В груди екнуло. Испугался, как школьник. Что ей надо? Решила наладить со мной отношения?.. Хитрюга. Хочет квартирку без агентства снять, чтобы комиссионные не платить Мелочевка какая-то в голову лезет! Про могилу решила разведать. По-тихому, с глазу на глаз. Типа, какие у меня планы по выселению их папаши из нашей фамильной ямы. Если сяду к ней, придется как-то общаться, она меня раскусит, поймет, что я голозадый отец-одиночка, которого можно безнаказанно поиметь. Нельзя садиться, нельзя А, черт с ним!.. Я уже на мягком сиденье, блокирующие кнопки на дверях защелкнулись.
Куда ехать? И давай на «ты» Я Соня
Я Федя
Пожали руки, назвал адрес.
Ой, какая холодная! рассмеялась Соня.
* * *Водит Соня нервно, постоянно перестраивается из ряда в ряд.
Я думал, менты, нарушаю молчание.
Какие менты?
Ну, когда ты подъехала А я у ментов пользуюсь особым респектом. Они ради меня на все готовы, однажды даже троллейбус тормознули.
Ух ты!
Сижу себе, смотрю в окошко. А мимо шестерка ментовская едет. И так их много там набилось, как будто одна большая ментовская семья в город приехала погулять. Видят меня и давай водителю троллейбуса в мегафон орать «стой, стой»!
Просто так?! Тебя увидели и троллейбус остановили? усомнилась Соня.
Ну не совсем просто так я им язык показал. Очень они смешные были в этой шестерке. Вытащили меня из троллейбуса и такой шмон устроили!
Соня расхохоталась.
А чем занимаешься?
Архитектура-дизайн перед глазом маячит пятнышко. Двумя пальцами оттягиваю ресницы, что-то на них налипло.
Красивые ресницы, отметила Соня, войдя в опасный поворот, не снизив скорости. Пришлось схватиться за поручень, чтобы не завалиться на нее.
Черт, зря я про свою профессию брякнул. Надо было таинственность сохранять. Может, я из ФСБ. Может, у меня в руках рычаги всякие властные, могущественные друзья в черных масках.
Впереди плетется просевший от груза старый грязный «Москвич» с номером тридцать третьего региона. Водитель москвича, провинциальный бедолага, не знает, куда податься в адском автомобильном потоке. Соня пытается его обогнать, тыкается и так и сяк, мигает фарами, бесполезно. Наконец мы объезжаем «Москвич». За рулем сидит мужик с вытаращенными от столичного движения глазами. Соня опускает стекло, перегибается через меня, кричит:
Регион номер тридцать три, Москва приветствует тебя!
Мужик ошалело посмотрел на нас. Соня гоготнула, я улыбнулся, на меня произвела впечатление ее грудь, которой она прижалась ко мне.
Тебя не оскорбляет мой шовинизм? вот уж не ожидал, что ее интересует мое мнение по такому вопросу. Все сейчас такие культурные стали.
Твое дело, лично я не замечаю, что все вокруг стали особо культурными.
Политкорректность не по мне Ну, а пацан слабоумный, он тебе кто?
Слушай, не называй его слабоумным!
Я уже успел заразиться вирусом родителей умственно отсталых. Начинаю верить, что дауны не слабоумные, а дети Бога. В глубине души я считаю это бредом, но, когда речь заходит о Ване, превращаюсь в его рьяного защитника. Я, как все мои соотечественники, могу ругать родину дома, но за границей становлюсь ортодоксальным патриотом. Родители недоразвитых, и я в том числе, похожи на провинциалов, которые с пеной у рта доказывают жителям столиц, что воздух в деревне чище, шума меньше, а еда вкуснее. Столичные молча кивают, терпеливо улыбаются, но городов не покидают. Провинциалы же, вопреки собственным речам, зачастую мечтают перебраться поближе к цивилизации.
Только учить меня не надо, осаживает Соня.
Ее обучение не входит в мои планы.
Знаешь тормозни-ка здесь, приехали, говорю я.
Визг колес, едва не влетаю в лобовое. Выхожу. Хватит с меня этих своенравных московских сук, привыкших помыкать подчиненными и домработницами. Иду прочь. Налетаю на кого-то, извиняюсь. У нас имущественные разногласия, а она со мной говорит, будто женаты десять лет. Все-таки не надо было в машину садиться
Эй, Фе-едя, извини! кричит вдогонку Соня. Догоняет. Фары мигают аварийными огнями.
Не напрягайся, я больше так говорить не буду. Только бить меня не надо! с комичным испугом произносит она, заслоняясь от воображаемого удара. Кто он тебе?
