Покаешься? В чем, дурило? Эка невидаль, влюбился мужик.
Ей перед соседями краснеть, перед Наталкиной матерью.
Переживут, если взаправду это по-серьезному, а то ведь с глаз долой, ети ее в костыль. Приедешь и обратно Наталку захочешь.
Понимаю, выгляжу ветреником.
И увидим, каков ты. Мне-то лучше, чтобы ты оставил Литуху Может, я женился бы: все-таки мамаша обожает ее.
Семен вскинул глаза на товарища: шутит? Но лицо друга было непроницаемо, и смотрел он в сторону:
Ладно, все, ушел. Бригада ждет. А насчет колодца, парням скажу, чтобы позвали тебя.
Вышел, хлопнув дверью. Затрещал мотоцикл во дворе. Семен лег на раскладушку, закинув руки за голову. Есть не хотелось. Он думал о том, как всего несколько дней могут изменить судьбу человека. Несколько дней назад слезы глотал, расставаясь с девушкой, а сейчас лица не помнит. А вдруг и правда он легкомысленный, вдруг уедет и опять с Наталкой закрутит роман? Как тогда? Вот и проверим. Семен тяжко вздохнул: не может быть!
В окно постучали: выглянул.
Ты Сеня? лохматый парень цыганистого типа.
Ну.
Парфен велел звать на халтуру.
Я мигом! Вскочил, как ошпаренный, опрометью на улицу.
Ленька, молодой человек протянул руку, которую Семен радостно потряс, Ихтиандр уже на месте.
Ихтиандр? Серьезно? Или кликуха?
Имя. Дед колодцы рыл, отец колодцы рыл и он тоже колодцы роет.
Понятно. Далеко?
Здесь. Близко. Сам откуда?
Уралец.
Значит могёшь.
Земля маловишерская тяжелая, глинистая, но Семену нипочем, о Лите думает, скучает.
Время обедать настало, работники за стол уселись, он же к зазнобе помчался. Прибежал и обнял с порога:
Соскучился, ужас! А вот как уеду, совсем помру с тоски!
Быстрее вернешься, если жить захочешь, засмеялась, как ручей по камешкам, у Сени сладкая дрожь по жилам.
С Парфеном объяснился.
Я и вижу, нос распух, глаз не видать. Дай, лед приложу.
А, не надо! Совсем не больно. Ерунда. Мне халтуру друг подкинул, неподалеку колодец роем. Прибежал на обед, но пора идти, негоже отлынивать.
Ой, погоди, бутерброд вынесу.
Семен кивнул. Аэлита вернулась со свертком и бутылкой молока:
Вот, ешь на здоровье.
По дороге стрескаю.
Тогда дожидайся, пакет вынесу, все приличнее.
Взял пакет в руку, а от него тепло девичье к сердцу подкатило. Не удержался, обнял крепко, только ойкнула любимая, и прильнул губами к милому лицу.
Иди.
Едва оторвался, побежал. Мужики начали работать. Семен, с набитым ртом промычал:
Я могу внизу, в колодце, не впервой.
Прожуй и лезь.
Все глубже Семен под землю опускается, а воды нет, небо все меньше, солнце совсем не проникает, но не сдается. Кинул Ленька веревку:
Хва на сегодня! Шабаш! Вылазь, сибиряк. Четыре кольца утопили, здесь далёко вода, на десять-двенадцать колец обычное дело. Маракуешь? Выдюжишь двенадцать? Небо с овчинку! А?
Выдюжу! Сколько стоит двенадцать?
По двадцатке не меньше срубим.
Хорошо.
Хорошо-то хорошо. Только достань ее: тяжелая водичка, потом умытая.
Ладно, кто сказал, что уралец боится работы?
До завтра, брат. К девяти подгребай, не ошибешься.
Аэлита сидела у окошка, подперев щеку рукой. Увидев Семена опрометью выскочила, повисла на шее:
Уработался?
Ничего. Водицей умылся заново родился. Куда пойдем?
Ходить здесь особо некуда. Хочешь искупаться?
Ты говорила о Спасском озере, поедем?
Тю-ю. Эк, загнул. Двадцать километров по болотам и бездорожью. Хотя, лето сухое, пожалуй можно обойтись без вездехода. Спроси у Парфенки, пусть подбросит на мотоцикле, а то одолжит, если ты умеешь с мототехникой.
Договорились, только работу закончу, увезу на твое любимое озеро. Не боишься ночевать у погоста?
Аэлита усмехнулась и покачала головой.
Помнится, в краеведческий музей собирались, а Лит?
Музей до восьми.
А сейчас?
Половина. Сень, я никуда не хочу. Только видеть тебя.
Милая. Погуляем?
Конечно. Обними меня.
Колодец отнял неделю. Наконец, Сеня получил деньги и пригласил Аэлиту в Питер. Девушка, к его удивлению отказалась, и напомнила о Спасском озере, причем предложила и Парфена взять с собой.
Накануне предполагаемой поездки друг сказал:
Литка звала меня с вами, но я думаю, третий лишний, не обидишься?
