Да это с вами спорит, Иван Кондратьич, что вы так жарко доказываете, чтоб на воде завтракать? Ну на воде так на воде, отвечала Глафира Семеновна, остановилась, взглянула с набережной вниз к воде и быстро прибавила: Смотрите, там что-то случилось. Вон публика внизу на песке на берегу стоит и что-то смотрит. Целая толпа стоит. Да, да И что-то лежит на песке. Не вытащили ли утопленника?
Пожалуй, что утопленник, сказал Николай Иванович.
Утопленник и есть, поддакнул Конурин. Сойдемте вниз и посмотримте. Уж не бросился ли, грехом, кто-нибудь в воду из этого самого ресторана, что на сваях стоит? С пьяных-то глаз долго ли! В голову вступило, товарищи разобидели ну и Со мной, молодым, раз тоже было, что я на Черной речке выбежал из трактира да бултых в воду Хорошо еще, что воды-то только по пояс было. Тоже вот из-за того, что товарищи мне пьяному что-то перечить начали. Пойдем, Николай Иванович, посмотрим.
Да, пойдем. Отчего не посмотреть? У нас делов-то здесь не завалило! На то и приехали, чтоб на всякую штуку смотреть. Идешь, Глафира Семеновна?
Иду, иду. Где здесь можно спуститься вниз? обозревала она местность. Вон где можно спуститься. Вон лестница.
Они бросились к лестнице и стали спускаться на берег к воде. Иван Кондратьевич говорил:
То есть оно хорошо это самое море для выпивки, приятно на берегу, но ежели уж до того допьешься, что белые слоны в голову вступят, то ой-ой-ой! Беда Чистая беда! повторял он.
Знакомство с бакенбардистом
В крупном песке, вроде гравия, состоящем из мелких красивых разноцветных камушков, действительно что- то лежало, но не утопленник. Глафира Семеновна первая протискалась сквозь толпу, взглянула и с криком:
Ай, крокодил! бросилась обратно. Пойдемте прочь! Пойдемте! Николай Иваныч, не подходи! Иван Кондратьич! Идите сюда! Как же вы бросаете одну даму! звала она мужчин, уже стоя на каменной лестнице.
Да это вовсе и не крокодил, а большая белуга! откликнулся Конурин снизу.
Какая белуга! Скорей же громадный сом. Видишь, тупое рыло. А белуга с вострым носом, возражал Николай Иванович. Глаша! Спускайся сюда. Это сом. Сом громадной величины.
Нет, нет! Ни за что на свете! Я зубы видела Страшные зубы слышалось с лестницы. Брр
Да ведь он мертвый, убит
Нет, нет! Все равно не пойду.
А около вытащенного морского чудовища между тем два рыбака в тиковых куртках, загорелые, как корка черного хлеба, пели какую-то нескладную песню, а третий такой же рыбак подсовывал каждому зрителю в толпе глиняную чашку и просил денег, говоря:
Deux sous pour la représentation! Doux sous
Подошел он и к Ивану Кондратьевичу и протянул ему чашку, подмигивая глазом.
Чего тебе, арапская морда? спросил тот.
За посмотрение зверя просит. Дай ему медяшку, отвечал Николай Иванович.
За что? Вот еще! Стану я платить! Тут не театр, а берег.
Да дай. Ну что тебе? Ну, вот я и за тебя дам.
Николай Иванович кинул в чашку два медяка по десять сантимов.
Иван Кондратьич! Вы говорите, что этот крокодил мертвый? слышался с лестницы голос Глафиры Семеновны, которая, услышав пение, несколько приободрилась.
Мертвый, мертвый Иди сюда сказал Николай Иванович.
Да мертвый ли?
Глафира Семеновна стала опять подходить к толпе и робко взглянула на морского зверя.
Ну, конечно же это крокодил. Брр Какой страшный! бормотала она. Неужели его эти люди здесь из моря вытащили? Зубы-то какие, зубы
Рядом с ней стоял высокий, стройный, средних лет, элегантный бакенбардист с подобранными волосок к волоску черными бакенбардами, в светло-сером, ловко сшитом пальто и в такого же цвета мягкой шляпе. Он улыбнулся и, обратясь к Глафире Семеновне, сказал по- русски:
Это вовсе не крокодил-с Это акула, дикий зверь, который покойниками питается, коли ежели какое кораблекрушение. Здешние рыбаки их часто ловят, а потом публике показывают.
Услышав русскую речь от незнакомого человека, Глафира Семеновна даже вспыхнула.
Вы русский? воскликнула она.
Самый первый сорт русский-с. Даже можно сказать, на отличку русский, отвечал незнакомец.
Ах, как это приятно! Мы так давно путешествуем за границей и совсем почти не встречали русских. Позвольте познакомиться Иванова Глафира Семеновна А это вот мой муж Николай Иваныч, коммерсант. А это вот
Иван Кондратьев Конурин, петербургский второй гильдии подхватил Конурин.
