Чего подождем?
Не знаю, сказал я.
Не думаешь ли ты начал было он, но тут кто-то пронзительно закричал в тумане.
Нортон замолчал. Пробка у выхода из магазина чуть рассосалась, потом люди бросились назад. Гомон возбужденных голосов, крики все смолкло. Лица людей у дверей вдруг стали бледными и какими-то плоскими, словно двухмерными.
Крик с улицы не прекращался, соревнуясь с пожарной сиреной. Неужели в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий пронзительный крик?
О, господи, пробормотал Нортон, взъерошив волосы обеими руками.
Неожиданно крик оборвался, словно его отрезало. Один мужчина вышел на улицу. Наверно, он хотел помочь этой женщине. Какое-то мгновение, его было видно через стекло и туман, словно сквозь пленку высохшего молока на стакане, а потом что-то двинулось к нему, какая-то серая тень на фоне белизны. Мне показалось, что он не вошел, а с раскинутыми от неожиданности руками был буквально вдернут в туман.
Несколько секунд в зале супермаркета царило молчание. Внезапно целое созвездие лун вспыхнуло снаружи: включились фонари на автостоянке, питание к которым, видимо, подводилось подземными кабелями.
Не ходите туда! завопила миссис Кармоди своим каркающим голосом. Там смерть!
Желающих спорить с ней не оказалось. Снаружи донесся еще один крик, приглушенный расстоянием, и Билли вздрогнул, прижимаясь ко мне.
Дэвид, что происходит? спросил Олли Викс, оставив свое место у кассы. На его гладком круглом лице застыли крупные капли пота. Что это?
Если бы я знал, черт побери! не сдержался я.
Олли выглядел очень испуганным. Жил он один в симпатичном маленьком домике на берегу озера Хайлэнд, любил заходить в бар у Приятной Горы. На мизинце левой руки Олли носил кольцо с сапфиром.
Ничего не понимаю, выдохнул он.
Я тоже. Билли, у меня руки отрываются Придется поставить тебя на пол. Я буду держать тебя за руку, окей?
Мама прошептал он.
С ней все в порядке, сказал я. Надо же было что-нибудь сказать.
Мимо нас прошел старик, хозяин комиссионного магазинчика, что рядом с «Рестораном Джона», как всегда, в свитере с названием колледжа, который он носил круглый год.
Это одно из тех ядовитых облаков Заводы в Рамфорде и Саут-Парке Химикалии буркнул он и двинулся дальше по проходу мимо лекарств и туалетной бумаги.
Надо смываться отсюда, Дэвид, нервно сказал Нортон, впрочем, без всякого убеждения в голосе. Что ты думаешь, если
Тут нас тряхнуло. Ногами я почувствовал странный тяжелый удар, словно здание неожиданно упало с высоты фута в три. Музыкальным звоном отозвались бутылки, падая с полок на плиточный пол. От одной из секций витринного стекла откололся стеклянный клин, и я заметил, как прогнулись и кое-где расщепились деревянные рамы, удерживающие стекла.
Вой пожарной сирены внезапно оборвался. Люди настороженно молчали в наступившей тишине, словно ждали чего-то, чего-то худшего.
Эй, люди! крикнул Нортон. Слушайте все!
Люди стали оборачиваться. Нортон поднял руку с раскрытой ладонью над головой, словно политический деятель, произносящий слова присяги.
Выходить на улицу сейчас опасно!
Почему? выкрикнула какая-то женщина. У меня дома дети. Мне нужно к ним.
Там, на улице, смерть! вылезла в проход миссис Кармоди. Она встала рядом с уложенными у окна двадцатипятифунтовыми мешками с удобрениями. Ее лицо показалось мне припухшим, словно его раздуло изнутри.
Какой-то подросток толкнул ее, и она, удивленно хрюкнув, осела на мешки.
Заткнись, ты, карга старая! Несешь всякую чушь собачью!
Прошу вас! продолжал Нортон. Если мы немного подождем, туман развеется и мы увидим
Ответом послужил шквал противоречивых возгласов.
Мистер Нортон прав, поддержал я, стараясь перекричать шум. Давайте наберемся терпения.
Я думаю, это было землетрясение, сказал мягким голосом мужчина в очках. В одной руке у него были сверток пирожков с мясом и пакет с булочками, другой он держал за руку маленькую девочку, может быть, на год моложе Билли. Честное слово, землетрясение.