Конечно, нет. Хотя, верный товарищ не может быть лишним, ответил Сеня, и покраснел, так фальшиво звучали его слова. Парфен усмехнулся и похлопал товарища по плечу, мол, все понимаю и не держу зла.
Вот и хорошо. Отдохнешь, и поможешь крышу крыть в Большой Вишере. Вдвоём управимся, срубим по шестьдесят.
Спасибо, но я домой собираюсь, надо расставить точки. Вот приеду.
Тоже верно. По-мужски. А то присоединяйся: крыша не колодец, втроем по полташке отломим, вчетвером по сорок, зато сделаем за три дня, а напряжемся так и за два. Думай, голова.
Ладно, уговорил. Заманчиво за пару дней кучу денег отхватить. Пара дней, верно, роли не сыграет.
На озере
Накануне по совету Парфена разработали план поездки: туда через Пустую Вишерку и дальше по лесовозной разбитой дороге, обратно красивым, но и более тяжелым лесным путем.
Выехали ранним утром. Солнце едва поднялось, и легкая прохлада бодрила молодых людей. Парфен посоветовал взять коляску, в которую была сложена нехитрая походная снедь, котелок, закопченный чайник, кружки, пара тарелок, удочки, резиновые сапоги, палатка. Аэлита уселась позади Семена, обняв молодого человека за талию, и он ощутил впервые в жизни ответственность за хрупкое существо, прижавшееся щекой к его спине. Нежность захватила, рассердился на себя, нахмурился и резко крутанул ногой педаль акселератора. Старенький мотоцикл затарахтел, выпустив сизый дым:
Поехали! Радостно воскликнула девушка.
Поехали, рассмеялся Семен.
Домчались к Верхнему разливу, туда, где Сеня впервые увидел девушку с необычным именем.
Вдоль берега идет Пустая Вишерка, дальше будет поворот направо, потом налево, я покажу. Оттуда две железнодорожных ветки.
Часто бываешь на Спасе?
Иногда. Знаешь, в Малой есть команда энтузиастов-путешественников по труднодоступным местам России. Здорово? Блог в интернете. С Парфенкой была дважды. Его уговорить целое дело: вот в Питер с радостью. А я не люблю суеты больших городов.
Дорога по одной из веток оказалась вполне приличной и до следующего поворота доехали быстро, а дальше Семен остановил мотоцикл:
Мда-а! Куда сворачивать, их несколько?
Лесовозный путь! Осенью здесь грязное месиво, места болотистые, а в былые времена проходил значимый тракт. Теперь не верится.
Далеко до озера?
Когда попадем в полную засаду озеро близко, Аэлита засмеялась.
Очень мило, Сеня улыбнулся в ответ, поворачивая к девушке лицо, и подставил губы. Аэлита поцеловала:
Вперед, мой герой!
Ехали медленно, временами езда напоминала кувыркание по гатям. Семен остановился:
Привал!
Аэлита спрыгнула с мотоцикла и махнула рукой:
Смотри! Видишь?
Молодой человек вгляделся: за тонкими деревцами высился полуразрушенный купол церкви, а внизу блестело огромное озеро.
Спасо-Оскуйская церковь. Пояснила девушка. За ней погост. Раньше здесь монахи жили, очень скудно жили.
Надо думать, место гиблое.
А раньше в здешних местах деревни стояли, рыбы, зверя видимо-невидимо. Говорю про пятнадцатый-шестнадцатый века. Присмотрись, в нашей округе засуха, а тут, в глуши, грибов пруд пруди.
После слов Аэлиты Семен огляделся: боровики и подосиновики отовсюду глядели на них, и воскликнул:
Вот это да! Коли рыбы не поймаем, грибной обед обеспечен!
Ну, ну. Только рыбы здесь море. Кому ловить? Бывший тракт лесовозами разбит.
Проверим заодно. А куда селяне подевались?
Николаевская железная дорога строилась, вот и подались в поисках заработков. В частности Малая Вишера появилась, как узловая станция.
Хм. На Урале жизнь меняется, а тут сам бог велел. Кому охота в лесу диковать?
А твоя заимка как? Не жаль с насиженного места?
Не знаю. Ясен перец, вырос там, душой прикипел, но жизнь не хочу мимо пропустить. Тебя встретил, и сердце радо, ладушка моя.
Я живу не в городе, а в городке деревенского типа, и уезжать не собираюсь на легкие хлеба в большие города. Да и воздух здесь чище.
Семен деловито укладывал заготовленный путешественниками хворост:
Приятно, о нас позаботились, и мы в долгу не останемся. Присел на корточки, чиркнул спичкой. Ветки, что порох. Голодна?
Чуть-чуть.
Не скромничай. Доставай тушенку и макароны: для начала забомбим припасы, а к вечеру дары матушки природы. Идет? Аэлита кивнула, широко улыбаясь, потянула рюкзак с продуктами. Гиблое место, а чертовски красивое! Надо полагать, водятся лешак, кикимора с русалками и водяной.