Услышав русскую речь от незнакомого человека, Глафира Семеновна даже вспыхнула.
Вы русский? воскликнула она.
Самый первый сорт русский-с. Даже можно сказать, на отличку русский, отвечал незнакомец.
Ах, как это приятно! Мы так давно путешествуем за границей и совсем почти не встречали русских. Позвольте познакомиться Иванова Глафира Семеновна А это вот мой муж Николай Иваныч, коммерсант. А это вот
Иван Кондратьев Конурин, петербургский второй гильдии подхватил Конурин.
Последовали рукопожатия. Незнакомец отрекомендовался Капитоном Васильевичем и пробормотал и какую- то фамилию, которую никто не расслышал.
Путешествуете для своего удовольствия? спрашивала его Глафира Семеновна, кокетливо стреляя своими несколько заплывшими от жира глазками.
Нет-с, отдыхать приехали. Мы еще с декабря здесь.
Ах, даже с декабря! Скажите Я читала, что здесь совсем не бывает зимы.
Ни боже мой Вот все в такой же плепорции, как сегодня. То есть по ночам бывало холодно, но и по ночам, случалось, в пиджаке выбегал, коли ежели куда недалеко пошлют.
То есть как это пошлют? задала вопрос Глафира Семеновна. Вы здесь служите?
Элегантный бакенбардист несколько смешался.
То есть как это? Нет-с Я для своего удовольствия Пур Как бы это сказать?.. Пур плезир и больше ничего Мы сами по себе отвечал он наконец. А ведь иногда по вечерам мало ли куда случится сбегать! Так я даже и в декабре в пиджаке, ежели на спешку
Неужто здесь зимой и на санях не ездили? спросил в свою очередь Конурин.
Да как же ездить-то, ежели и снегу не было.
Скажи на милость какая держава! И зимой снегу не бывает.
Иван Кондратьич, да ведь и у нас в Крыму никогда на санях не ездят.
Ну а эти пальмы, апельсинные деревья даже и в декабре были зеленые и с листьями? допытывался Николай Иванович у бакенбардиста.
Точь-в-точь в том же направлении. Так же вот выйдешь в полдень на берег, так солнце так спину и припекает. Точь-в-точь
Господи, какой благодатный климат! Даже и не верится вздохнула Глафира Семеновна.
По пятаку розы на бульваре продавали в декабре, так чего же вам еще! Купишь за медный пятак розу на бульваре и поднесешь барышне. Помилуйте, мы уж здесь не в первый раз по зимам Мы третий год по зимам здесь существуем, рассказывал бакенбардист. Зиму здесь, а на лето в Петербург.
Ах, вы тоже из Петербурга?
Из Петербурга-с.
А вы чем же там занимаетесь? начал Николай Иванович. Служите? Чиновник?
Нет-с, я сам по себе.
Стало быть, торгуете? Может быть, купец, наш брат Исакий?
Да разное-с Всякие у меня дела, уклончиво отвечал бакенбардист.
Ивановы и Конурин стали подниматься по лестнице на набережную. Бакенбардист следовал за ними.
Очень приятно, очень приятно встретиться с русским человеком за границей, повторяла Глафира Семеновна. А то вот мы прожили в Берлине, в Париже и ни одного русского.
Ну а в здешних палестинах много русских проживает, сказал бакенбардист.
Да что вы! А мы вот вас первого Впрочем, мы только сегодня приехали. Вы где здесь в Ницце остановившись? В какой гостинице?
Я не в Ницце-с Я в Монте-Карло. Это верст двадцать пять отсюда по железной дороге. На манер как бы из Петербурга в Павловск съездить. А сюда я приехал по одному делу.
Как город-то, где вы живете? допытывался Николай Иванович.
Монте-Карло.
Монте-Карло Не слыхал, не слыхал про такой город.
Что вы! Помилуйте! Да разве можно не слышать! Из-за Монте-Карло-то все господа в здешние места и стремятся. Это самый-то вертеп здешнего круга и есть Жупел, даже можно сказать. Там в рулетку господа играют.
В рулетку? Слышал, слышал! А только я не знал, что это так называется! воскликнул Николай Иванович. Помилуйте, из-за этой самой рулетки жены моей двоюродный брат, весь оборвавшись, в Петербург приехал, а три тысячи рублей с собой взял, да пять тысяч ему потом выслали. Так вот она рулетка-то! Надо съездить и посмотреть.
Непременно надо-с, поддакнул бакенбардист. Это самое, что здесь есть по части первого сорта
Так как же город-то называется?
Монте-Карло, подсказала мужу Глафира Семеновна. Удивляюсь я, как ты этого не знаешь! Я так сколько раз в книгах читала и про Монте-Карло, и про рулетку и все это отлично знаю.