Он
Тут я, стоя посередине тротуара, рассказал ей свою жизнь. Про родителей, про Ваню. Так бывает, друзьям о себе не рассказываешь, а потом бац и все вдруг выложишь случайно подвернувшемуся человеку. Соня выслушала, не перебивая, а в конце спросила:
Познакомишь нас? Теперь уже интересно
* * *Наш подъезд считается красивым. Дамы, любящие цветы, уставили этажи кактусами, геранями и ползучими лианами. Любительницы прекрасного развесили позапрошлогодние календари с фотографиями березовых рощ и пушистых котят. А одна престарелая вдова, ставшая в последние годы набожной, обклеила стенки лестничных маршей бумажными иконами.
Я попробовал дозвониться Клавдии Васильевне, с которой оставил Ваню, но никто не поднял трубку. Не сболтнул бы он Соне про картину.
Здравствуйте, я на ночь телефон отключаю, а включить забыла, прошамкала соседка, когда я сказал, что у них никто к телефону не подходит. Я вручил ей сухой шоколадный тортик, который она любит больше других. На Соню соседка посмотрела выразительным взглядом. Мол, наконец сын Овчинниковых привел в родительский дом женщину.
Что вам здесь надо?! строго спросил Ваня у Сони, глядя при этом куда-то под ноги.
Иван, познакомься, это Соня. Она хорошая. Соня, это Иван, Соня пожала пухлую Ванину ручку с короткими пальчиками.
Отпираю дверь.
Кудрявая хата, Соня окинула острым взглядом запыленный тяжеловесный хрусталь в серванте, выцветшие зеленые обои, сохранившие изначальный цвет только за шкафом, и зимний закат кисти дедовского друга-генерала, увлекшегося на пенсии живописью. С этими словами она плюхнулась в продавленное кресло, обтянутое истершимся плюшем цвета ржавчины. То самое, из-за которого Ваню лишили роли.
Дедушка, Герой Советского Союза.
Так вы, что называется, «из семьи»? иронично подмигнула нам Соня.
Мама химичка, папа инженер. Только вот деда угораздило
Соня погладила черный рояль, ощупывая трещину на крышке.
Играете?
Я учился, но без толку. Не могу двумя руками разные движения делать одновременно, да еще и на педали жать. Чаю хочешь?
Не успела Соня сесть на кухонную скамью, как Ваня согнал ее с места и вытащил из хозяйственного ящика под сиденьем с десяток банок варенья, которое родители заготовили за последние годы. На банках указаны годы урожаев. На некоторых наклейки «Почтительность. Послушание».
Что это? спросила Соня про наклейки.
Сорт варенья, соврал я.
На самом деле это остатки борьбы моей мамы со мной. На банках с самодельным вареньем и соком из дачных яблок, которыми меня снабжали каждую осень, неизменно были наклеены пластыри с надписью «почтительность, послушание». Таким образом, через потребление вовнутрь мне должно было привиться правильное отношение к родителям.
Стол, и без того забитый лишними вещами, в мгновение ока превратился в склад. Чтобы увидеть друг друга, пришлось вытягивать шеи. Соня хихикнула, я смутился.
Спасибо, дорогой Ваня, поблагодарила Соня и помыла блюдце. Что-то у вас вода не проходит!
В раковине недвижно стоит грязная жижа.
Опять засор! оценил ситуацию Ваня тоном крепкого хозяина. Папа, где вантуз?
Распускает хвост перед гостьей.
Вантуз в туалете.
Ваня разыскал вантуз и принялся громко хлюпать в раковине, проталкивая засор и параллельно рассказывая:
Старые трубы капитальный ремонт не делали Лужков деньги выделил, но их украли
Кто украл?
Прораб! Он себе «Хундай» купил, уверенно ответил Ваня. А мы были на даче!
Дача тоже небось дедушкина?
Зря я ее сюда притащил Глупость Сейчас Ваня все выболтает Турнут нас из нашей же могилы
Дедушкина. Очень хорошая, с печкой, батареями и туалетом, загибает пальцы Ваня, раздуваясь от гордости. Виктор Тимофеевич говорит, у нас дача крепкая.
Круто! восхищается Соня.
Это наш сосед, пояснил я. А дача ничего особенного по нынешним меркам. Дедушка генерал был, в академии преподавал. Его ученики сейчас большие люди, я бросил на Соню выразительный взгляд.
Ваня предложил ей яблочное желе.
Ой, смотрите, там мушки застряли!
Мы вглядываемся в дрожащий на ложке кусочек желе. В нем, как в янтаре, застыла пара мелких насекомых.
Давай другую банку откроем, предложил я.
Ерунда. Сейчас я варенье в чае размешаю, они всплывут, и я их выловлю, успокоила Соня.
Раздался звонок. Я вздрогнул. Соня достала из сумочки телефон.
Привет нормально знаешь, у кого я в гостях?.. С кем у нас теперь братская могила ну да приезжай, расскажу Прикрыв трубку рукой, она обратилась к нам с Ваней: Можно сестра приедет? Вы ее на кладбище видели