Про Васку рассказывать не стал, только выдохнул:
Отсюда и жизнь
За последние десятилетия жизнь в Маринске и в самом деле не только не продвигалась к лучшему, но, вопреки всем законам эволюции, то и дело норовила развернуться в обратную сторону. В прошлом году окончательно пересохла Дубравка. На усадьбах почему-то перестали вызревать арбузы, потом стала высыхать виноградная лоза, а новая вообще не приживалась. Правда, по-прежнему хорошо росли яблони каждый год они приносили столько плодов, что большую их часть маринчане ни съесть, ни продать на базарах не могли, излишки скармливали свиньям, а что оставалось от свиней, выбрасывали гнить в специально для этого выкопанные ямы.
О яблоках горожане любили поговорить в основном делились опытом повышения урожайности. Были, конечно, и другие разговоры. Например, у Ивана Короткина, шофера главы администрации, возле дома хорошо росли анисовка, апорт, антоновка и кальвиль, и, как и у соседей, каждой осенью на деревьях плодов созревало больше, чем вырастало листьев. Прошлой осенью жена Зинка, когда они выбрасывали в яму очередной таз подгнившей, отдававшей спиртом антоновки, пожаловалась:
У меня, Ваня, от наших яблок только изжога. Может, вырубим несколько старых деревьев, посадим, например, сливы? Они и для желудка полезны.
Иван предложение жены отверг, при этом вспомнил соседа Леньку Шибалова, тоже шофера, водителя городского автобуса. Три года назад Ленька у себя в саду выкорчевал четыре старых анисовки (Катерина, жена Леньки, потом два дня в слезах причитала: «Как пахли яблоньки! Как душисто цвели! Пчелки над ними жужжали аж во всем доме было слышно!» и грубо обзывала Леньку фашистом). На месте поваленных и распиленных на дрова яблонь Ленька весной вскопал грядки, но там, заглушив все едва взошедшие полезные овощи, самосевом выросла только редька зимняя
Причину странного поведения чернозема, а также чрезмерной увлеченности населения яблоками городские умники объясняли по-разному. Некоторые утверждали, что «поскольку ось планеты уже сдвинулась на три градуса, скоро у нас будет саванна, потом Сахара»; некоторые источником всех бед в природе и глупостей в обществе считали популярную современную музыку: «В попсе, говорили они, записана программа изменения климата и зомбирования народа; мы уже давно как заводные куклы». Были в Маринске и те, кто все проблемы объяснял политическими причинами: «Злодеев, утверждали они, надо искать за океаном. Там, чтобы без войн и лишних трат установить мировое господство, изобрели прибор, который при помощи управляемого луча в нужные им стороны крутит наши мозги».
Слушая толки о сдвинувшейся оси Земли, зомбировании при помощи попсы или дистанционном управлении мозгами, горожане улыбались, а иногда сердились.
Вернулись к воскреснику:
Когда, Марк, люди своими руками проложат асфальт, выкопают бассейн Понимаешь, что в них изменится?.. Народ мельчает от безысходности, а возрождается от успеха. Сколько раз приходилось видеть: человек уже совсем отчаялся, одна за другой неудачи сбивают с ног, все валится с рук, жить нет смысла Где спасение? Спасает успех, даже самый маленький, хотя бы небольшая удача. Удача тот ключик, которым человек открывает в себе запасы сил Сегодня же создам комиссию по организации воскресника!
У нас сорок комиссий. И ни одна не работает.
А эта будет работать. Потому что Григорий Васильевич состроил лукавую гримасу и сделал многозначительную паузу.
Полович вскинул голову:
Хочешь поручить это дело мне?!
Дамаскин развел руками:
А кто, если не ты Я сейчас позвоню Мишакову, попрошу его в понедельник собрать депутатов. Надеюсь, они нас поддержат Марк
Марк Семенович минуту сидел молча. Облокотившись на спинку кресла, он несколько раз поддевал пальцами подтяжки и шлепал ими себя по животу. Наконец, надул губу:
Ну, если законодатели поддержат
14 июня, конец дня
Ночью Дамаскину приснился сон.
Медленно поплыли узкие улочки, огороженные колючими акациями; белые домики с замшелой черепицей на крышах; мостовые с редкой травкой меж камнями; старик на тротуаре с мешком семечек под ногами; серая крепость, пушечное ядро в стене у древних ворот
«Сколько лет ядру?»
