь держаться первоначального христианства ? Но что ты под этим подразумеваешь? Если говоришь о вере первых христиан, то они веровали всему, чему учит нас верить наша Святая Православная Церковь, которая сохранила неизменно все учение апостолов. Если богослужение и образ жизни первых христиан, то увы, друг мой, это ни тебе, ни мне не под силу! Первые христиане жили единственно для Христа, любили Его превыше всего, соблюдали слово Его с таким самоотвержением, что расточали имение свое на благотворения, проводили большую часть дня и ночи в молитве и в посте, вели жизнь такую чистую и святую, что могли каждый день приобщаться святых Таин. И, наконец, они с радостью стремились на ужасные мучения и смерть, за возлюбленного своего Господа и Учителя!
Скажешь ли после этого, что первоначальное христианство доступно для тебя? И не поймешь ли, что чадолюбивая матерь твоя Православная Церковь требует от тебя отнюдь не больше, а гораздо меньше того, что исполняли и поныне еще исполняют подобные тебе люди, из горячей любви к Богу?
Глава 14
В. Я имею мою собственную религию. Я хочу повиноваться Богу, а не людям. К чему Церковь и все ее уставы?
О. Что же это за собственная религия, которой ты намерен держаться? Не значит ли это, что ты хочешь жить в своеволии, исполнять только те религиозные обязанности, которые не тягостны для твоей лености и невоздержания? Упражняться только в тех добродетелях, к которым чувствуешь наклонность, и отвергать те, которые трудны и противны страстям твоим?
Такой религией, друг мой, нельзя угодить Богу, который требует от нас прежде всего смирения и самоотвержения. Нельзя быть верным последователем Иисуса Христа, Который смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной (Фил. 2. 8). Такая религия не возродила бы мир в новую духовную жизнь. Христианин, поступающий так, только по названию отличался бы от язычника.
Ты хочешь «повиноваться Богу, а не людям»! Да как же это сделаешь, если Сам Христос сказал апостолам: Слушающий вас, Меня слушает, и отвергающийся вас, Меня отвергается (Лк. 10. 16). Это сказано не об одних апостолах, но обо всех, кто через непрерывное рукоположение принял от них власть вязать и разрешать. Подтверждением этого служат и слова Христовы, когда Он молит Отца об учениках: да будут все едино, как Ты, Отче, во мне, и Я в Тебе, (так) и они да будут в нас едино (Ин. 17. 21).
Видишь теперь, что нужно повиноваться и людям, то есть Церкви, учрежденной Самим Христом!
Ты говоришь: «К чему Церковь и все ее уставы?» На это достаточно бы ответить, что Господь сам учредил ее, следовательно, это было нужно. Но я постараюсь объяснить это пространнее.