Сделаю, Алексеич
Я в очередной раз тепло подумал о людях, к которым уже чувствовал корпоративную близость.
И поспешил к «Форду».
Спрятав подбородок в воротник куртки, Танька спала, улыбаясь во сне. Наверно, ей снился Марсель. Я сел за руль и вовремя включил мотор: стоявший перед нами «жигуль» медленно пополз вперед.
Проехали метров двадцать.
Танька проснулась. Узнав от меня новости, повертелась в кресле, всмотрелась в темноту и, зевнув, сообщила:
А милиционера на дороге уже нет.
Я повернул голову к окну там, где еще недавно важно топтался человек в плащ палатке, действительно никого не было.
Через час очередь продвинулась еще метров на двадцать.
На том месте, где стоял милиционер, появилась кучкавеселыхмолодых парней. Потолкав плечами друг друга и обменявшись короткими смешками, они через минуту разбрелись вдоль автомобильной очереди.
К нашей машине не спеша подошел худощавый, узкоплечий, невысокого роста хлопчик лет двадцати. Наклонился к моему открытому окну, и, минуя меня взглядом, галантно улыбнулся Таньке:
Не пожелает ли мадам проехать без очереди?
Я собрался было объяснить непрошенному благодетелю, что его предложение безнравственно и глубоко оскорбительно для нас, но Танька энергично отодвинула меня к спинке кресла и, облокотившись на мои колени, строго спросила:
Сколько?
Двадцать.
Долларов?
Ага.
Как тебя зовут?
Ваня.
«Этот Ваня возьмет деньги и смоется».
Танька, видно, опасалась того же.
Когда платить?
За первым пограничным шлагбаумом.
Договорились.
Оторвавшись от окна, Ваня быстрым шагом пошел к началу очереди. Через несколько минут вернулся и сообщил:
Надо десять долларов заплатить пограничникам. Я принесу квитанцию.
Танька достала из сумочки десять долларов.
Ваня опять исчез. Прошло пятнадцать минут, двадцать У машины, хихикая, зароились несколько парней. Открываю дверцу:
А где, ребята, ваш Ваня? Он что, обманул нас? Насовсем исчез?
Широкоплечий бычок расплывается в улыбке:
Да вы чио! Ванятка честный парень. Счас придет.
И Ваня действительно через минуту появился. В руках у него была бумажка, похожая на трамвайный билет. Когда он отдал мне эту «квитанцию», я разглядел на ней едва заметный оттиск печати и синим «шариком» написанную цифру десять.
Просунув голову в окно машины, Ваня объяснил наши дальнейшие совместные действия:
Как только подам знак я, чтоб вы меня видели, буду стоять на обочине. выруливайте на левую полосу; я запрыгну к вам в салон. На максимальной скорости едем к шлагбауму он в это время будет открыт, пограничники разрешат въехать нескольким машинам из очереди. Я отдам пограничнику квитанцию, он взял из моих рук и положил в карман куртки «трамвайный билет», и нас пропустят. За шлагбаумом пристроитесь к небольшой очереди. Тут рассчитаемся.
И минут через десять он подал знак!
Все продолжилось по плану Ванятки: вырулили, запрыгнул, подъехали, провожатый наш сунул пограничнику бумажку Поэтому, читатель, чтобы не рассказывать то, что теперь ты и сам легко можешь себе представить, передвинем сюжет нашей повести через пограничный шлагбаум на маленькую площадку, где, уже рассчитавшись и попрощавшись с Ваней, мы стоим в небольшой очереди и с любопытством ждем, что будет дальше.
5Здесь все было освещено укрепленными на высоких столбах прожекторами; справа и слева от нас шли ряды невысоких служебных строений, в промежутках между строениями видны были высокие загородки из колючей проволоки. От яркого света казалось, что ночь, которая, судя по часам, должна была уже чуть чуть ослабнуть, сгустилась еще сильнее.