Ночью Дамаскину приснился сон.
Медленно поплыли узкие улочки, огороженные колючими акациями; белые домики с замшелой черепицей на крышах; мостовые с редкой травкой меж камнями; старик на тротуаре с мешком семечек под ногами; серая крепость, пушечное ядро в стене у древних ворот
«Сколько лет ядру?»
Начав считать, Григорий Васильевич проснулся. Исчез маленький, приморский город, где когда-то (Грише десять лет) семья Дамаскиных целое лето гостила у близких родственников. Днем тут все накалялось на солнце, а когда сгущались сумерки пахли ночные фиалки
В один из тех дней отец предложил:
А давай, Гришка, завтра утром пойдем на междугороднюю автобусную станцию; не глядя на расписание, сядем на первый подвернувшийся автобус, через час выйдем
И был автобус, набитый шумной публикой, потом они долго шли пешком мимо соленого озера, виноградника, на кустах которого уже висели грозди темно-фиолетовых ягод; в попутном селе купили большой арбуз и, спрятавшись в тени придорожной рощицы, съели его, арбуз оказался спелым и утолил жажду; потом несколько километров проехали в кузове машины, которая везла свежую, только что скошенную комбайном пшеницу; к середине дня вышли к морю.
«И о чем только не говорили!.. Отец любил сказать пофасонистее. «Опорой человеку, например, говорил он, служат три кита: материальная достаточность, физическое здоровье и нравственное богатство. Первые два, Гриша, ничем не отличают нас от животных те тоже стараются быть сытыми и здоровыми. Человеческое начинается (а может, и кончается) с кита третьего
Отец умер два года назад через год после внезапной смерти матери.
Откинув одеяло, Дамаскин включил свет. Часы на стене показывали начало третьего.
И вдруг не то опять во сне, не то вспомнилось наяву (мало ли что вдруг вспомнится человеку, проснувшемуся в два часа ночи!): совещание у губернатора; ужин в ресторане, тосты, водка Глава Луценска Корнешов наклоняется к уху:
Говорят, Гриша, ты взяток не берешь.
Не дают, Степа!
Открыл глаза.
«Дурацкая шутка» И вслед за ресторанным видением уж точно наяву перед глазами еще одна картинка: клуб, предвыборное собрание, незнакомый мужик запомнился его старый пиджак с остро торчащими лацканами приложил руку к сердцу:
Ты, Григорий Васильевич, только не воруй
«Вот такой наказ Когда-то полуграмотный купец, не сдержавший слово или не сумевший вовремя вернуть долг, стрелялся; сейчас в сознании людей воровать стало нормальным, естественным, природой данным человеку свойством Чиновник, сидящий на вопросе, просто не может не брать взяток! Люди смеются, когда слышат, что есть политики, для которых сверхкорысть вовсе не в том, чтобы наворовать по возможности
А в чем лично моя сверхкорысть?
О, тут долго надо рассказывать Одно могу пообещать мужику в пиджаке с торчащими лацканами: «воровать не буду!»
Сон подкрался внезапно, когда небо на востоке уже светлело.
17 июня
1Депутаты местного Собрания никогда не опаздывали на совещания, напротив, старались приходить в дом администрации задолго до назначенного часа, чтобы еще в коридоре (они любили говорить в кулуарах) весело побалагурить, поделиться семейными, а то и сугубо личными новостями и посоветоваться по поводу еще не до конца подтвержденных политических слухов.
На этот раз на втором этаже дома, где был небольшой конференц-зал, все были в сборе уже к половине двенадцатого. Разбились на кучки, тепло пожали друг другу руки, искренне поулыбались и, как водится в кругу хорошо знакомых людей, без лишних пауз стали беседовать. Темы предварительных разговоров, как мы уже упомянули, были в основном второстепенные и часто даже легкомысленные, потому что главные свои интеллектуальные силы депутаты берегли для основного разговора.
Двое мужчин средних лет в темных костюмах и одинаковых разноцветных галстуках стояли у крайнего коридорного окна, и один из них, тот, что был повыше ростом, глубокомысленно говорил другому:
Учиться жить надо у японцев.
Собеседник, не соглашаясь, покрутил головой:
Не-е я лично за конституционную монархию. Российские цари жалели страну, потому что она была их собственностью.