Шарлотта ущипнула Памеллу за руку и состроила зверскую гримасу: прикуси, дескать, язык, а сама поспешила перевести разговор в другое русло.
Что мы, на самом деле, все о школе, да о школе? Так и в старых девах застрять недолго! Лучше открой нам секрет, милая Джинни, есть у тебя сердечная привязанность?
К чему?
Ни к чему, а к кому ясное дело, к молодому человеку! Вот Памелла у нас, представь себе, влюблена, причем не без взаимности. Тебе, наверное, ужасно интересно, в кого? заговорщически прошептала Шарлотта. В нашего фельдшера. А ты еще не повстречала своего принца?
Нет, честно призналась Джинни.
Не может быть Ну да, конечно, ты нам еще не доверяешь, притворно огорчилась Памелла. А вообще, мы так дружны, так ценим искренность и терпеть не можем скрытных лицемерок, но ты ведь не такая, правда, Джинни?
Всю ночь Джинни снились ученицы, мечущиеся вокруг нее в дикой бесовской пляске, и тревожное утро не принесло ей утешения.
Не вздумай ссориться с Глорией зараз из школы вылетишь. Она наговорит на тебя как на мертвую, а патронесса ей поверит: невинное дитя, видите ли, врать не может. Мисс Николсон считает, что ее племянница сущий ангел, ухмыльнулась напоследок Памелла.
А будешь к ней подлизываться, она тебе такую жизнь устроит сама сбежишь, сказала Шарлотта.
Что же мне делать?
Ответом ей стали лишь быстро удаляющиеся шаги. Джинни знала: бежать ей некуда, и чувствовала себя так, будто готовилась пройти по канату, натянутому над городской ярмаркой, под глумливые возгласы и смешки разномастной, равнодушной публики. Девицы же, оставшись вдвоем, обсуждали новое приобретение патронессы.
Ну как она тебе? холодно улыбнулась Шарлотта.
Бледная, словно русалка, а подбородок вроде упрямый. Может быть, она с ними все-таки справится? У меня уже мочи нет рваться на два класса.
Что же, посмотрим, кто кого.
Спускаясь по лестнице, Джинни со знанием дела приноровилась к перилам, широким, гладким, судя по всему, очень удобным, и представила, как весело катиться по ним на пятой точке, но, увы, теперь это удовольствие ей недоступно. Джинни шла на свой первый урок, как леди Джейн на эшафот, и журнал успеваемости был для нее тяжелее самых тяжелых оков. Она опасалась вулканического гула и грохота, но класс, напротив, оглушил ее зловещей тишиной. Он был чист, светел и пуст, и говорить: «Здравствуйте, дети, я ваша новая учительница!» оказалось некому. Джинни усомнилась, подумала: не ошиблась ли она кабинетом? В недоумении, она выглянула за дверь, чтобы уточнить номер. Тут послышался короткий смешок, и Джинни заметила виднеющийся из-под парты носок башмака.
Это что еще за озорство? возмутилась она голосом Кобры. Немедленно вылезайте! Кто сейчас же не вылезет, тот будет строго наказан!
А кто вылезет, будет предателем!
Это кто сказал? спросила Джинни и грозно постучала указкой по столешнице (в ответ молчание). Впрочем, я и так знаю, что Глория.
Ничего себе, испугалась толстушка Барни.
Последний раз спрашиваю: вы вылезете или нет? неистовствовала Джинни.
Не вылезем.
Тут Джинни вспомнила золотое правило Черити-хауза «Как ты мне, так и я тебе» и, ни секунды не мешкая, юркнула ящерицей под учительскую кафедру.
Если вам по вкусу так заниматься грамматикой, то я ничего не имею против. Сейчас мы будем спрягать глаголы, сказала она бодро.
Урок начался. Джинни делала вид, что ей даже нравится под кафедрой.
Учтите, там пауки. Служанка-бездельница совсем не убирает, заботливо предупредила ее Глория.
Люблю я пауков, сказала Джинни ласково, они вкусные. Чем вам не угодили эти милые создания?
Под партами было тесно, темно и даже как-то страшновато. Первой закапризничала Барни:
Глория, может, хватит, а? Я устала, у меня ноги болят.
Джинни злорадно усмехнулась, и Глории сделалось стыдно, что у нее такие безвольные повстанцы.
Замолчи, пивной бочонок, цыкнула она сердито, все бы только хныкать!
Диктант будем писать сидя на шкафу, а работу над ошибками выполним на потолке, упивалась Джинни.
Недовольство росло и неизвестно, во что бы вылилось, если бы не мисс Николсон. Она решила проверить, как там дела у новой учительницы. За дверью было тихо и спокойно, ученицы прилежно отвечали урок, и патронесса облегченно вздохнула, но расслабилась она рановато. Проходя по галерее, из которой хорошо просматривались окна второго класса, мисс Николсон увидела, что кабинет пуст, прямо-таки наваждение какое-то! Она вернулась и растерянно спросила:
В чем дело? Где все?
Из-под кафедры показалась голова Джинни, увенчанная туго затянутыми рогульками, с одной из них лохмотьями свисала паутина. От досады и обиды ей ужасно хотелось сказать: «Это они первые начали», но Джинни никогда не была ябедой. Она потупилась и промолвила смиренно:
Ничего особенного, просто мы спрягаем глагол «прятаться».
Пойдемте со мной, вы мне нужны.
Когда дверь за ними закрылась, девочки вылезли из-под парт. Они отряхивали пыль с форменных платьиц и гадали, что все это значит.
Глория, я не хочу на шкаф, канючила Барни.
Неповоротливая и толстая как булка, она и на турник-то забиралась с большим трудом.
Послушай, а откуда она узнала, что ты Глория? спросила Кристин.
Та пожала щуплым плечиком.
И пауков она не боится. Ой, девочки, а что если она ведьма? заволновалась Барни.
Не надо было с ней связываться, и Кристин недобро покосилась на Глорию.
В приемной Джинни получила хорошую нахлобучку от патронессы:
Может быть, вы приехали сюда, чтобы паясничать? Позвольте вас разочаровать, вы ошиблись адресом: у нас не балаган, а престижная школа, которой поручают детей обеспеченные, респектабельные семейства. Это вам не Черити-хауз! Если вы будете и впредь так гастролировать, то мне придется проспрягать глагол «выгонять восвояси». Ступайте на урок и хорошенько подумайте над моими словами!
Джинни вылетела в коридор как ошпаренная. Несправедливость до краев переполнила чашу ее терпения, и она помчалась к себе в комнату за саквояжем, но встретившаяся на пути третьеклассница приветствовала Джинни почтительным реверансом, и это помогло ей собраться с силами. В конце концов, зачем сразу сдаваться? Лишиться заработка дело нехитрое, а торопиться ей некуда. Когда она вошла в класс, девочки дружно встали, устремив на нее любопытные, изучающие взгляды. Учительница оказалась совсем не такой, как они думали.