С какого-то стеллажа, видимо откинутая на самый край ударом, землетрясением или чем бы это там ни было, упала запоздавшая банка, громко и неожиданно загремев на полу. Билли расплакался.
Я хочу домой! Я хочу к ма-а-аме!
Будь добр, заткни ему пасть, рявкнул Бад Браун. Глаза его быстро, но бесцельно метались из стороны в сторону.
А в зубы не хочешь? осведомился я.
Дэйв, ну пожалуйста Лучше от этого не будет проговорил Нортон, думая о чем-то другом.
Очень жаль, сказала женщина, кричавшая про детей. Мне очень жаль, но я не могу здесь оставаться. Мне надо домой, к детям.
И она медленно обвела нас всех взглядом. Блондинка с привлекательным лицом.
Ванда должна смотреть за маленьким Виктором, понимаете? Ванде всего восемь, и она иногда забывает Забывает, что ей положено смотреть за ним, знаете?.. А маленький Виктор Он любит включать конфорки на плите; там загораются такие маленькие красные лампочки Ему нравятся лампочки А иногда он выдергивает вилки из розеток А Ванда Ей надоедает смотреть за ним Ей всего восемь женщина замолчала и вновь посмотрела на нас. Должно быть, мы казались ей шеренгой безжалостных глаз, не людей, а одних только глаз. Неужели никто не поможет мне? вдруг закричала она. Губы ее задрожали. Неужели Неужели никто не проводит женщину до дома?
Никто не ответил. Женщина переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. Какой-то толстяк шагнул было к ней, но жена рывком дернула его назад и крепко схватила за запястье.
Вы? спросила блондинка Олли.
Тот отрицательно покачал головой.
Вы? обратилась она к Баду.
Бад накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал.
Вы? повернулась она к Нортону, и он начал что-то говорить своим сильным адвокатским голосом о том, что нельзя, мол, так, сломя голову Женщина махнула на него рукой, и он смущенно замолк.
Вы? спросила она меня, и я снова взял Билли на руки, держа его как щит, будто пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного бедой человека.
Чтоб вы все сгорели в аду прошептала она. Не выкрикнула, а именно прошептала смертельно усталым голосом. Потом подошла к двери и оттянула ее двумя руками.
Я хотел было окликнуть ее, но у меня пересохло во рту.
Э-э-э, леди, послушайте произнес парень, накричавший на миссис Кармоди, и схватил ее за руку.
Женщина поглядела на руку. Парень, покраснев, отпустил ее, и она вышла на улицу. Туман поглощал ее, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набросок фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни слова. Какое-то время она была как надпись «Держись правой стороны», плавающая в воздухе: ее руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве. Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.
Глава 4
Билли расплакался, сквозь слезы требуя маму, и я повел его по одному из проходов, обняв за плечи. Мы остановились у длинного белого холодильника с мясом, расположенного вдоль всей задней стены магазина.
Я сел на пол, посадил Билли на колени, прижал лицом к себе и стал успокаивать. Я говорил неправду, которую родители обычно держат про запас для тяжелых случаев, ту самую неправду, которая так убедительно звучит для ребенка.
Это не простой туман, прохныкал Билли, взглянув на меня потемневшими, полными слез глазами. Да, папа?
Да, думаю, это не простой туман, здесь я лгать не хотел.
Билли начал клевать носом. Я не шевелился, опасаясь, что он может снова проснуться, но вскоре он заснул по-настоящему. Возможно, Билли плохо спал этой ночью, когда мы легли все вместе в первый раз с тех пор, как он вышел из младенческого возраста. А возможно при этой мысли внутри у меня будто пронесся холодный вихрь, возможно, он предчувствовал что-то еще.
Я положил Билли на пол и пошел искать, чем бы его укрыть. Почти все, оставшиеся в магазине, до сих пор стояли у витрин, вглядываясь в плотный покров тумана. Нортон собрал небольшую группу слушателей и продолжал что-то говорить. Бад Браун твердо стоял на посту, но Олли Викс уже покинул свое место у кассы. Несколько человек с испуганными лицами отрешенно бродили в проходах.
Через большую двойную дверь между рефрижераторным шкафом для мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной перегородкой ровно гудел генератор. Что-то здесь было не так. Сильно пахло дизельным выхлопом. Я двинулся к перегородке, стараясь дышать неглубоко, потом расстегнул рубашку, задрал ее и закрыл нос и рот скомканной тканью.